— А знаешь, я верю, что Дом когда-нибудь восстановят, — ободряюще сжимает мою ладонь. Мысли моментально переключаются от исторической несправедливости к делам наших дней, запуская по моей коже целый табун мурашек. Я так изголодалась по человеческому теплу, что мне безумно хочется, чтобы мы целую вечность стояли вот так. И того, что было в клубе, оказалось для меня чертовски мало. Мне хотелось ещё — просто вот так стоять, и плавится от одних только прикосновений. От такого внимательного и одновременно прожигающего насквозь взгляда, который, казалось, проникал в самую душу. — Не в этом году и не в следующем, но точно на нашем веку. А теперь, пойдём.

— Нас ждут великие дела? — шучу я, пока Александр третий, так и не отпуская мою руку поспешно покидает стены старого здания.

— А то! И не менее великий ужин, — подмигивает мне Корсаков.

Зачарованно смотрю на стол, на котором каким-то магическим образом появились красиво сервированные блюда. Я была готова поклясться — когда мы пришли сюда, тарелки были пусты. А сейчас они были прикрыты специальной крышкой для того, чтобы блюда не остыли.

— Так, бабушку сторожа ты всё-таки припахал, — наигранно бурчу я, кивая в сторону стола.

— Нет. Нас сегодня будет обслуживать кейтеринг, — смеётся Корсаков, отодвигая передо мной стул, чтобы я могла присесть. — Надеюсь, ты ничего не имеешь против итальянской кухни?

Имею ли я что-то против? Человек, который бредит Италией и имеет в арсенале пятнадцать рецептов приготовления лазаньи?!

— Никак нет, — отрапортовала я, открывая крышку и с удивлением уставившись на содержимое тарелки. — Тортеллини ди Валеджо?[1] Серьёзно?

— О, а ты, оказывается, знаток, — хитро прищуривается Корсаков, улыбаясь. Мне показалось, на секунду в его взгляде промелькнуло восхищение вперемешку с изумлением. — Попробуй, это очень вкусно. Одно из коронных блюд шеф-повара. После него ты неделю не сможешь думать о другой еде.

И это было правда. Причём с каждым новым блюдом я понимала, что вряд ли вообще захочу подойти к холодильнику в ближайшее время. А самое удивительное, что мы умудрялись одновременно наслаждаться едой и общаться с Корсаковым обо всём на свете. И как-то совсем незаметно я осознала, что мы уже давно не сидим друг напротив друга, а рядом. Саша только что показал мне в телефоне интересные городские здания в стиле модерн. Я и подумать не могла, сколько их у нас в Самаре!

— Да ты краеведение знаешь лучше меня, — усмехаюсь я.

— Это вряд ли, — покачал головой Саша, — Но мне нравился этот курс, и я многое оттуда помню. А скажи-ка мне, Лизавета, почему лучший менеджер по продажам журнала «ГородОК» потратил несколько лет на изучение истории? Откуда такая любовь?

Слышать «Лизавета» из его уст было непривычно, но приятно.

— Это папа во всем виноват.

— Он у тебя историк?

— Не-а, физик, — тихо посмеиваюсь в кулак. Хорошо, что отец не слышит его предположение. Оскорбился бы до глубины души. К гуманитарным наукам он всегда относился крайне пренебрежительно. — Просто в детстве я его спросила, почему меня именно Лизой назвали, а не Светой-Дашей, например. А он сказал, что мы с сестрой, Катей, настоящие королевишны его сердца. И названы в честь великих российских императриц. Наплел мне с три короба про дворцы, платья, кареты, а я уши развесила и загорелась идеей скорее историю начать учить. Еле пятого класса дождалась! Потом, конечно, поняла, что в его рассказах больше небылиц всяких было, чем правды, но что взять с физика? А вот историю я действительно полюбила.

Я никогда никому из парней об этом не рассказывала, даже Лёшке. Странное ощущение, когда вот так делишься чем-то простым, но в то же время таким сокровенным. Замечаю искреннюю и понимающую улыбку Саши, и последние нотки смущения окончательно развеиваются в этом весеннем полумраке.

— А как ты понял, что архитектура — это твоё? — спрашиваю я.

— Наверное, курсе на третьем. Когда построил по своим чертежам дачный дом.

— Сам?!

— Ну не без помощи, конечно, но большую часть я тогда делал своими руками. От маминых родственников нам достался заброшенный участок, который родители мне отдали на растерзание, — пояснил Корсаков. — Знаешь, никогда не забуду свои ощущения, когда стоял на участке и понимал, что вот это не просто дом, это воплощение моих мыслей, моего представления об объёме и пространстве. И что мне действительно приятно здесь находится. Я радовался, как мальчишка, что у меня получилось учесть многие факторы для комфорта. Представляешь, вот даже учесть расположение дома по отношению к солнцу. Потому что архитектура это ведь не только про эскизы, расчёты, это ещё и про жизнь, и про то, как ты ощущаешь себя в здании… Что?

Александр третий запнулся, а я понимаю, что сижу с раскрытым ртом и восхищенно улыбаюсь как дурочка.

— Ничего. Интересно вещаешь, — пытаюсь отшутиться я. — Вдохновляюще. Всегда по-доброму завидовала людям, которые умеют что-то создавать или творить руками. На мне природа в этом плане отдохнула.

— Может ты к себе слишком критична? — ободряюще говорит Саша.

— Нет, поверь, я абсолютно безнадежна, — смеюсь я.

Замечаю, что мы сидим близко друг другу, переплетая пальцы рук. Невольно вздрагиваю от осознания того, что впустила человека в свое личное пространство. Слишком рано. Или нет?

Я вообще не считала эту встречу свиданием! И вот сейчас я то получаю удовольствие от всего происходящего, то впадаю в панику, боясь наломать дров. Мои эмоциональные качели меня уже порядком достали!

Аккуратно, высвобождаю свою руку и встаю из-за стола. Хочется подойти к парапету и полюбоваться видом на Волгу и небольшой россыпью звёзд, которые понемногу начинают мерцать на небосклоне.

— Не забывай, что у тебя тоже есть талант. Например, продать человеку то, что ему совсем не нужно.

Саша встал рядом со мной и также задумчиво посмотрел вдаль.

— Намекаешь на себя?

— А я не намекаю.

— Да на тебе как-то и не получилось проявить в полной мере свои таланты, — усмехнулась я. И тут же невольно смутилась, вспоминая условия получения мной контракта. И что в текущий момент я их как раз и выполняла. — И я бы не ставила умение хорошо балаболить в один ряд с умением рисовать или играть на саксофоне.

— Но ты же получаешь удовольствие от того, чем занимаешься? И твоя балаболия поможет тебе завоевать звание «Продажник года» и осуществить свою мечту. Кстати, ты так и не рассказала, что это за мечта такая?

Сказать, не сказать? Это всё-таки для меня очень личное. К тому же после расставания с Лёшей мечту пришлось немного скорректировать…

— Я мечтаю отправиться в путешествие по Италии.

[1] Тортеллини ди Валеджо — итальянские пельмени, которые отличаются необычной формой и очень тонким тестом. Ещё их называют «Nodo d’amore”» (Узел любви).

Сказала и опустила глаза в пол. Он, вряд ли поймёт. Наверное, люди с его достатком могут спокойно сгонять в выходные на шопинг в Милан. Да и сомневаюсь, что он увидит что-то большее в моих словах без дополнительных пояснений. Ведь многие хотят посетить Рим, посмотреть Колизей, сделать банальную фотку рядом с Пизанской башней. Но не я. Для меня Италия не ограничивалась стандартным туристическим времяпровождением.

— Однажды в детстве я увидела фильм «Римские каникулы»… Он был чёрно-белым, но я так красочно представила себе все эти римские улочки, фонтан Треви[1]… В общем, я тогда просто влюбилась в Рим! А уж когда впервые попробовала пиццу, то всё…с тех пор самых пор я, наверное, и начала бредить итальянской кухней, — преодолев смущение, начала я с жаром рассказывать историю своей мечты. Корсаков слушал внимательно, на его губах играла еле заметная улыбка. — Мне всегда хотелось узнать больше и про итальянскую кухню, и про саму страну и её культуру. Я тут недавно вычитала, что местные часто устраивают экскурсии по Риму в лучах закатного солнца, или что можно посетить мастер-класс по приготовлению пасты и соусов. Или даже отправиться на винодельню шестнадцатого века, представляешь!