Вот тогда-то иранцами и было впервые применено химическое оружие, созданное на основе накопленных ими обширных знаний в области химии. Через свой участок тоннеля высотой и шириной в сажень они протащили вместительные медные котлы, в которых разожгли смесь битума и кристаллов серы. Образовавшийся ядовитый дым стал подниматься, заполняя находящийся выше ярус латинской части тоннелей. Благодаря вытяжному эффекту густой едкий дым несся в сторону римского гарнизона. Через несколько минут два десятка римских воинов были мертвы. Кстати, их тела без следов механических повреждений нашла недавно во время раскопок французская экспедиция. Гарнизон пал, город был разрушен персами. И таких примеров история знает множество! – Лисовский закатил глаза и начал припоминать любопытные исторические события, о которых я никогда прежде не слышал: – Почти тысячу лет назад в Китае была впервые применена бомба из картона, которую начинили серой и негашеной известью. Она была создана специально для морского сражения. Взрываясь с ужасным грохотом, она распространяла в эпицентре падения ядовитое облако, это надолго лишало противника боеспособности, позволяя без боя взять вражеские корабли на абордаж.

В шестнадцатом веке на территории Бразилии против войск конкистадоров использовался дым от сжигания огромного количества стручков красного перца. В пятнадцатом веке Белград был спасен от нападения турок с помощью хитроумного метода создания ядовитых облаков. Токсичным порошком обсыпали отловленных специально для этого крыс. Грызунов поджигали и выпускали навстречу осаждавшим город туркам. Семьсот лет назад под Легницей наемные китайские взрывники, воевавшие за татар, окурили войско поляков неизвестным сильнодействующим дымом. После этого шляхтичи уже не могли вести боевых действий и были не способны держать оружие.

– Да, господин Лисовский, общение с вами значительно расширяет мой кругозор! – Я действительно был поражен энциклопедизмом чудо-инженера, который вдруг смутился и стал бормотать о том, что его опять немного занесло. – Не смущайтесь, Лисовский! Как великий ученый, можете быть уверены, что, по крайней мере, на территории Халхи первым, кто использовал против врага синильную кислоту, будете именно вы! – В моих словах не было иронии, я хотел подбодрить этого славного и глубоко симпатичного мне человека.

– Технически это тоже неправда, – улыбнулся польщенный Лисовский. – На территории Внешней Монголии до сих пор ходят рассказы о многочисленных встречах в степи с существом, которое местные жители называют олгой-хорхой, что в переводе значит «кишка-червяк». Судя по многочисленным описаниям очевидцев, этот желтый червь около одного аршина в длину атакует, сворачиваясь в кольцо и выстреливая во врага ядом на расстояние в пару саженей. После такой атаки лошади, овцы и люди падают замертво. Судя по описанию симптомов поражения, так действует именно синильная кислота, для которой сухой и жаркий климат Халхи подходит идеально. Та же кислота используется в меньшей концентрации и некоторыми видами многоножек, широко распространенных по всему миру.

– С Лисовским бесполезно вступать в дискуссии, он раздавит тебя, как обычную многоножку, глыбой фактов, цитат и авторитетных мнений! – Рерих подошел незаметно, очевидно успев услышать обрывок научного монолога инженера-энциклопедиста. – Ивановский, не отвлекай человека, умоляю тебя. Пойдем со мной, нам нужно до вечера многое обсудить.

Я тепло попрощался с Лисовским и последовал за Рерихом в отдельно стоящее здание интендантства. Там никого, кроме нас, не было, Рерих запер изнутри дверь на засов, открыл форточку, чтобы в помещении стало не так жарко, достал из шкафа графин с водой, пару стаканов и несколько папиросин. После того как мы сели за стол, он раскурил папиросу, передал ее мне и начал делиться новостями, наблюдая с улыбкой за тем, как я жадно глотаю густой ароматный дым.

– Тут за пару месяцев, пока ты разбирался с делами в Улясутае, многое успело произойти. Про наш поход на юг ты, наверное, уже знаешь. Битва за Чойрын и победный марш с многочисленными трофеями в Ургу… Постоянный поток новобранцев и опьянение победами… Но дела обстоят не так радужно, как это кажется со стороны. Войско разрослось настолько, что его становится невозможно прокормить, да и содержать весьма накладно. Монголы уже ропщут, каждую неделю они пригоняют все новые и новые отары овец и стада коров, не получая взамен денег. Недавно вот ко мне пригнали чумной скот, представляешь? Триста голов, и абсолютно все больны! С севера давят большевики, на юге теперь открылся новый фронт, туда китайцы стягивают свои войска. После Чойрына они поутихли, но в Калгане что-то назревает.

– Слышал про Сухэ-Батора, который выбил китайцев из Кяхты и переименовал город, – решил я показать свою осведомленность в предмете беседы.

– Этот пацан совсем без боевого опыта, не думаю, что он опасен нам сейчас. А вот то, что большевики по всему северному направлению стягивают свои войска, заставляет меня тревожиться. В сторону Троицкосавска движется 35-й кавалерийский полк под командованием Константина Рокоссовского. Говорят, этот юный совсем командир очень толково ведет наступательные бои. Именно сей молодчик во время атаки на Уральский кавалерийский дивизион под Мангутом изрубил шашкой генерала Воскресенского. В таких условиях нам стоило бы отсидеться в Урге, собирая войско, но монголы уже на пределе, скоро может начаться бунт, и барон это понимает. Он планирует поход на Русь! Это самоубийственное решение, офицеры дивизии не верят в успех этой кампании.

– Но мы ведь не планируем участвовать в походе? Мы же должны бежать до этого. На дворе май, снег растаял. У Лисовского готовы автомобили. Со скипидаром получилось? – Меня значительно больше интересовали детали грядущего побега, чем положение дел на фронтах.

– Да, скипидар удалось произвести в достаточном количестве, даже протестировали его с Лисовским во время недавних маневров. Автомобили на скипидаре идут мягче, хотя мощность двигателя по сравнению с бензином немного ниже. И выхлопные газы еловой хвоей пахнут… Весьма необычно… – Рерих прикурил следующую папиросу и, набрав в легкие дым, некоторое время молчал.

– Ну так надо рвать когти, – предложил я, – пока такая возможность имеется. Золото есть, скипидар есть, автомобили на ходу, чего еще ждать? Или вопрос в документах? Казагранди что-то говорил о проделках Сипайло, за подробностями отослал к тебе.

– Сипайло калач тертый. С документами он не соврал. У него их целая пачка оказалась. Он скрытно пытал иностранных промышленников в своих подвалах, про их тайники дознавался, а потом душил. Я все эти паспорта у него изъял, взял наши фотографии из личных дел в архиве дивизии и отдал тому китайскому художнику, который по вашим с Бурдуковым эскизам гербы рисовал. Золота ему дал авансом и задание поставил: вклеить все фотографии в документы и печати аккуратно подделать. У нас группа участников побега несколько расширилась, поэтому работы для мастера оказалась немало.

– Я слышал, и Торновский теперь с нами?

– Торновский не планирует покидать Халху, но для него мы документы тоже готовили. Тебе лучше не знать, кто еще задействован в этом деле. Поверь, так будет правильнее.

– Хорошо, я не буду допытываться, все понимаю. Так выходит, что и документы теперь готовы?

– Я пришел принимать работу в мастерскую китайца и нашел его задушенным. Разумеется, паспортов наших при нем не было.

– Задушен? Не Сипайло ли подсуетился? – высказал я свое сомнение.

– Он самый. Не скрывал даже, что сам задушил. Пояснил, что ему так спокойнее будет. Справедливо считал, что мы его либо в Урге бросим, либо по дороге в расход пустим.

– А теперь что нам помешает его по дороге в расход пустить и забрать у него новые паспорта?

– Теперь не получится. Он их с кем-то в Хайлар отправил. Утверждает, что они там в тайнике будут нас дожидаться. Так что до Хайлара придется нам терпеть этого неприятного попутчика.

– А в Хайларе, когда получим документы, мы его расстреляем?