Сердце бьётся вновь, а думал нет его…[1]

— Вы такие смешные оба, — тяжело вздохнул Ярик. — Ты почему-то поверила в какую-то любовницу. Сашка повёлся на историю с подкатом, и который день ходит от ревности на стенку лезет. Честное слово, вас как детей можно обвести вокруг пальца!

— Значит ты это всё специально подстроил??! — мой голос задрожал от гнева. Жаль только я сейчас никуда не могу его выплеснуть. Ну не бить же в самом деле и так изрядно покалеченного человека?

— Я, — не скрывая своего довольства подтвердил Мереминский. — Специально, преднамеренно и положа руку на сердце — ни капли в этом не раскаиваюсь.

Руки зачесались ещё сильнее. И аргумент о том, что Мереминскому и так уже изрядно наваляли, понемногу терял свою актуальность.

— Так! Не надо тут на меня смотреть убийственным взглядом! Да, мне пришлось вот так проверить и тебя и Сашку. Но я действовал в интересах друга. И можно сказать совершенно бескорыстно. Ну или почти бескорыстно…

— Господи, да ты можешь уже наконец нормально всё объяснить??! — не выдержала я, невольно повышая голос.

— Лиз, дай ему шанс, — Ярик моментально становится серьёзным. Поднимает на меня глаза и смотрит будто прямо в душу. — Сашка хороший парень, которому в последнее время не очень везёт. А судя по тому, как он среагировал на мою проверку, ты ему и правда небезразлична…

Вот такого поворота событий я точно не ожидала!

— Корсаков — уникальный человек. Здания он строит классные, это факт. Но при этом он совершенно не в состоянии построить нормальные отношения, — вздыхает парень и вновь тянется к сигаретам. — Вечно выбирает не тех, кого надо… Не могу сказать, что он раньше из-за этого сильно страдал. Сама понимаешь, молодость, глупость, и погулять хотелось, да и не до серьёзных отношений было…

— Ну вот пусть и гулял бы дальше. Я тут причём? — слушать про похождения юного Корсакова у меня абсолютно нет никакого желания!

— Может и гулял бы, — соглашается Ярик. — Только вот больше не гуляется… Роман Викторович, отец Санька, отошёл от дел по состоянию здоровья. Вся компания перешла в управление Сашки, но не полностью. Там свои мутки с советом директоров, углубляться не буду. Крови пьют много, ответственность большая. А Корсакову надо доказать, что ему можно полностью доверить холдинг. Проект «Корсар» — это очень важный этап для окончательной передачи ему всех полномочий. К ни го ед . нет

— Так может и не надо ему сейчас распылять внимание по всяким пустякам вроде личной жизни? — усмехаюсь я.

— Лиз, то, что он в последние годы так ушёл с головой в работу — это не нормально. Для него не нормально. Я прекрасно помню, каким он был раньше. И я очень не хочу, чтобы Санёк в итоге угробил своё здоровье, как и его отец.

— И ты думаешь, что наличие серьёзных отношений как-то исправит его трудоголизм?

— Не исправит, не искоренит, но точно поможет найти баланс. Раз уж мой разгульный образ жизни его больше не прельщает, то ведь можно попробовать пойти другим путем?

— Как завещал дедушка Ленин?

— Именно, — усмехается Мереминский. — Лиз, ты ему действительно очень нравишься. Я никогда не видел его таким, как сегодня, честно! Но по части серьёзных шагов, Сашка сейчас может быть настоящий тормоз. Немного подрастерял наш Дон Жуан форму…

Да ну? Что-то я особой медлительности у Александра третьего не заметила. Не из тех, конечно, кто дубинкой по голове и в пещеру, но вполне себе уверенный и целеустремлённый товарищ.

— Добрый ты, однако, — у меня в ответ вырывается лёгкий смешок.

— Не спорю, я — добрейший души человек. И Саню я знаю, как облупленного. Он может быть и самоуверенным и наглым упрямым бананом, но после того случая с Шакуровой, во всём что касается женщин, наш Ромео теперь проявляет некую осторожность. И я его не виню, — слегка пожимает плечами парень. — Тут любой бы на его месте в запой ушёл, а он… только с головой в работу. Но ты-то другая, Лиз…

— Кто такая Шакурова? — фамилия кажется мне смутно знакомой. Это и есть то самое неприятное прошлое Александра третьего?

— О бывших, значит у вас разговора ещё не было? — хмыкает Ярик. Отрицательно мотаю головой. — И справки по поводу Санька ты тоже не наводила?

Изумленно округляю глаза:

— Интересно, а это я как бы смогла провернуть?

Нет, серьёзно, я ведь помню — всё, что мне удалось найти в интернете о личной жизни Александра третьего можно с лёгкостью уместить в одно единственное предложение «28 лет, не женат, детей нет».

Мереминский в ответ лишь неопределённо крякает.

— Значит, Сашка потом сам поделиться, когда посчитает нужным. Скажу лишь, что там история совсем… мрак.

— А фамилия Шакуровой мне должна о чём-то говорить? — возвращаюсь я главному вопросу. Что это за женщина, которая оставила огромный и печальный след в жизни Корсакова?

— Возможно. Янка была мисс Поволжья и финалисткой конкурса «Самарская красавица», и чего-то там ещё.

Отвожу взгляд на мимо проходящих по пешеходке людей. И тяжело вздыхаю.

Ну разве могло быть как-то иначе? Это было ожидаемо и до банальности предсказуемо. Но всё равно выбивало из колеи. Мисс Самара, Поволжья, Мира и всех вселенных месте взятых — именно такие девушки и должны быть рядом с Корсаковым, а не я.

— Мировой славы она, конечно, не сыскала, но в прессе и на ТВ её раньше часто крутили, — продолжил Ярик. — Поэтому, скорее всего, ты её где-нибудь видела.

— Возможно, — уже безучастно отзываюсь я. Недавнее парящее настроение очень быстро скатились к нулю.

— Эй, чего за грусть в голосе? — не оставил без внимания мой резко потухший взгляд Мереминский. — Завидовать там, Лиз, нечему.

— Хорошо, не буду, — невесело усмехаюсь.

— Я серьёзно. Ноги у неё, конечно, длинные, но сукой она оказалась редкостной…

— Яр!!

— Что Яр? Может и нехорошо так при девушке, но некоторых представительниц вашего пола иначе и не назовешь, уж извини.

Последний комментарий ещё больше подогрел моё любопытство. Что ж такого эта мадемуазель сделала Корсакову?

— Ладно. К чему ты мне вообще всё это рассказал?

— Ты меня спросила, зачем я этот цирк с подкатом устроил, вот я и объяснил — не могу стоять в стороне, когда лучший друг, бездарно прое… Профукивает свою жизнь, сидя в офисе. Ему нужен был пинок под зад с этой ревностью, чтобы начать действовать, и он его получил. Я убедился, что ты ему действительно интересна. И значит есть шанс, что он в итоге не сольётся и не обидит тебя, променяв на работу. Ты, Лизк, тоже показала себя с лучшей стороны, и прошла мою проверку. И потому, дети мои, теперь я смогу спать спокойно! Я реабилитировался, и совесть моя наконец-то чиста!

Ярослав под конец речи вновь включил режим балагура и даже от важности слегка надул щёки.

— За что реабилитировался-то? Перед Сашей?

— Да-а, напортачил я недавно с помощью, — смеётся Ярик, — Корсаков только от Янки более-менее отошёл, а я его решил расшевелить. Чёрт меня дёрнул зачем-то вывести его в простой народ…

— И чего ты опять натворил?!

— Да ничего особенного, правда! Нарвался он из-за меня на какую-то городскую сумасшедшую… Сашка не очень любит это все вспоминать, и я его понимаю. Если что — пускай этот разговор останется между нами, ок?

Киваю в ответ.

— Я просто хотел его немного расшевелить. Ну знаешь, банально взять на слабо. Если, вокруг нет нормальных девушек, а только одни суки, то значит, надо просто сменить обстановку. Вот я предложил Сашке пойти познакомиться на улице с любой девушкой.

— С любой?…

— Ну да. Вообще с любой, хоть с первой попавшейся. Так сказать, чтобы доказать, что есть ещё порох в пороховницах, и выйти из зоны комфорта, — смеётся Мереминский, — Сама понимаешь, шанс, что ему попалась бы очередная модель или кто-то из его привычного окружения, был равен нулю. Собственно, так и произошло, — усмехается Ярик, — Только ему какой-то совсем невменяемый экземпляр попался. Он потом всю неделю ходил злой, как чёрт…