Таким образом, историческое повествование памятника в его первоначальном виде завершалось гибелью династии Цинь. Это вполне закономерно, ибо ученые эпохи Хань, находившиеся под влиянием периодизации, выработанной Сыма Цянем, видели в Цинь Ши-хуане и Эр Ши не представителей самостоятельного исторического этапа, а лишь последних правителей периода Чжаньго[103]. В свою очередь Сыма Цянь в данном случае следовал за циньской историографией, которая сохранила сведения о том, что официальные идеологи Ши-хуанди видели в факте уничтожения шести Сражающихся царств и превращения Цинь в единственного хозяина Поднебесной лишь завершение традиционной миссии циньских правителей прошлого. Однако упоминаемая Сыма Чжэном речь Куай Туна была произнесена через несколько лет после гибели Эр Ши, когда Китаем правил Гао-цзу, основатель династии Хань, не связанной никакими традициями с позднечжоуским временем. Основанное на комментарии Сыма Чжэна утверждение, что эта речь входила в первоначальный текст «Планов Сражающихся царств», противоречит и приведенным выше свидетельствам Лю Сяна, и характеру содержания памятника, и его структуре. По-видимому, был прав Чжан Чжао (1691-1745), считавший, что в данном случае в комментарий Сыма Чжэна вкралась ошибка[104].

Наличие весьма определенных сведений о том, к какому времени относились наиболее поздние материалы, использованные Лю Сяном при составлении текста «Планов Сражающихся царств», указывает на беспочвенность утверждений Моу Тин-сяна — Ло Гэнь-цзэ.

Известно, что в литературно-библиографическом разделе «Истории Ранней Хань» утраченное сочинение Куай Туиа было отнесено к разделу «школы цзун-хэн». Поэтому содержащиеся в «Планах Сражающихся царств» восторженные отзывы о Су Цине, одном из легендарных основателей «школы цзун-хэн», были приняты Ло Гэнь-цзэ за новое подтверждение идентичности сочинения Куай Туна рассматриваемому памятнику. Далее, по утверждению некоторых историков древнекитайской философии, представители «школы цзун-хэн» находились под сильнейшим влиянием идей «Чжуан-цзы» и «Дао дэ дзина»[105]. И действительно, герои «Планов Сражающихся царств» в будничной политической борьбе нередко использовали заимствованные из последнего сочинения высказывания Лао-цзы[106]. Однако, как свидетельствует конкретный анализ «Планов Сражающихся царств», этот памятник испытал на себе влияние не только идей раннего даосизма, но и ряда других течений древнекитайской политической и философской мысли. Так, в некоторых речах встречаются высказывания, восходящие к этико-философским концепциям Мэн-цзы и Сюнь-цзы[107], в других представлены морализаторские сентенции, близкие по духу к раннему конфуцианству. В комплексе речей, входящих в повествование о военной реформе чжаоского Улин-вана (307 г. до н. э.), встречаются суждения, несомненно навеянные теорией Цзоу Яня о «вечном движении пяти добродетелей» и рядом других построений философов «школы инь-ян»[108]. В свете вышеизложенного становится очевидным, что этот аргумент Ло Гэнь-цзэ носит весьма субъективный и односторонний характер. Его опровергает не только идеологическая многоликость «Планов Сражающихся царств», но и тот бесспорный факт, что памятник содержит наряду с хвалебными и отрицательные отзывы о Су Цине[109].

О том, что текст «Планов Сражающихся царств» не принадлежит одному создателю, свидетельствует наличие в нем ряда характерных особенностей: противоречий и повторений в изложении событий, хронологических расхождений, разноречивых оценок одних и тех же персонажей памятника. Таким образом, ни один из аргументов Моу Тин-сяна — Ло Гэнь-цзэ не может служить доказательством причастности Куай Туна к созданию текста «Планов Сражающихся царств». Это заключение вновь поднимает вопрос о том, в какой форме рассматриваемый памятник был известен Сыма Цяню. Не вызывает сомнений, что почти четвертая часть материала, содержащегося в его современном тексте, была использована Сыма Цянем при написании разделов «Записей историографа», освещающих историю Китая IV-III вв. до н. э.[110]. В полном соответствии с этим фактом Бань Бяо и Бань Гу помещают «Планы Сражающихся царств» в ряду таких источников знаменитого историографа, которые были принципиальными собраниями информации относительно целых исторических периодов. Однако среди большого числа названий книг, упомянутых в труде Сыма Цяня[111], нет такого, за которым могли бы скрываться будущие «Планы Сражающихся царств». Объяснение этому можно найти в одном весьма интересном обстоятельстве, отмеченном уже исследователями «Записей историографа»: «Нередко авторы "Ши цзи" не давали подробной характеристики тем литературным произведениям, которые и так были хорошо известны образованным людям эпохи У-ди (141-87 гг. до н. э.). Так, в послесловии Господина великого астролога к гл. 62 "Ши цзи" о книге "Янь-цзы чуньцю" сказано: "Что касается его (т. е. Янь-цзы) книги, [то в наш] век [люди] в большом числе имеют ее, поэтому [я] не рассуждаю [о ней]"»[112]. Следовательно, когда Сыма Цянь имел дело с книгами, широко распространенными в кругу его литературно образованных современников, он не давал о них детальной и точной библиографической информации, а лишь ограничивался обобщенно-описательным упоминанием[113]. Так, по-видимому, случилось и с источниками «Планов Сражающихся царств». И действительно, касаясь вопроса о том, что было положено в основу «Погодовой таблицы шести царств» («Лю го нянь бяо»), Сыма Цянь писал: «Есть лишь "Записи [царства] Цинь", да к тому же в них не упоминаются ни дни, ни месяцы, их текст краток и неполон. Однако имеются еще [сочинения] о том, как Сражающиеся царства использовали изменявшуюся обстановку, которые можно собрать в значительном количестве...»[114]. Здесь под «[сочинениями] о том, как Сражающиеся царства использовали изменявшуюся обстановку», несомненно скрываются источники рассматриваемого памятника. В свое время уже отмечалась полная беспочвенность каких-либо попыток установить имена их авторов[115]. Очевидно, в этой области придется ограничиться лишь исследованиями о том, с каким периодом может быть связано их творчество и каков характер созданных ими сочинений.

При изучении вопроса об источниках «Планов Сражающихся царств» первостепенное значение имеют сведения, которые содержит предисловие к ним Лю Сяна. О сочинениях, использованных при его составлении, в этом предисловии сообщается следующее: «Что касается сличенных мною книг о планах Сражающихся царств из дворцовых книгохранилищ, то сохранившиеся там свитки пребывали в беспорядке, были взаимно перемешаны. Имелось еще восемь связок бамбуковых планок, в которых [повествование велось] по отдельным царствам, но они страдали неполнотой. Исходя из [повествований] об отдельных царствах, я в общих чертах расположил [все собранные материалы] во временной последовательности. Отделил друг от друга [тексты], которые не были приведены в порядок, чтобы [различные материалы] дополняли друг друга, устранил повторения и получил тридцать три связки бамбуковых планок... Среди использованных мною книг из дворцовых книгохранилищ были первоначально и "Го цэ", и "Го ши", и "Дуань чан", и "Ши юй", и "Чан шу", и "Сю шу"»