И тут меня, как молнией поразило. А что, если правда про наше с ним безрадостное знакомство вскроется, и Коваленко меня уволит? Журналу ведь очень нужны новые клиенты, богатые клиенты, такие как «Корсар», а благодаря мне Корсаков окончательно поместит «ГородОК» в чёрный список. Он и до меня-то нас не особо жаловал…

— С тобой всё в порядке? — Александр третий уже озабоченно смотрит на меня и подходит ближе, чтобы поддержать под локоть. С немым удивлением смотрю на его длинные пальцы на моей руке, не могу отвести от них взгляд. Такие бывают только у пианиста или художника. — Ты вдруг резко побледнела.

Двери лифта открываются. Из него выходит несколько сотрудников, увидев Корсакова улыбаются, скороговоркой произнося «Здравствуйте, Александр Романович», и поспешно направляются к своим местам.

— Я в порядке. Пусти, мне пора, — пытаюсь вырваться я.

Сама не понимаю, с чего мне вдруг так поплохело? Стресс? Шок? Страх увольнения? Хронический недосып? Да к то ж его знает.

Пытаюсь изобразить бодрый вид, глубже вдыхаю, а перед глазами предательски встаёт картина: вот меня с позором увольняют, я пакую вещи, и, обливаясь горючими слезами, съезжаю из своей любимой съёмной квартиры. Возвращаюсь в родительский дом. Чтобы каждый божий день потом наблюдать лицо моей старшей сестры и её угрюмого муженька. Пару раз в неделю Катюха будет пытаться навести в моей голове порядок своими психологическими приёмами… Жуть! Дайте мне машину времени, и я не буду врать Корсакову при первой встрече! Выложу о себе всю правду как на духу! И мобильный скажу, и прописку, и размер ноги, если надо будет!

В глазах предательски начало темнеть, как будто кто-то балуется со светом. А я точно сегодня завтракала? Не может ведь обычный стресс так выбить меня из колеи? Да и повода весомого-то нет. Сама себя накрутила, сама испугалась, сама ухожу в расстроенных чувствах ожидать смертной казни от Коваленко.

— Да, конечно. В таком порядке, что сейчас лбом нажмёшь нужный этаж, — бурчит Корсаков, — Пошли.

Аккуратно, но настойчиво слегка приобнимет меня за талию, и поддерживая под локоть, ведёт в сторону офиса.

— Куда?? — шиплю я. Я и так в неадеквате, а тут ещё Корсаков со своими прикосновениями, которые обжигают даже сквозь платье. Воздуха стало ещё меньше. Не хватало ещё действительно хлопнуться в обморок, как кисейная барышня!

Я ведь никому из мужчин даже руку не пожала с момента расставания с Лёшкой… Даже при приветствии на деловых встречах. Поэтому я так реагирую сейчас на Корсакова?

За нами с интересом наблюдают проходящие мимо работники. Считываю на лицах немой вопрос: кто я такая?

— В мой кабинет, — отвечает Корсаков.

Саша проводит меня мимо худосочной блондинистой секретарши.

— Марин, меня ни с кем не соединять, никого не впускать. Я для всех занят, — кидает на ходу Корсаков.

Мы с Мариной одинаково с недоумением смотрим на Сашу. У меня дар речи пропал от такого развития событий, а вот секретарь успевает уточнить:

— А как же встреча с Ярославом Алексе…

— Перенеси.

И захлопывает дверь. Подводит меня к большому кожаному дивану.

— Присаживайся, — говорит Александр третий и наливает мне стакан воды из стоящего на столике графина. Какая интересная вещица. Я даже невольно загляделась преломлением света по стеклу. Саша протягивает мне стакан, выводя из лёгкой задумчивости.

— Спасибо, — делаю пару глотков и, действительно, становится легче. Даже какая-то надежда появляется, что можно всё разрулить. В конце-то концов, ведь не выгнал он меня сразу из своего офиса с охраной, бросая мне в спину проклятия?

Кидаю быстрый взгляд вокруг, оценивая обстановку. Просторный светлый кабинет в стиле хайтек с ноткой минимализма. Слава богу, не с прозрачными стёклами. Хоть где-то можно укрыться от любопытных глаз. На столе минимум вещей — макбук, блокнот и ручка. Ещё один чистоплюй нашёлся. Вот не скучно им таким правильным жить?

— А теперь рассказывай, какие такие важные дела у тебя здесь.

— Я приходила к Ярославу, — поспешно начала объяснять я. Хотя неверное надо было начать с другого. Ну да ладно, — Главному пиарщику…

— Я знаю, кто такой Мереминский, и кем он у меня работает, — нетерпеливо перебивает меня Саша, скрестив руки на груди. И чего мы такие грозные? — Дальше.

— Я работаю менеджером по продажам… в рекламном журнале «ГородОК», — последнюю часть фразы захотелось сказать тише, но я сдержалась. — С Ярославом мы обсуждали варианты возможного сотрудничества.

Под таким пристальным взглядом опускаю глаза. Саша стоит, прислонившись спиной к столу. Чувствую исходящее от него недовольство. Надеюсь, я не подставила Ярослава, рассказав о встрече?

Боже, пожалуйста, пусть он не вытянет из меня все детали тематической статьи в номер. Я же в прямом смысле слова умру со стыда. Вон сердце уже стучит, как сумасшедшее.

— Мы не сотрудничаем с журналом «ГородОК», — холодно замечает Саша.

— Можно узнать почему? — спрашиваю я. Попытка не пытка.

— Потому что.

Туше. Да-а-а, лихо он меня уделал моей же фразой. Злобно сжимаю губы и молчу. Не хочет говорить, не надо.

— Как ты вообще смогла добиться встречи с Ярославом? — Корсаков продолжает буравить меня взглядом.

— Мы умеем быть убедительными, — отвечаю я. Что, съел? Не буду я раскрывать все карты, если он сам нормально на вопросы не отвечает.

— Мы?

Вот чёрт! Чуть Фару не сдала, а вместе с ним и Ярика. Ох, чувствую, влетит из-за меня Ярославу за сегодняшнюю встречу.

— Сотрудники журнала «ГородОК», — выкрутилась я, выводя пальцем узор по гладкой кожи моей сумки, которую положила рядом с собой на диван.

— Ясно, — протягивает Саша, — у меня остался только один вопрос.

— Какой?

— Я что выгляжу таким страшным и грозным начальником, что ты чуть в обморок не грохнулась, узнав кто я? — вопросительно смотрит на меня, а у самого в глазах чертята румбу танцуют. Весёлую такую, зажигательную. И вот что на это отвечать? Схохмить? Правду?

— Ну-у как сказать…

— Как есть, так и скажи.

Закусываю от напряжения нижнюю губу. Ладно, хрен с тобой Корсаков, нет у меня сейчас ресурса байки придумывать на скорую руку. Смотрю ему прямо в глаза.

— Наш журнал был бы очень рад видеть «Корсар» среди своих клиентов. Но как я понимаю, после нашего не самого удачного и приятного с тобой знакомства этому не бывать.

Интересно, а это нормально, что я ему «тыкаю» уже полчаса? По мне было бы странно начать его называть на «вы» после того, как я узнала должность. Что за подхалимаж? Но с точки зрения делового этикета я, конечно, отжигаю не по-детски.

— Я не планирую сотрудничать с журналом «ГородОК» вовсе не потому, что ты меня обманула и дважды послала, — смеётся Саша. — Лиз, можешь расслабиться, к тебе данное решение не имеет никакого отношения.

С одной стороны — невероятное облегчение. А вот с другой…

— Да чем тебе «ГородОК» не угодил? — вскакиваю я, бросая поверх бежевого плаща на диван свою сумочку. — Мы — одно из самых популярных изданий в Самаре! Да у нас тираж двадцать тысяч экземпляров, ни у одного рекламного издания в области такого нет…

— И у вас нет, — вздыхает Корсаков. — Лиз, можешь не стараться. Презентовать журнал мне сейчас не нужно. Поверь, я знаю реальную ситуацию лучше тебя.

Что он несёт? Как это наш тираж не двадцать тысяч?

— Почему? Почему у нас нет такого тиража? — не понимаю я. — Что именно ты знаешь?

— Лиз, ни одно рекламное издание Самары фактически не печатает столько, сколько заявлено у них на страницах и в брендбуке, — спокойно поясняет Саша. — А если бы и печатали, то либо разорились ещё на стадии производства, либо завалили макулатурой все кафе и салоны красоты Самары. Ты хоть раз сама видела, чтобы в одной точке одновременно лежала сотня экземпляров вашего журнала?

Нет, не видела. Чувствую себя наивной дурой. Передо мной стоял уже умудренный жизненным опытом бизнесмен, который явно разбирался лучше в рекламном бизнесе, чем ещё недавняя выпускница исторического факультета. Я не сопоставила факты и не проверила рекламные точки. Я просто выучила информацию об издании, наши сильные стороны. И транслировала эту информацию клиентам. Почти год.