«Алиса, у него так много работы сейчас, ты это понимаешь?! Слышала, что борьба за торговый комплекс будет нешуточной. Все наладиться, подождать надо немного…»

И я согласна, а все равно будто не усидеть мне на месте. Даже сейчас. Сегодня мы едем к его маме на юбилей, а я верчусь на переднем сидении, пока жду его из магазина с цветами, и ворочаю в голове глупые мысли. Разные. В основном они уходят к этой самой Алене.

Меня почему-то дико напрягло то, как они общались. Я хоть и отнекиваюсь, а пока лежу ночью без сна, все время возвращаюсь к тому, как застукала их в кабинете. Вот видите! За-сту-ка-ла! Я подсознательно даже выбираю именно такую формулировку, хотя с чего бы?! Олег мне все объяснил: она его старая подруга, так что нет, не показалось, что они знакомы. К тому же они еще и соседи. Прямо напротив жили когда-то, пока ее родители не уехали под Рязань, где у них дом, помогать старенькой родственнице. Ну что ты завелась?! Глупости это. Олег сказал, значит так и есть — он меня ни за что не стал бы обманывать.

— Алис, все нормально? — спрашивает муж, когда садиться в машину, а я бросаю на него взгляд и слегка киваю.

Цветы забираю, сама про себя думаю — нифига, но что я могу с этим сделать? Дело в том, что мать Олежи меня просто на дух не переносит, и как бы я не старалась наладить отношения — все мимо. Нет, мне ничего не говорят, но я же чувствую.

Так. Нет-нет-нет! Все! Хватит! Хватит себя грузить глупостями, Алиса. Сегодня у Олега выходной и, когда мы закончим здесь, расставим точки и в спальне — все будет нормально.

— Да, все нормально.

— Не нервничай ты так, она же не кусается.

— Твоя мама меня несильно жалует…

— Бред.

Не отвечаю, только перевожу взгляд в окно — не бред это, к сожалению, но Олег вечно отмахивается. Он свою мать боготворит буквально, и я понимаю: она одна растила своих сыновей, а их отец…Ох, боже, страшный человек. Однажды ночью Олег немного рассказал мне о своем детстве и то благодаря алкоголю — он об этом говорить не любит категорически, и я тогда поняла почему. Страшно там было, как на арене, где ты выживать должен, а не расти спокойно. Там было все, начиная с пьянок с собутыльниками, заканчивая поножовщиной. Олег изо всех сил старался защитить брата — все, что его волновало. Ну да ладно. Не будем о грустном и плохом. Они все-таки моя семья, как никак. Ради Олега потерплю. Даю ему это понять, слегка сжав руку на руле, но он сразу отстраняется. Неприятна моя жалость? Ладно. Это я тоже могу понять.

— Ой, Олежа, ну не стоило…

Свекровь встречает нас восторженно. Пардон, не нас. Его. Мне достается только холодный кивок. Наверно причина в том, что она Олега просто обожает? Он ее надежная опора и защита, да еще и офицер, юрист — гордость, короче говоря. Таким сыновьям ни одна девушка не подойдет. С Сережей иначе все, но не хуже, наоборот скорее. Он пусть таких высот не достиг, а все равно видно, что приведи он в дом хоть конченную наркоманку, мать ее примет с распростертыми объятиями. Сереже же можно все. Вообще, если честно, из-за всей его вседозволенности, даже я вижу, как он превращается в человека, которого обычно принято называть «мажорчиком». Из военного его вышибли, сейчас он учится на экономическом, его папа мой устроил, но о какой-то прям «учебе» речи не идет. Сережа постоянно в вечеринках и девочках — кажется, это все, что его интересует. А самое смешное, что он всегда прав! Его выгнали из университета? Потому что преподаватель придирался, и вообще там вселенский заговор. Остановили пьяным? Так это подтасованный результат теста, чтобы на знаменитого тестя старшего сына тени нагнать. Подрался? Спровоцировали. Поцарапал Олегу машину? Нет, ну а что они так близко ставят столбы свои?! Короче говоря, понятно там все. Сережа, конечно, кадр еще тот, и видно сразу — младший ребенок. Избалованный, капризный и эгоистичный порой, да и что уж говорить о его прошлом? Придти к человеку в дом с битами — это, конечно, сильно. В плохом смысле. И вообще, нехороший он человек, и тут то наша неприязнь взаимна. Только вот если я ее прячу, он выставляет наружу.

— Опа, ну наконец-то! Олег, что так долго то? Или принцесса твоя пока подол не расправит, вы тронуться не сможете? Ну здарова.

Вот козел! Бросаю на него злой взгляд, Олег только цыкает, жмет ему руку.

— Завязывай подкалывать, работа у меня была.

Сережа капитулирует, подняв руки на уровень лица, но улыбается слишком уж гаденько — не к добру это, а тот факт, что на меня посматривает, совершенно точно это подчеркивает. Вздыхаю. Боже. Это будет сложный вечер, ну да ладно. Я стараюсь оградить себя от неприятностей и смотрю на свекровь, протягивая ей красиво упакованный подарок.

— Поздравляю вас с вашим праздником. Желаю всего самого хорошего и…

— Спасибо.

Мда. Зачем только старалась? Еще раз холодно кивнув мне, она снова смотрит на Олега и широко улыбается, а потом уводит его в комнату. Меня подчеркнуто игнорируют все. Даже Сережа. Нет, я не скажу, что это какие-то новые ощущения — так всегда и бывает, если честно. В этом доме мне отнюдь не рады, да и ладно. Зато меньше телепать будут — хоть что-то хорошее. Обидно, конечно, кому я вру? Пока мою руку, еле удается справиться со слезами, но с другой стороны что? Я действительно не могу изменить ее к себе отношение, как будто бьюсь все эти годы в закрытую дверь, так что проще смириться и искать хоть что-то хорошее. Да, меня хотя бы никто не будет трогать и поддевать — уже что-то.

И вроде как настроилась, да? Только вот рано ты, Алиса Степановна, расслабилась. Когда я захожу в гостиную, откуда слышан громкий смех и разговор, замираю. Потому что в числе прочих гостей, здесь есть та самая Алена. Которая сидит рядом с Олегом. На моем месте.

Алиса

Жмусь в дверном проеме, потому что вдруг накатывает такое супер-супер странное чувство, что мне здесь места тупо нет. Знаете? Такая некая законченность. Вот они все сидят: Олег, его брат, Алена…мама и три ее лучшие подруги, в числе которых моя бывшая учительница, которая вечно ко мне придиралась…Это семья. Их семья. А я сюда не вписываюсь — лишняя. Болтают, радуются, смеются, даже не обращают внимание, что здесь кого-то типо не хватает. Наверно, если я сейчас уйду, никто и не заметит этого…

Но оборачивается Олег. Он слабо мне улыбается и мотает головой, мол, чего встала то? И от сердца отходит немного. Забываю о тревоге и дикой обиде. Накручиваю я себя, глупости горожу. Мне же уже было сказано: Алена его старая подруга, они соседи, их мамы дружили. Наверно она ее позвала? А отказать неудобно. Алиса, успокойся! Все можно объяснить логически.

— Алиса, я так рада тебя видеть… — начинает Зоя Семеновна, та самая училка.

Врет. Улыбается вот вроде, да? А на оскал больше похоже. Знаю, что сейчас она непременно меня зацепит — чувствую просто. Но что? Нахамить старшему я в любом случае не могу, меня воспитывали иначе, поэтому я улыбаюсь в ответ, а сама готовлюсь гасить в себе обиду.

— Говорят, ты ездила в Испанию?

— Да, Зоя Семёновна.

— И как отдохнула?

— Я не отдыхала, а работала в детском лагере.

— Ой, да, слышала, что наш университет теперь сотрудничает с этим новомодным лагерем…

А я слышу пренебрежение в Вашем голосе и явное недовольство. От чего оно? Так глупо…

— Это очень хорошая возможность, Зоя Семеновна. Дети могут не просто найти друзей и весело провести время, но еще потренироваться в знании языка.

— Но они же не испанский учат, пф!

— Английский, вы правы. В Испании многие говорят на английском.

— Не удивлена, что ты защищаешь этот буржуазный метод воспитания.

Поднимаю брови. Понятно. Очередной камень в огород моего отца и мой в принципе.

— Я его защищаю, потому что не вижу в этом ничего плохого. Дети при деле, отдыхают и учатся. Разве это плохо? — тише парирую, на что она самодовольно усмехается.

— Нет, неплохо, но в наше время и школы было достаточно, Алиса. Сейчас же все так изменилось. Детям подавай не просто обучения, еще развлекай их! Конечно, когда родители жулики и воры, они могут оплатить не только таких симпатичных учителей, как ты, но и клоунесс!