Ели мы молча. Она быстро уплела две тарелки с пастой, три пирожка с вишней и пригубила три чашки густо заваренного чая. Такая худая и так много съела! В какой-то момент испугалась, что найдёнышу станет плохо, но нет – она лишь сыто опустила веки и откинулась на спинку стула.

– У-у-уф-ф-ф… это было божественно, не смейся! Я правду говорю! Ну а теперь можешь спрашивать что угодно, лукавить не буду. – Обжора прикрыла ненадолго глаза, а когда открыла их, её лицо опять изменилось – без хитринки и блеска во взгляде, девушка выглядела серьёзным дельцом.

Отмывалась в душе я долго и упорно, когда надела длинный махровый халат, за окном уже стояла полночь, подсвечиваемая огнями города.

Моя благодетельница, переодетая в забавную голубую пижаму с принтом в виде маленьких пуделей, ждала меня в гостиной, восседая на диване из коробок. О-хо-хо её личико так вытянулось при виде вымытой меня! Да что уж говорить, я и сама долго залипала на отражение в зеркале, доселе не надеясь увидеть первую ипостась в нормальном виде.

Стояла пред внимательными серыми очами долго, давая разглядеть себя во всех деталях. Да-а-а, смотри, я тоже красива! Марриам пришла в себя, закончив осмотр, пригласила на кухню. А меня и звать второй раз не надо! Жуть какая голодная навернула две увесистых тарелки спагетти с какой-то вкусной фигней сверху и сочные сладкие пирожки с вишней.

В перерывах от созерцания еды и пережёвывания успевала разглядывать обстановку. Всё было выдержано в пастельной палитре кофе с молоком. Кухня отделялась от зала прозрачными стеклянными дверьми, что создавало иллюзию единого пространства, хотя обеденная зона была совсем уж маленькой для таких-то хором! Мы сидели за небольшим столом напротив панорамного окна.

К окончанию трапезы настроение мне немного омрачило неприятное открытие – оказывается, за время бродяжничества организм пристрастился к алкоголю, ибо по-другому объяснить своё разочарование из-за отсутствия оного в квартире нечем.

Дав Марриам отмашку на старт тысячам вопросов, взяла в руки салфетку и начала её теребить, скатывать в комочек… а-ха-ха-ха времена другие, а привычки всё те же! Частенько во время разговоров неосознанно начинала издеваться над всем, что можно смять.

– Как тебя зовут? – бля-я-я мне уже как пару часов подряд помогают, а я даже имя своё не сказала?! Почувствовав себя полной невежей, удовлетворила запрос:

– Шакари.

– Шакари? – переспросила двуликая.

– Да. Но ты можешь звать меня как угодно: Кари, Кара, Рири. Даже собакой подзаборной можешь звать: не обижусь. Ты меня спасла! Ещё с недельку уличной жизни и мою жизнь бы забрали праотцы или шпана в какой-нибудь подворотне. – Марриам немного зависла, что-то обдумывая.

– Хорошо, Рири. Но такого самоуничижения слышать не желаю. Сколько тебе лет?

– Тридцать исполнилось недавно. – Салфетка круглым комочком выпала из рук, покатилась к краю стола, но я успела поймать плутовку, сжав её посильнее в руке. Мои махинации с несчастной бумажкой отвлекли немного ошарашенную ответом благодетельницу.

Очаровашка не стала заострять внимание на моих словах. Разговор потёк в другое русло:

– Ты меня прости, я выкинула твои вещи, предварительно прощупала карманы и ничего в них не нашла: ни документов, ни денег. Только телефон выключенный и наушники. Это всё что было у тебя с собой?

– Да, больше у меня ничего нет. За одежду не извиняйся, после стирки она бы превратилась в ничто. Документы то ли потеряла, то ли спёрли по пьяни – не помню. – Её жалостливый взгляд меня покоробил, уж чего-чего, а жалости к себе я не приемлю. Похоже, это отразилось на моём лице, потому что Марриам быстро стёрла сострадальческую мимику подальше.

– Хорошо, пока всё понятно. Пойдём спать. У меня для тебя уже готова гостевая спальня. – Хозяйка встала, провела меня через склад коробок в зале, открыла незаметную дверь. Ну вот почему двери в этом доме сливаются со стенами?

Спальня была небольшая, но для меня она словно дворец. И опять же всё в пастельных тонах, такое нежное и воздушное. Двуспальная кровать посередине, между ней и панорамным окном, занавешенным тяжёлыми кофейными портьерами, стояла небольшая тумбочка с простым светильником. Над кроватью висела модульная картина, изображающая закат в степи. Мягкий ковёр дополнял уютное гнёздышко.

– Располагайся, не стесняйся. – Сказала девушка за моей спиной, я повернулась и внимательно вгляделась в серые омуты глаз.

– А как же расспросы? Больше ничего не хочешь спросить у совсем незнакомого индивида? – можно сказать, я даже немного разозлилась на её халатное отношение к собственной безопасности.

– Хм-м-м, дай-ка подумать… Нет, не хочу. Утро вечера мудренее, у нас ещё будет время на светские разговоры. – Спокойно проговорила благодетельница.

– Что-о-о???! А если я преступница! – понимала, что нарываюсь на неприятности, но не могла остановиться.

– Ничего страшного, или если сказать в твоём стиле… Позняк метаться? – сказанула с ухмылочкой. Так быстро подхватила мои фразочки?

– И всё же… – меня перебили вздёрнутой рукой призывающей остановиться.

– Уже почти двенадцать ночи, через пять минут начнётся следующий день. Я проснулась сегодня в пять утра, сил на поговорить у меня не осталось, да и ты выглядишь помятой.

– А если я тебя обворую, пока ты спишь??!!

– Хорошо, значит тебе нужнее. Только захлопни дверь, когда захочешь убежать. Спокойной ночи, сладких снов. – Договорив, Марриам тут же развернулась, покинула комнату, закрывая дверь и прерывая поток моих возмущений.

Делать нечего: хозяин сказал спать – значит спать.

Халат аккуратно положила на край кровати, жадно посмотрела на постельку, прыгнула в её объятия, матрац пружинил, приводя меня в полный восторг! И было с чего, ведь это вам не холодная земля, теплотрасса или кучка тряпья на полу! Выключила светильник, что освещал комнату, укуталась одеялом с головой.

Хотелось сразу же погрузиться в объятия сна. Расслабила напряжённые мышцы, закрыла глаза и …, и нифига! По ощущениям не могла заснуть в течение трёх часов! Тело привыкло к твёрдой поверхности предыдущих лежбищ – ни в какую не хотело подарить мне покой. Я вертелась, крутилась до тех пор, пока не вспотела. Психанула, положила подушку на пол, легла вслед за ней, закуталась на манер гусеницы и мгновенно вырубилась.

Проснулась я часов в десять утра, сделала зарядку, похрустывая изнурённой вчера спиной, привела себя в порядок, сделала завтрак, потом пошла будить Рири.

Открыв комнату, увидела её на полу. На лёгкие толчки рукой мне ответили тихим бурчанием из-под одеяла: «Денег нет, сами валите в другое тёплое место». Мой смех разбудил девушку, на меня уставились красными припухшими веками.

– Прости, долго не могла уснуть, который час? – уже более бодро ответил найдёныш.

– Ничего страшного, на новом месте всегда трудно уснуть.

– Эх-х-х, дело не в новом месте, а в постели.

– А что в ней не так? Мне стоит поменять матрац?

– Ага, поменяй его на брёвна, моей царской попе пришлась не по вкусу ваша крестьянская кровать: слишком удобно, слишком офигенно. – Ухмыльнулась Рири.

Я тихо посмеялась, оставив без комментария её предложение.

– Вставай да иди умывайся, новую зубную щётку ты вчера нашла в ванной? – гостья приняла сидячее положение, прикрывая одеялом обнажённое тело, кивнула. – Отлично, через десять минут жду тебя на кухне.

Рири прибежала через три минуты: или она успела сильно проголодаться, или очень шустрая.

– Садись. Чай, кофе, молоко?

– А вино в обители Бога Жизни не подают?

– Как там – не знаю, а у меня выбор невелик. – Я встала и выжидательно посмотрела на неё.

– Чай, кофе сейчас нельзя, а то слишком много потрясений на моё сердечко в последнее время свалилось.

Кушали мы в полной тишине. Рири, как и в прошлый раз быстро очистила тарелку. Когда я доела, девушка вызвалась помыть посуду. Предоставив ей такую возможность, хотела направиться в гостиную, но вспомнив, что мебели там ещё нет, вздохнула.