В кабинете думать не о работе как-то не получалось, поэтому отложила вопросы своей личной жизни в сторонку, открывая и проверяя почту. И понеслась… Ну почему? Ну почему я не могу отдохнуть хотя бы одну неделю, чтобы всё работало как часы без моего тщательного надзора? Когда дело касается работы, я становлюсь немного дёрганной и злой – так говорил мой бывший муж. Однако как тут быть спокойной? Это же мой бизнес, проект, доход, надежда и опора. Сама поднимала с нуля, наращивала обороты, «вскормила и взрастила». Только-только закрыла основные кредиты и займы. И тут какой-то малахольный заявляет, что это не он не уложился в заданные сроки, а я что-то там напутала.

«Всё, держись тварь – я еду» – стало бы последней адекватной мыслью, если бы не вскрик малышки. Не могу воспринимать её иначе как младшую сестру. Конечно, разница в девять лет невелика, но дерзкое личико с тёмными кругами под глазами и тощее высокое тельце вызывает лишь желание погладить по голове и всучить что-нибудь вкусное. Эх, все эти мысли оттого, что я давно не видела своих младшеньких? Надо будет им позвонить попозже, а то такими темпами я сюсюкаться и с подчинёнными начну.

Может быть, Рири права, во мне сидит зверь и тихо там рычит. Иначе как объяснить затмения моего разума еле сдерживаемым гневом? От моих вспышек агрессии частенько страдают другие, вот и найдёныш ненароком попала под раздачу, хотя отдуваться должна была одна лишь дверь. Чувствуя вину за её немного распухший нос, не смогла наорать даже на этого Вира и его приспешника. А так хотелось сбросить на них эмоциональный шквал бранных слов!

Переходя с рабочего режима лица на домашний, поинтересовалась с чего хочет начать покупки лиса. Ответ меня рассмешил: это чудо опять проголодалось. Она ест за себя, лиса и пса? Такое вообще возможно? Или её организм в шоке от такого количества еды после длительной голодовки и запасается впрок? Если бы не знала, что к двуликим-оборотням болезни с паразитами не липнут, заперла бы девушку в больницу проходить обследования и лечиться.

Как ни странно, в кафешке Рири заказала всего лишь тарелку острого супа с рисовыми пампушками, а мне поставила зелёный чай. На вопрос зачем взяла пиалу чая, ведь я не заказывала, ответила:

– Да чтобы ты не с пустыми руками сидела и пялилась как я ем. Или тебе нравится смущать бомжей? У тебя такой фетиш? Извраще-е-енка! – протянула с ехидцей та.

– А тебя можно засмущать? Серьёзно? Знаю тебя всего ничего, но уже успела прийти к выводу что это чувство в тебе напрочь атрофировано.

Рири принялась за суп, съев совсем немного, стала меня допрашивать:

– Ты такая странная, и в то же время нет. Не могу понять. Вот на первый взгляд прям божий одуванчик. И мимо ликого в беде не прошла и после моих словечек за шиворот не выгнала. А с другой стороны, ты прям грозный босс, ни фига не простофиля.

Я собралась было ответить, но увидела, как в супе плавает таракан.

– Вставай, пойдём отсюда. Было плохой идеей обедать здесь. – Она вопросительно вскинула брови. Объяснила: – в супе таракан.

– Да плевать.

– Это антисанитария!

– Это белок.

– Говорю пойдём в другое кофе или, тлен с ним, поедем в ресторан, позвоню скажу, чтобы мебель завезли попозже. – Я уже встала.

– Сядь! Смотри! – лиса вытащила таракана ложкой, положила его на салфетку, аккуратно сложила клочок бумажки конвертом. – Оба-на! И таракана как не бывало! Ну вот чего ты изумляешься и мордочку кривишь? Этот бедолага сварился заживо так и не отведав супчика, а я от его самоотверженности нос воротить должна? – и она действительно взяла ложку и продолжила есть. – Так ты с темы не съезжай! Что мы там о тебе выясняли?

– Я должна выдавать всё как на духу? Притом что ты для меня остаёшься загадкой.

– Не хочешь говорить – не надо. О себе мне сказать нечего, а кратко ещё утром всё изложила. О моей жизни до переезда в Коткару тебе знать не надо: слишком много беспросветного дерьма вылилось ещё до моего рождения, разгребала его, сколько себя помню. Сплошная чёрная полоса… – Рири запихнула в рот целую пампушку, из-за чего её щёки раздулись как у хомяка, поэтому я быстро достала телефон и запечатлела этот момент.

– Смотри, – повернула к ней экран с её фотографией. – А ты ещё говоришь, что я – милая! Ага! Качок под два метра ростом. Вот это я понимаю, – показала на неё рукой. – Шеп? Матур? Не разбираюсь в вашем молодёжном сленге, но ты меня поняла.

Рири покраснела, попыталась выхватить мой телефон. Я отстранилась, отвела руку с мобильником подальше. Лиса вспылила:

– Что? Да ты! Как тебе не стыдно! Где твоё чувство такта?! Я тут, понимаешь, трагизм навожу, ареол мрачности на себя напускаю, а она…

Убрав телефон в карман, облокотилась на стол. Произнесла:

– А я трагизм и мелодрамы не люблю, комедии предпочитаю. – Я перебирала пальцами на столе, набивая неизвестную мне мелодию. Следующие мои слова немного выбили её из колеи. На лице найдёныша проскочило замешательство: – как тебе идея работать на меня?

В выражении её глаз мне почудилось сдерживаемое сожаление. Голова Рири как-то печально опустилась и даже суп прекратила помешивать ложкой. Немного погодя до ушей донёсся шёпот:

– Не выйдет.

– Не хочешь? – уточнила я.

– Не позволят. Предупреждала же: я в опале, моё пребывание рядом с тобой уже само по себе не законно. За нами следят – жопой чую. Конечно, я тебе благодарна, да ты даже не представляешь как сильно! Но мне надо уйти сразу, как только разбудим твоего зверя. И…

– И замолчи. – Оборвала её речь, – это где такие законы прописаны? Да и кто вообще посмеет встать у меня на пути? – Рири вздрогнула, видимо в глазах моих опять появилось что-то мрачное, поэтому немного успокоилась и продолжила: – сегодня утром ты рассуждала очень резво и логично, но упустила один момент: бал правят не только оборотни. Или немного перефразирую: чтобы иметь вес в обществе не обязательно быть двуликим. Как одноликий я довольно влиятельна.

– Да ну нах, ты из преступной группировки?! Какой? Не ухмыляйся! Глаза не закатывай! Ты же шутишь, да? – с чего у неё такая паника? Сама же из Рессама приехала, у них там такое сплошь и рядом.

Хорошо, раз найдёныша это так пугает, надо немного успокоить:

– В каждой шутке есть доля шутки. Можешь считать, что я не ликий криминала. Ладно, ладно, успокойся! Сядь и ме-е-едленно-о-о положи ложку на стол, – стала увещевать лису, а то, того и гляди, кинет мне ложку в лоб, да даст стрекоча. И с чего она так перепугалась? – Просто связи, деньги и удача! Никакого криминала! По крайней мере, с моей стороны.

Рири как-то резко сдулась, обмякла на стуле, пробубнила:

– Зачем я тебе нужна? У тебя других работников нет?

– Во-первых, ты девушка толковая, шустрая и хитрая; во-вторых, правда пока я ещё в это не верю – покажешь мне мою скрытую ипостась; в-третьих, нас свела сама судьба! Ну и ты похожа на мою младшую сестру.

Двуликая недовольно на меня посмотрела, возразила:

– То, что я наполовину лиса не делает меня хитрой. Это стереотипы.

– Стереотипы так стереотипы. – Плечи мои приподнялись, пуская по серому пиджаку волны складок.

Рири спросила с интересом в голосе:

– У тебя есть сестра?

– Сестра? Ага, целых сорок названных сестёр и столько же примерно братьев.

– О-о-о-о не-е-ет, это же уже целая организованная преступная группировка получается!

– Хватит ныть и краски сгущать. Слушая твои охи-вздохи, покаяться захотелось в том, чего не совершала. Доела могильный супчик? – посмотрела на часы, – время ещё есть. Быстро пробегись по второму этажу, купи себе вещи первой необходимости. Я в продуктовый, встречаемся на парковке. На всё про всё тебе сорок минут. Банковскую карту можешь потом не отдавать, считай это твой аванс.

Обречённо и с толикой обиды?! взглянув на меня, лиса упорхнула оперативно исполнять поручение. Справилась она за двадцать минут.