— Алис, ты прости…Но у нас очень много работы.

— А…

Черт возьми. Я вижу все те эмоции, что эта глупая девчонка сейчас испытывает, как на ладони. Она так огорчена и разочарована, что сейчас точно расплачется — опускает в пол глаза. Мне так жаль, Алис, ты бы знала, и как же я устал разрываться между тем, что хочет мое сердце, и тем, что по совести правильно будет…Прости меня, что сейчас я выбираю себя впервые, наверно, за два года, что мы женаты. Прости.

— Да…конечно. Прости, я не подумала. Не буду мешать тогда, — говорит совсем тихо, потом берется за ручку чемодана и тянет на себя.

Тяжелый он, знаю, и больше, чем она раза в два, но черт…прости меня снова. Я просто не могу оставить сейчас Алену.

— Ты точно доберешься сама?

— Да, конечно, не переживай, — улыбается сквозь силу и пару раз кивает, — Закажу такси. Приятно было с вами познакомиться, Алена. Надеюсь, что еще увидимся. До свидания.

— До свидания…

Когда дверь закрывается, эффект от знакомства никуда не уходит. Алена так и стоит, смотрит туда, где только что стояла Алиса. Молчит. Я тоже. Не знаю, что сказать. Мысли все и слова как будто испарились разом. Да и что тут скажешь? Это полный тот самый крепкий писец, которого постоянно поминают в похожих ситуациях.

— Она очень красивая, — наконец говорит Алена, и я пару раз киваю.

— Знаю.

— Не надо было оставаться. Ты должен был пойти с ней.

— Я устал делать то, что должен, Ален.

— Олег, так нельзя. Знаешь? Я думала, что ты проникся к ней все это время. Вот честно. Когда ты говоришь, что не хочешь ее ранить…я в этом видела…Короче ревновала.

— Знаю.

— Но теперь я понимаю… — наконец она смотрит на меня и слегка жмет плечами, — Она всего этого не заслужила.

— Поэтому при разводе я ничего не скажу.

— Я думаю, что правильно будет, по возможности исключить то, о чем можно было бы говорить.

— На что ты намекаешь?

Не нравится мне, куда она клонит. Алена это знает, поэтому медлит, но потом выдыхает и тихо выносит вердикт.

— Я думаю, что нам нельзя встречаться, пока ты с ней не разведешься.

— Нет.

— Олег…

Для меня это чистой воды приговор. Нет! Нет! Нет! Я не могу снова ее потерять, поэтому решительно делаю шаг, беру родное лицо в ладони и крепко целую такие желанные, любимые губы.

— Нет, — шепчу, она пытается отстраниться, но не так явно, как могла бы.

Поддается. Не потому что это игра — Алена не играет, я знаю, что ей также сложно, как мне сейчас, — она просто не может сопротивляться, как я сейчас.

— Олег, это неправильно…

— Мы будем осторожны. Я не могу тебя потерять снова. Только не опять.

— Олег…

— Чш-ш-ш-ш…просто поцелуй меня, маленькая.

И она целует. В этом кабинете сегодня разуму суждено проигрывать снова и снова.

Когда я прихожу домой, сегодня пораньше, Алиса разбирает вещи. Я так счастлив, что улыбаюсь, глядя, как она пританцовывает и подпевает, успевая носиться по комнате, как ураган. Но не из-за нее, жаль. Я из-за Алены такой окрыленный и теперь смотрю на все совсем другими глазами. Алиса красивая. Черт, я в который раз поражаюсь, какая же она красивая. Фигура подтянутая, точеная, волосы длинные и пышные, две милых ямочки на щеках — она точно мечта любого. Жаль не моя. Мне ведь правда жаль. Алиса мягкая, и даже я замечаю, как холодная квартира с ее появлением оживает. Меня здесь, конечно, почти не было, если честно, но я уверен, что один бы тут волком выл, а с ней теплее все сразу.

Повезет тому, кто будет с тобой, Алиса. Я говорю объективно — он будет безумно счастлив, потому что ты действительно подарок, и заслуживаешь всего того, чего хочешь и мысленно себе представляешь. Розовые замки, принца на белом коне, детей целый дом — твое это. И у тебя непременно будет все, подождать осталось совсем немного. Скоро мы оба будем свободны.

— О господи! — Алиса пугается и падает, а ее визг приводит меня в чувства.

Но дальше я начинаю смеяться искренне и открыто — она так испугалась меня, что завались в открытый чемодан, и теперь не может оттуда выбраться.

— Прекрати смеяться! — раздосадовано рычит, сама руками махает — ан нет, в ловушке.

Точно сама не справится. Я подхожу и беру ее ласково за запястья, тяну на себя, как пушинку поднимаю, а потом аккуратно ставлю рядом. Красная вся — засмущалась, волосы неловко убирает за ухо. Потом на меня смотрит и носик морщит.

— Не очень элегантно вышло.

— Это точно.

— Ты виноват! Напугал!

— Прости, не хотел.

Молчим. Она продолжает улыбаться, разглядывает меня, и я ее тоже. Загорела сильно, идет ей, а глаза как сияют…

— Алиса, что ты задумала?

— Ничего я не…

— Не ври, я вижу, что ты задумала что-то.

Она краснеет сильнее, но потом закатывает глаза и, слегка толкнув меня плечом, поворачивается к своему чемодану.

— Все то ты видишь. Ничего особенного я не задумывала, просто привезла тебе подарок.

— Алиса…

— Чш!

Усмехаюсь — Алиса редко шикает на меня, обычно она мягкая и покорная, но если что-то задумала — все. Не остановить. А она совершенно точно твердо решила подарить мне что-то, и это что-то заставляет ее нервничать.

— Эм…это ничего особенного, — начинает сбито она, теребя в руках небольшую, деревянную коробочку, — Я помню, что ты ненавидишь дорогие подарки и все такое…

— Ты и речь заготовила?

— Боже, ты можешь…просто помолчать, Олег?!

Усмехаюсь и выставляю в нее ладони: могу, но хочу ли? Не совсем, если честно. Неловко мне слышать все это…

— Я в лагере сдружилась с ребятами и…

— Не сомневаюсь.

— Олег, пожалуйста.

Так. Ладно. Веселье кончилось. Алиса начинает сердиться и обижаться, поэтому что? Я отступаю. Киваю и убираю руки за спину, она же вздыхает. Не нравится, что я не принимаю такой ее порыв души, и я могу понять…Мне бы тоже было неприятно. Ладно, Олег. Хватит. Не будь мудаком, еще большим, чем ты итак есть.

— В общем…Так вышло, что я и еще пара человек получили отгулы в одно время, поэтому решили сгонять на Майорку. Ну…я тебе писала, помнишь?

Не помню. Я ей не ответил. Знаю, что ее это обидело, и пусть она мне не предъявляет ничего, я все же чувствую, что должен за это извиниться.

— Прости, что не ответил.

— Неважно уже и…

— Алис, серьезно. Прости. Работы очень много было…

— Ладно, — тихо соглашается, глядя мне в глаза, а потом протягивает коробочку, — Это оттуда.

Принимаю, а когда открываю, действительно ничего особенного на ее дне нет — это тонкая цепочка и одна черная бусинка по середине. Браслет? Не понимаю. Я не особо разбираюсь в украшениях, и так как Алисе это известно, она улыбается и бережно забирает мою руку, якобы помочь с застежкой, но на самом деле она меня и здесь вытаскивает. По мелочи, но все же…

— Продавец рассказал мне, что такую жемчужину дарят, когда сильно любят. Мол, черная она потому что забирает себе всякие невзгоды, и ссоры, плохие мысли и…наврал, наверно, но мне очень понравилось и…я подумала, что тебе пойдет.

— Спасибо, Алис.

Говорю тихо, она улыбается, потом снова смотрит на меня и жмет плечами.

— Ты с моего приезда ни разу меня не поцеловал. Ты совсем по мне не скучал, да?

Прости, но нет. Я, конечно, этого не скажу ей, поэтому просто молча обнимаю и целую.

Алис, я обещаю, что ты никогда и ничего не узнаешь. Ты будешь счастлива, клянусь, а мои ошибки и «простые» решения не оставят на тебе ни одного отпечатка. Обещаю, малышка. Все будет хорошо.

Алиса

Он говорит, что скучал, но мне кажется — нет. Я прилетела пять дней назад, и у нас так ничего и не было. Он вообще меня почти не касается больше — так странно. Холодный какой-то, отстраненный. Объективно это…наверно? Нет, ладно, Олег вообще не особо контактный — ему не нравится, когда я его тискаю, играюсь, ему даже не нравятся особо объятия, но сейчас…будто что-то изменилось. Но что? Мама говорит, что я себя накручиваю.