Пристыковавшийся челнок доставил на Мега Z воду, промышленный синтезатор, комплект многофункциональных роботов, медоборудование и всякую химию. Но даже так накормить и напоить две тысячи бодрствующих животных и несчетное количество разумных термитов оказалось сложно. Слава богам, к ним прислали тральщик. Большая, утыканная датчиками и причалами «елка» могла найти крошечную мину в любой космической дыре и оттащить в безопасное место даже поврежденный межзвездный крейсер, что раз в десять больше тральщика по размеру. Вот и отказников с Европы бодро отбуксировали к приписанной защищенной точке. Точнее к защищенному кросс-переходу на нее. Конечным пунктом оказался Марс. Сэм поежился от воспоминаний.

— Все-таки хочется стейк и настоящий водный душ?

— Зачем водный? — Лулу вскинула брови.

— Еще остались люди, которые любят мыться водой, — многозначительно сообщил Сэм. — Но тебе не понять.

— Ах вот как, не понять, значит!

Жена с силой толкнула на его спину, навалилась сверху и взялась хватать за бока. Сэм хохотал от щекотки и дурашливо вырывался. Спас позициометр на полу. Встроенный в него коммуникатор выдал трель и замигал. Лулу замерла, а Сэм озадаченно затих.

— Что-то случилось?

Она не спеша наклонилась, подняла устройство и выдернула картинку сообщений.

— Странно, похоже, кто-то влез в систему зооплатформы…

— Может, сбой?

— Не знаю… Ох, ты черт, их хотят разбудить!

Она слетела с Сэма и затрясла распечатанным по всем швам комбинезоном. Запрыгала на ноге, пытаясь натянуть штанину и одновременно слепить непослушную химткань. Мешали волосы, и Лулу смешно отдувала их. Сэм разочарованно застонал, война ли, мирное время, но надолго затащить жену в постель без зоопарка — задача не выполнимая. Ну ничего, найдется не менее прекрасная компания.

— А где Мэтью? Хочу его обнять.

— Где-то здесь носится, сейчас посмотрю, — она пару раз ткнула пальцем в устройство и вскрикнула: — Ах, поросенок, надери тебе задницу бабай!

— Лу! Не ругайся на ребенка.

— Это не ребенок, а бесёнок! От слова бесить. Мелкий обормот прямо сейчас пытается устроить побудку моему зверинцу!

Лулу вылетела из гардероба, как ведьма на метле. Сэм подхватил штаны и запрыгал слетом за ней. Дома у него для беготни за Маськой был пушистый халат, а здесь спальный комплект. Среди этих просторных амфилад не так чтобы слишком тепло.

— Подожди, Лу! И не сердись так, Маська просто соскучился.

Жена, не сбавляя скорости, открывала программные приложения.

— Соскучился он, как же, бомбу не добыл, взялся за зверей. А куда я их дену, если он их разбудит? Их нельзя будет сразу снова в анабиоз погружать.

— Ну что ты переживаешь, Марс не маленький.

— Сэм, ты думаешь головой, вообще? Тут же все другое. Природа, животные, другая экология. Все! Да еще война.

— Черт, прости, вылетело.

— Про войну?

— Нет, про экологию.

За распахнувшейся дверью, размером с добрые замковые ворота, притулился скутер. Сэм залез в него следом за Лулу и перехватил управление. С жены хватит отмен запущенных Маськой программ. Борьба хакера и антихакера. Короткую дорогу от окраин Мелиоса, в котором размещали эвакуированных, до модернизированной и погруженной в марсианский песок платформы Сэм хорошо знал.

Освободить целый город — невыполнимая миссия для землян. Но марсиане совсем другое дело. Они вечно кочевали по планете от одной квартирки в полтысячи квадратных метров до второй и до пятой в зависимости от сезона и занимательности событий в разных городах. Поэтому их комфорт не слишком и пострадал. Они больше переживали, что братья с Земли вынуждены тесниться в нечеловеческих условиях: с расчетом всего лишь одна бескрайняя комната на человека. Убедить жителей Марса, что даже этого много — тоже своего рода невыполнимая миссия.

На самом деле жить на красной планете расслабленно и без последствий земляне не могли. Хотя бы из-за ослабленной гравитации. Еще первым колонистам пришлось изменить структуру костей, объем сердца и сосудов. В том числе и в головном мозге. В результате нейроны функционировали совсем иначе, к тому же перерабатывали совершенно другой тип информации об окружающем мире, а все это влияло на мышление. Можно ли остаться человеком с Земли, если наблюдаешь зимой, как деревья перемещаются по лесу и жмутся друг к другу, чтобы согреться. Или если водянисто-голубое небо бывает фиолетовым, а закаты розовыми. Небосвод еще и желтел, когда наступал сезон пылевых бурь, в память о том, что когда-то, до терраформирования, вообще был оранжевым. Если бы не постоянный биологический контроль, земляне имели бы с марсианами меньше сходства нежели с шимпанзе. По множеству причин, связанных с безопасностью расы, военные не гнали всех на Марс, а старались рассредоточить по Солнечной системе. А тем, кто находился здесь, временно внедряли в тело компенсирующие гравитационное влияние элементы.

Когда скутер приземлился на заметенный мелким песком купол платформы, Лулу оторвалась от коммуникатора и выразительно произнесла:

— Мелкий засранец!

— Ну ты же справилась?

— Конечно. Просто Мэтью маленький, а что будет через три, пять лет?

— Ему станет скучно устраивать семейные катастрофы, и он возьмётся за планетарный масштаб.

— Не дай бог!

— А что? Наша с тобой жизнь станет гораздо спокойнее, разбираться придется другим.

Они нырнули вниз, в развернувшийся створ и, пружиня на встречном потоке энергии, опустились в центральный проход платформы. «Корыто», на котором они вылетели из Зоосити, после модернизации было не узнать. Герметичные, полностью обустроенные секции имитировали среду обитания: трава, песок, глина, свет, полутень, водяная взвесь в воздухе. Манипуляторы, отводы, рукава силовых кабелей — все издавало едва слышные звуки технической жизни, питало жителей разных уровней и поддерживало дремотное состояние, без погружения в анабиоз. Уходом за животными в секции занимались небольшие многофункциональные роботы. Они перекатывались на множестве конечностей, как ежики на иголках, вот только эти иголки могли удлиняться, раскрываться лепестками или крючками. Подводили трубки, расчесывали шерсть, переворачивали сонных.

Маська таращился на них с высокого кресла. Нахалёнок устроился в рабочем кабинете Лулу и шуровал у пяти экранов. Встревоженный и одновременно упрямый вид разоблаченного преступника поменялся на радостный, как только он рассмотрел Сэма.

— Ура! Папа вернулся!

Пацан слетел с завертевшейся сидушки, бросился навстречу, размахивая руками, как пропеллерами, и вспрыгнул мартышкой на пальму-Сэм. Оставалось только прижать покрепче, погладить по голове и шутя почесать за ушами.

— Привет, Маська. Я очень скучал.

— Теперь останешься?

— Прости, но нет. Я совсем ненадолго.

— И опять на войну? Тогда я полечу с тобой, — он смотрел требовательно и сердито. — Буду стрелять из пушек.

— Маська, ты же знаешь, я не стреляю, а шью и клею. Ну какой из меня вояка?

— Ты будешь клеить, а я стрелять. А маму возьмем, чтобы готовила пирожки, — твердо сообщил Маська и, облизав губы, затараторил: — Не волнуйся, пап, все продумано. Бомбы с пушками украду со склада. Первый раз не вышло, но теперь я все знаю. Этот майор…, он пьет чай из одной и той же кружки, а в рецептах синтезатора я нашел снотворное. Кину побольше и размешаю. Пусть поспит, а то всегда трет глаза и зевает.

— Мэтью!

Сэм придал голосу суровости, но сын только зарылся в груди и замотал головой.

— Хочешь сказать, что там всякие роботы и системы защиты. Но я точно придумаю, как их всех заморозить и потихонечку вынести… хотя бы одну плазменную пушку.

— Хорошо, Мэтью, ты все придумаешь, — согласилась Лулу и погладила по вихрастой голове.

Маська поднял голову и посмотрел с удивлением, которое быстро растворилось в подозрительности. Лулу сменила тему:

— И зачем ты хочешь всех разбудить?

Маська сполз с Сэма.

— Сначала только Слону собирался. Но одного не получается. И решил всех отпустить, а то как неживые валяются в шкафах.