— Тащи ее!

— Что с ней!?

— Повреждений нет!

— Треллин в сознании, но не реагирует!

Её волокли в сторону. Приняли за кого-то другого? Оставили без игрушки! Опять придется делать вид, что интересны их дурацкие планы и операции. Или и в самом деле интересны? Сознание раздваивалось, она сама и кто-то другой.

— Джек, Джек, очнись!

Диван под ним скрипел при любом движении. Бледный, по-гейски холеный диктор верещал о захватившей мир пандемии. Совсем бы тоска, если бы не возможность помечтать о завтрашнем вечере. Маленьком сладком свидании…

— Джеки!

Из ниоткуда возникла хмурая, оснащенная беспокойным взглядом рожа Яра. С ее появлением незнакомая квартира и чужие мысли стали быстро растворяться, исчезать — не ухватить.

— Ты как? Что с тобой? — рыкнул Яр.

— Я… не знаю, — протянула она. — Где мы?

Он чуть отодвинулся, открывая обзор. Туннель уходил широкой, постепенно сворачивающейся дугой. Одна из стен была усеяна крошечными паучками мин, другая бугрилась мышцами и узлами конструкций, они ветвились вверх и вниз, дышали легкой, едва уловимой вибрацией.

— Мы завершили операцию. Вытащили из капсулы условно погибшего. Запечатались здесь, как смогли. Должны продержаться и дождаться подкрепления. А тебе — нужно прийти в себя. Какая-то хрень все время с тобой творится, Джек.

Она согласно кивнула. Казалось, к ее мыслям налипло что-то темное и страшное, не отодрать. Память выстраивалась картинками калейдоскопа, и Джеки тонула в них. Нужно было вовремя послушаться Джона и очистить сознание от чужих историй. Теперь они разрастались, ширились будто сами собой, без всяких экспериментов. Хотя до боевого столкновения с кристаллами видения беспокоили, но не вырубали.

С Европы забравший ее крейсер прыгнул в сторону Ганимеда. Лабораторию и всех гражданских отправляли ближе к Юпитеру, за янтарную вулканическую Ио. Возможно, даже в пылевые кольца планеты, чтобы спрятать от приближающейся угрозы. Кристаллы атаковали Ганимед. На спутнике размещалось несколько баз, как постоянных, так и временных для эвакуированных с Земли. Там работали крупные заводы, в том числе и по производству оружия. Но, что самое главное, спутник служил дополнительным щитом Европе. На ней, подо льдом, размещался не только многомиллионный город, но и тысячекилометровый форпост с крейсерами, фрегатами, штурмовой авиацией и пушками: от обычных плазменных до снаряженных темный материей, что способны выдвинуть противника за грань этого мира. Европа служила важнейшей линией обороны, а Ганимед — ее прикрытием.

Когда их корабль пристыковался к фрегату, два флота с флагманским крейсером с форпоста Европы уже вступили в сражение за Ганимед. Пару часов, пока перед батальоном не поставили задачу, десантники наблюдали за боем через проекционную трансляцию. Того ужаса, какой Джеки испытала в свой первый день войны, видя запись гибели эсминца, уже не было. Обросла мозолями московская барышня.

Гигантские кристаллические твари появлялись словно ниоткуда, распадались с невероятной скоростью и снова соединялись. Щерились хаосом лезвий, разрезали в один неуловимый бросок приблизившиеся фрегаты, сжигали отчаянные эсминцы мощнейшими световыми ударами. Стремились прорваться к тяжелому, долбящему их издалека крейсеру. Джеки ничего не понимала в космических битвах флотов, но видела, насколько земные корабли были медленнее этих адских трансформеров и сколько жертв приносили, чтобы спалить одно кристаллическое щупальце.

Капитан их фрегата вступил в бой почти сразу по прибытии. Прикрываясь множеством ложных обликов, с десяток кораблей прорвались к переливающейся живым светом агломерации и ударили. Радиальные энергетические выбросы накрывали волнами. Враг вспыхивал, его острые грани крошились, мутнели, разлетаясь по космосу. Но недолго. Он мгновенно собирался вновь, перестаивался и бил в ответ.

Фрегаты отстрелялись и рванули прочь, оставив за кормой баллистические катера — сверхскоростные удаленно пилотируемые лоханки со взрывчаткой. Но кристаллоиды отрастив потерянное, уходили из-под удара — ныряли в новый квадрант и извергли потоки смертоносного света. Эсминцы заграждали раненые фрегаты, мелкими сельдями растекаясь вокруг крупных хищников флота. Строили оборону, отплевывались злыми, колючими лазерными и ядерными выстрелами. Эти маленькие красавцы заградительного сопротивления могли выдержать минут двадцать непрерывного боя, а потом и еще двадцать. Хоть им и не хватало радиуса действия, но скорость и разнообразие энергетических выбросов были максимальными. Километровые кораблики обеспечивали выживание крейсеров.

В давние времена увлеченный Алекс рассказывал Джеки, что современные эсминцы называли «звериным оскалом Рёмера» в честь легендарного адмирала, который настоял на концепции маневренного кораблика, как летающего арсенала. Он увеличил количество средств подавления и осуществления атаки в двадцать пять раз и оставил минимум жизнеобеспечения. Да к тому же поменял движки — так что эсминец мог в условиях локального земного часа слетать от Земли к Сатурну и обратно.

Силы в этом сражении казались почти равными. Два флота с Европы обязаны были справиться, отбить Ганимед. Ошибка могла стоить слишком дорого, и флотские не сдавались, крутились в причудливом танце, строя обманные проекции, приближаясь, отступая, отправляя истребительные полки добивать отколовшиеся куски врага. Но где — то недоглядели.

Фрагменты дряни сумели прорваться на защищаемый спутник. Охрана завода Ганимеда затребовала подкрепления — выбить кристаллов им не по силам. Под угрозой оказались промышленные лазерные плавильни, генераторы сред и материалов. Одно из крупнейших в солнечной системе производств металла, отливочного камня, сплавов и сложной композитной керамики.

Тогда бездельников восьмого десантного батальона выпнули со вспененных полимерных листов и распихали в истребители. Приказали вычистить секторы Ганимеда. Перед ротой Джеки и двумя другими стояла задача отбросить врага от ценного литейного цеха сверхпрочных материалов и удержать до подхода тяжело вооруженных пехотинцев.

Стандартный расклад десантуры: ворваться на полной скорости, по-быстрому расхреначить на крупные куски, установить информационную изоляцию и ждать, когда подойдут по-настоящему прокаченные парни-танки с пулеметами РС-12.

Джеки ночью разбуди, она триаду тактики космодесантника выдаст: уничтожение логистики противника, управления и преимущественных средств ведения огня. Вот только у кристаллов все это в одном флаконе — в их собственном теле. Поэтому дурацкая триада превращалась в одно простое действие: что видишь, в то и стреляешь.

Парни практически справились. А вот Джеки в последний момент налажала. Оказавшись близко к кристаллам, ухнула в чужие воспоминания. Вот только безумие с ползущим по грязи обрубком тела и посиделками на продавленном античном диване было совсем новой историей. Не из лаборатории. Как могло так случится?

— Джеки, что все-таки с тобой происходит?

Она подняла взгляд на устроившегося рядом Яра. Большой, родной, надежный теперь капитан. Молниеносная война, молниеносная карьера, а вот жизнь…? Дула наплечных пушек Яра торчали серыми стволами вверх, виноградинка дрона тревожно мигала на шлеме. Сейчас важно не то, что происходит с ней, важно выбраться из этого ада. Как бы не стать обузой или миной замедленного действия для бравых мальчиков их роты.

— Что там, за периметром, Яр? Не прорвутся?

Он слегка качнулся на ножных ускорителях и заходил желваками, превращаясь в готового вцепится в глотку бульдога. Это он Джеки недоволен или периметром?

— Их здесь много, и они растут. В ширь и в глубину. Хотя большей частью расползлись по первому уровню.

— Как пробка.

— Что?

— Они как пробка. Помнишь, я рассказывала, как было на Луне. Думаю, кристаллоидам пока плевать и на нас, и на завод. Они вкапываются и разворачивают друзы.

— Вряд ли им понадобится много времени. Вокруг нас еще три заминированных контура под наблюдением. Мы мониторим, сбрасываем данные и запрашиваем помощь.