— Проклятые твари и чертова война, — прошептал Сэм, не сводя глаз с правого экрана.

Два столбика параметров начинались с имен: Алексей Треллин, Жаклин Треллин.

«Гордость Португалии» выходила из кросс-перехода, и пространство вокруг замедлило бег. Единое полотно света притормаживало, рвалось. Различались звездные скопления, а потом и отдельные звезды. Сороковой туннель, прыжок с галактики Зирга на систему Цепей. Смазанные ощущения от перехода, словно Тим все видел со стороны. А хотелось легкости полета и полного единства с кораблем. Так было, когда в его позвоночнике рос Ирт, и каждая клетка будто вибрировала от звездного ветра.

А сейчас? Вот он, скотина, откинулся в ложементе всей тушей и будто замерз. Не приближается, держится в удалении трех шагов, а помочь с управлением корабля отказался наотрез. Ну его можно понять, Ирт не торопится на Землю, не понятно зачем вообще оставил Орфорт.

— Перепроверь координаты, далеко ли точка следующего входа? — бросил Тим уже подтянувшемуся к экрану Людвигу. — А я посмотрю состояние основных системы, и как там наши гости.

Навигатор кивнул, укрупняя панораму звездной системы вокруг крейсера. И этот невесть чем недоволен: разговаривает короткими фразами, смотрит в сторону, молча исполняет приказы. И что ему опять против шерсти, ведь летят к дому по им же просчитанному маршруту? Хорошо хоть не бросается обвинениями как на орбите Орфорта.

Ладно, пусть оба идут в пределы и пасут своих гусей. У него есть с кем перекинуться парой фраз. С богами. Штука вселенной, все они лжебоги, только Тим еще и падший.

— Выход выполнили точно, находимся в двойной системе коричневых карликов. Следующий вход через четыре астрономических единицы. Корабль движется по рассчитанному курсу. Будут другие приказы, капитан Граув?

Издевается он что ли?

— Других не будет, капитан-лейтенант навигационной службы Швардеубер. Пусть пока движется.

Как раз хватит времени для полного тестирования всех систем. На первый взгляд с кораблем все в порядке. Но дальше придется скакать без остановок, а это предельная нагрузка. Если какой сбой, можно и в центре звезды оказаться или вылететь в параллельную реальность и там поминай как звали. А с ними Сферы. Хотя нельзя их так называть, — Тим покосился на Ирта, на его совершенны белые, будто повернуты во внутрь глаза.

«Боги Орфорта», — так он их при встрече назвал. Спустя долгие часы спросил: «Почему они выбрали тебя, землянин?» Странно, что не попытался обвить, притянуть к себе, проткнуть кожу. Словно насквозь проморозился в своем Поясе Холода. Молчит, двигается, как зомби, и сук вместо руки так за собой и таскает. И не называет Тима никак, даже излюбленными кличками.

Команда «Гордости Португалии» — печальнейшее зрелище. Вместе разве что червей из земли выкапывать, и те будут расползаться прямо из рук. Какое уж спасение Земли. В пределы этих обиженных, в конце концов, есть с кем обсудить планы и перспективы.

Тим закрыл глаза, чтобы лучше сконцентрироваться, и мысленно обратился:

«Друзья, как перелет? Все ли у вас в порядке?»

И сразу услышал довольный мелодичный перезвон. Вежливо обратиться к необычным союзникам целая проблема. Двадцать сфер, которые наотрез отказались лезть в «летающую железную нору», и вольготно разместились прямо на внешней обшивке, имели непроизносимые имена. И даже если их выучить, то понять, какое к кому относится, в принципе нереально. Сферы настаивали, чтобы он называл их радужными пузырьками. Минут десять неостановимо хохотали, когда узнали, что такое имя Тим дал своим маленьким спасителям из пещер.

«Глупец, кто же называет радужными пузырьками глаза радужных пузырьков», «мы ими смотрим». Тим возразил, что те с ними разговаривали. «Они разговаривают, а мы смотрим», «это наши глаза». Сложно возразить на такой резон. Тем более маленькие приятели Тима жили сейчас в Сферах и время от времени вспучивались изнутри, прямо как настоящие глаза.

Выведенная проекция отобразила вольготно распределившихся по обшивке корабля Сфер. Они переливались охристо-желтым, будто подавали сигнал красным карликам звездной системы.

«Друзья, ориентировочное расстояние до следующего прыжка — четыре астрономические единицы Земли» — мысленно проинформировал Тим. — «Время достижения на крейсерской — около сорока земных минут».

«Мы еще не решили», «еще не хотим прыгать», «крейсерскую скорость отменить».

Тим напрягся и бросил косой взгляд на Людвига. Ну вот, начинаются непредсказуемые заморочки. Тот шипел и брюзжал перед вылетом до того, как перешел на строгий официоз.

— Крейсер сбрасывает скорость, капитан, не подчиняется командам, — отрапортовал Людвиг.

А то он сам не видит. Сферы перехватили управление. Если уж изоморфы легко потребляли информацию и осваивали земные технологии, то их богами сам бог велел. Как присосались к кораблю, так искин отрапортовал о копировании и выгрузки всего подряд. От программ управления до фильмов и реконструкций из стандартного пакета для отдыха экипажа.

— Вижу, как идут сторонние сигналы, могу попробовать блокировать.

В это раз Людвиг соизволил повернуться, сжать губы в линию и свести брови. Ирт тоже вдруг очнулся и поддался вперед, будто к чему-то прислушиваясь. Пустые глаза, казалось, двигались.

— Не сейчас, дай мне минуту, — отрезал Тим и сосредоточился на методичном перезвоне в голове.

Они должны понять друг друга, договориться. Не мог он так фатально ошибиться с выбором союзников.

«Друзья, наша планета страдает, нам нужно торопиться ей на помощь. Если не хотите лететь с нами, то давайте просто расстанемся».

«Мы не расстаемся», «нам нельзя расставаться», «наши глаза хотят смотреть ваш дом».

«Тогда надо поторопиться к дому».

«Не волнуйся, маленький капитан», «мы поторопимся», «позже», «твой человек совсем запутался», «ха — ха — ха», «его надо утешить», «пощекотать его звоном», «но он глухой-глухой, не слышит».

Глухой Людвиг запутавшимся не выглядел, скорее наоборот, проглотил железную рельсу уверенности в собственной правоте. Не согнешь. И как только раньше терпел метания Тима.

«Не на того смотришь», «этот не твой человек», «твой — другой», «но тоже пока глухой», «бедненький многоногий», «запутался в ногах», «не может решить, куда бежать», «в посмертном блаженстве или отправили на муки».

Тим мысленно застонал, не самое подходящее время разбираться с чужими причудами.

«Смотри, как здесь красиво», — продолжились в голове мелодичные переливы.

«Здесь есть красные звезды», «синие и желтые тоже», «гигантские шары и белые пузырьки» — «прямо как мы, как мы».

«Они танцуют вместе», «не путаются в хороводе», «но это не долго», «они обречены, все обречены», «все теснее их танец», «мы хотим любоваться».

Звездное скопление Цепей, действительно, походило на пересекающиеся круги множества хороводов. Для других галактик оно полыхало беспорядочным многоцветием. Но сейчас красота заботила Тима меньше всего.

«Когда вы предлагаете лететь к Земле? И когда мы до нее доберемся?» — отчеканил он мысленно, закипая.

«Ты нервничаешь, как изоморф», переливчатый смех, «хотя ты почти изоморф», «а надо отдохнуть», «изоморфам надо отдыхать». «Утешь, Тим-землянин, своих человеков», «смешному многоногому дай порычать, а несмешному скажи, чтобы не мучил наш корабль длинными скучными дорогами».

«Длинными? Людвиг посчитал самый короткий маршрут» — возразил Тим.

«Длинные прыжки. Вверх, вниз, вбок», «петляете, как испуганная добыча многоногих», «смешно читать ваши дороги».

«Вы можете быстрее?»

«Можем, все можем», «хотим смотреть, веселиться, прогнать черных врагов», «сейчас станцуем со звездами и полетим прямо и ровно», «к вашей Земле», «быстрее прыжков донесем вас».

Тим задумался, они идут по размеченным кросс-переходам, а Сферы, видимо, могут самостоятельно раздвигать пространство и сокращать путь. Круто, конечно. Да, собственно, дергаться ему некуда. Набрал союзничков, теперь играй по чужим правилам. Сферы хотели насладиться красотой незнакомой галактики и домчать их до Земли. А ему оставалось довериться, расслабиться самому и расслабить команду, точнее «утешить своих человечков».