Сдобные Булочки
Как карта ляжет
Предисловие
Доброго времени суток, Дорогой Читатель!
Да не ускользнёт от Вашего внимания эти несколько строк, написанные автором (она же пекарь виртуальной пекарни Сдобные Булочки).
Этот роман – детёныш семейства беллетристики. За основу взят фанфик (естественно, не плагиат, фанфик вышел из-под моей же клавиатуры), который долго перерабатывался, преображался и редактировался.
Предупреждения – что же вас ждёт в этом романчике:
Незамысловатый сюжет, яркие герои, простенький мир. Капелька драмы, двести миллилитров юмора, щепотка кринжа, тридцать листочков романтики. Покрыто всё темой дружбы, предательства и парой ушасто-хвостатых криминальных группировок. История для отдыха за кружкой чая, рассчитана на один-два вечерочка.
Ну что ж, всё что хотела, сказала. Осталось пожелать Вам приятного прочтения – берите кружечку ароматного чая/кофе/какао/чего погорячее и добро пожаловать в мир наших героев!
Надеюсь, увидимся с Вами в послесловии.
Мёд, орешки и начало
Девушка сидела на скамейке. С ухмылкой на грязном лице она читала статью модной среди домохозяек газеты. То и дело фыркая да закатывая глаза, бродяга мысленно осмеивала труд своего наставника.
«Боги. Добродетельный Волк Прародитель и его спутница Смерть. Откуда они пришли? Как много знаем мы о тех, что создали нас с тобой?
Отчего же мы так беспечны с историей? Зачем похоронили великолепие старинных обрядов и молений? Почему же утратили веру, закопали Священные Писания подальше на книжные полки в раздел мифы и легенды?
Мы словно неблагодарные дети, которые покинули отчий дом и злонамеренно не навещаем родителей, смакуя в душе прошлые обиды. Однако самих предков мы уже не помним: ни их лица, ни характера, ничего. В наших руках остались лишь выцветшие фотокарточки, по которым точно и не скажешь кто или что на них запечатлено: расплавленный сыр на зачерствевшем хлебе или прообразы тех, первых, ступивших в наш мир.
Мы ровным счётом ничего не помним. Искусство общения с ними – шаманство утрачено в вехах истории. Последние жрицы доживают свой век на далёких скрытых от бренной суеты островах. Единственный континент разрывают на куски разобщённые стаи и кланы. Как же так вышло, что мы, ликие, существа, наделённые интеллектом, попрали эфирную связь нас всех связывающую, разбежались в группки под эгидой схожих менталитетов?
Боюсь, в скором времени нас накажет Богиня или же мы повторим бойню тысячелетней давности.»
Ну что за бред? Кто так пишет? Зачем упоминать о трагедии, произошедшей без малого тысячу лет назад, охватившей весь континент и угнетённых треликих, которые сбежали на острова? К чему пугать читателей выдуманным неизбежным наказанием? Ох уж этот Феликс! На старость лет вообразил себя графом Графоманом? Испугался подбирающейся смерти и решил замолвить словечко перед Богиней?
Смешон. Прожил без малого десять веков и вдруг надумал одной статьёй в журнале для домохозяек остановить духовное разложение общества? Только зря деньги потратила на этот опус. Уж мог мне по нашей дружбе дать черновик полистать!
Повезло тебе, старый, вовремя сиганул на острова, иначе я б тебе сейчас выразила в витиеватых нецензурных выражениях всё, что думаю о тебе!
Со злости бросила тоненький журнальчик в мусорное ведро. Встала со скамейки, облепленной струпьями отшелушивающийся коричневой краски, потянулась и пошла навстречу концу своей жизни.
Мёд, орешки и мост
Ливень закончился, от туч не осталось и следа. Остатки солнечного тепла ласкали землю, лучи окрашивали всё, до чего могли дотянуться, в приятный янтарный цвет. Листья тихо перешёптывались на ветру, взирая со своей высоты и гадая, куда же я иду, перебирая тощими ногами.
В этой части города всегда было мало прохожих – крайняя улица города осталась за моей спиной минутах в пятнадцати ходьбы, впереди в четырёх километрах отсюда расположился элитный посёлок. Старый пешеходный мост, к которому я бреду, соединяет пригород с домами района богачей, как будто они будут ходить туда-сюда, пачкая свои брендовые сапожки.
Неспешно передвигаюсь в пространстве, хлюпая окончательно расклеившимися кедами, и всё никак не могу отрыть в памяти момент, когда же именно моя жизнь пошла по наклонной? Мозги шевелились, щекотали изнутри черепную коробку, подводя меня к определённой мысли. Всё пошло по кривой с самого первого вдоха! А если так порассуждать, то и родилась-то я сразу на дне. В таком глубоком-преглубоком рве, в который по истечении лет прохожие начали сбрасывать огромные чёрные мешки с мусором, намеренно целясь в меня, дабы точно не смогла выбраться из помойной ямы!
Если продолжить рассуждать… У меня изначально не было и шанса сбежать в иной мир. С рождения гнить в том округе и там же оставить свой истлевший труп было сразу предопределено. И что же я о себе возомнила? Чего же я возжелала? Лучшей доли? Счастья? Свободы? Ха, смешно…
Хотя в каком-то роде я даже исполнила свои чаяния! Что бы ни говорила мама, теперь у меня есть мнимая свобода и относительное счастье. Не по чужой воле, не под пристальным наблюдением, а так, считай, могу по собственному желанию помереть под мостом. Ну ни это ли светлый долгожданный конец бульварному роману под названием «Ночная бабочка и большой мир»? Хм, мне не шибко нравится, как звучит, пока есть время, надо подобрать другое названьице. Что-нибудь пафосное! Напишу его на клочке бумажки, зажму в кулаке, и когда моё тело бросят в безымянную могилу, хороняки напишут эти строки в эпитафии на крышке моего гроба! Ну не гений ли я?
Потом меня поглотила другая тяжкая дума – пишут ли бомжам эпитафии? Или они того недостойны?
За неспешными раздумьями я прошла на середину моста, плюхнулась в грязных штанах на брусчатку, оперлась спиной в прилипшей мокрой рубахе на кованые чугунные перила. Вид отсюда открывался шикарный: река уходит за горизонт, её тихие воды покрыты мелкой рябью, по берегам произрастает берёзовый лес, слева виднеются крыши посёлка, справа окна многоэтажек посверкивают в лучах заходящего солнца.
Сижу наслаждаюсь моментом. Чего-то не хватает… хм-м-м пивка бы. Деньги закончились – грустно-то как, аж кошки на душе скребут, печально… апатично… Догнаться тоской надо перед сном.
Пошарила в карманах, вытащила телефон, и дабы не нарушать посторонними шумами окружающую гармонию, достала его верных друзей – наушники. Плоская чёрная пластинка приветливо мне тренькнула, известив о низком заряде аккумулятора. Если и дать окончательно помереть телефону так только с музыкой. Листаю плейлист, ищу что-нибудь максимально меланхоличное, аки реквием бездушному аппарату связи.
Выцепив подходящую песню, закрываю глаза и максимально расслабляюсь.
Тело обмякает под грузом усталости, в уши льётся приятная мелодия, начинается текст. Ох-х-х, прям за душу прищемило.
Резко стало холодно, причём не ментально, чувство иного рода, как будто на меня легла чья-то тень. Открываю глаза…
Словно крышка гроба, девушка перекрыла своим ростом небо надо мной, навскидку высится сто девяносто сантиметров красивого создания. Плечи немного шире бёдер, тонкая талия, длинные ноги, в меру подкаченное тело – или она не халтурит в тренажёрном зале или же исправно подрабатывает грузчиком. Тёмно-русые волосы ниспадают до поясницы, мягкие черты лица, бледные губы и глаза глубокого серого цвета в обрамлении угольных от туши ресниц.
Мысленно я кивнула сама себе, решив, что меня посетило довольно приятное предсмертное видение. Что это? Чёрные дымные разводы ауры за её спиной? О, так эта симпатяга не предвестник моей скорой кончины, а представительница двуликих?
Девушка таращится на меня в ответ, что-то говорит… мне? Ни фига не слышу… Её недоумённое выражение лица: бровки домиком, глазки округлила, какая же она милашка, так и хочется погладить как большого плюшевого животного из зоопарка. Подходит ближе, нагибается и-и-и снимает с меня наушники.
