Подчёркивая вековую преемственность, выборщики были облачены в старинные одеяния, и в связи с этим напоминали пришельцев из прошлого. Дворяне и бояре красовались в роскошных кафтанах и камзолах, шитых золотом. На их головах были высокие меховые шапки с чуть загнутыми верхами. Священнослужители носили длинные сутаны самых разных цветов. В одеянии торговцев и промышленников, напротив, было невероятно много серебряных деталей — тоже дать традиции. Выделялись лишь невероятно строгие мундиры военных...

По традиции первое слово было предоставлено одному из старейших и знатнейших делегатов — князю Юсупову, начинавшего придворную карьеру еще при дедушке покойного императора.

— Кхе-кхе, — покашливая, к трибуне поднялся живенький благообразный старичок в длинном камзоле. Долго и нужно откашливался. Потом начал что-то искать то в одном, то в другом кармане. Наконец, найдя шелковый платок, громко высморкался. — Кхе-кхе… Позвольте мне, старику, сказать свое слово без прелюдий. В память покойного императора мы не должны оставить династию без помощи и поддержки. Долг каждого из нас — подставить ей свое плечо. Слава, великой княжне Анне! Слава великая княжне Елизавете!

Со стороны императорского рода, представители которого занимали места у огромных окон, тут же раздались громкие приветственные возгласы. Аплодисментами и криками их поддержали и делегаты из союзных родов. Разразился криками «слава» и сектор, где заседали выборщики-крестьяне. Казалось, мощная морская волна снова и снова накатывалась на берег, создавая невероятно громкий гул.

— Гнилая кровь…, — вдруг выкрикнул кто-то. — Гнилая кровь у них.

Со своего места поднялся какой-то священнослужитель и обличающее показал в сторону великих княжон, лица которых мигом покрылись красными пятнами.

— Веками этот род преследуют несчастья. Разве не так? Вспомните императора Юрия! — облаченный в темную сутану, такого же цвета монашеский клобук, он напоминал собой вестника смерти, пришедшего за очередной жертвой. — Разве не сам Господь дает нам знак?! А покойный император? Разве не злой Рок стал причиной его смерти?

Монах явно намекал на ставшую в последнее время популярной в сети мысль о том, что покойный император был проклят. Мол, ведя неправедную жизнь, он, словно магнит, привлекал к себе несчастья. И смерть стала для него справедливым наказанием за все злодеяния. Только за неделю около сотне человек было предъявлено обвинение в оскорблении императорской особы.

— Не нужно нам больше гнилой крови! — громким и ясным голосом подытожил он. — Не нужно! Хватит!

С этого момента по залу пошла новая волна. Шепотки, разговоры и даже смех слышались то с одной, то с другой стороны. Акции великих княжон снижались на глазах.

— Разве нет достойных мужей? — поднялся другой священник, поверх сутаны которого лежал большой богато украшенный золотой крест. — Неужели оскудела империя? Никогда не поверю! Есть такие! Есть достойнейшие из достойнейших! Есть те, кто готовы взять на себя тяжелую ношу! Разве не так?

Собрание вновь взорвалось одобрительными криками. Это воззвание им явно пришлось по вкусу.

И тут через динамики микрофона стало раздаваться каркающее шипение. Оказалось, эти звуки издавал князь Юсупов, все это время стоявший за трибуной. Согнувшись, он толи каркал, толи смеялся.

— Насмешили старика… Кха-кха-хка, — отирал он рот платком. — Есть достойнейшие… Кха-хка-ках, — этот каркающий смех, во много раз усиленный мощными динамиками, казался дикостью. — Это же, как крест нести! Кто добровольно возьмет на себя такую ношу?

И тишина…

Никто не шумел, ни кричал, не бушевал. Ведь, одно дело о великом разговоры разговаривать, а совсем другое «голову в петлю совать». Ведь, выкрикнуть в таком Собрании свою или чью-то другую кандидатуру на императорский престол было далеко непростым испытанием. Заявить о таких амбициях — это сразу же стать мишенью для десятков других кандидатов.

Естественно, были фигуры, вокруг которых объединялись боярские рода, крупные торгово-промышленные союзы и мегакорпорации. Но для согласования интересов крупных игроков нужно было время, которое просто еще не наступило. Каждый из игроков, пока не заручился поддержкой союзников и старался придержать свои козыри.

Однако, некто думал иначе и, как оказалось, имел для этого все основания.

— Торговое обчество за Рукавишникова Онуфрия Ивановича свое слово говорит! — неожиданно раздался невероятно громкий бас. В самой середине сектора с выборщиками из торгово-промышленного сословия стоял высокий человек с внушительным животом, который выпирал далеко вперед него. Он поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, с вызовом смотря на окружающих. — Каждый скажет, что Онуфрий достойный человек! С ним во главе империя станет еще богаче…

Но договорить ему не дали. Та часть зала, где сидели дворяне и бояре, «взорвалась» возмущением и проклятьями.

— Что? Торгаша в императоры?

— Не бывать тому!

— …Великое порушение дворянской чести!

— Гнать надо этих сквалыг к черту!

— Пусть знают свое место…

В паре мест Зала даже потасовки случились. Дворяне и купцы сошлись на кулачках и начали с энтузиазмом мутузить друг друга.

-//-//-

Александр Скуратов-Соколов, глава рода Скуратовых, не верил в случайности. Для интела его мира случайность представляла собой событие, которое случается n-вероятностью при n превышающим две единицы. Соответственно причины, предшествующие указанному событию, малопонятны для обычного человека[1].

Вот и в день Имперского Земского Собрания, на котором должна была быть утверждена кандидатура нового императора, все происходило не просто так, а строго в соответствие с намеченным им планом. Собственно, и разразившаяся драка между выборщиками из разных курий, сразу же переросшая в массовое побоище, была частью этого плана.

— Очень хорошо… А теперь по его матушке пройдись, — одними губами шептал парень, стоя неподвижной статуей в стороне от грандиозного мордобоя. Трещали бороды и чубы, рвалась одежда, в разные стороны летела кровь и слюни от ударов, а он с саркастической усмешкой наблюдал за всем этим. — Пожестче, дядя, пожестче. За это ведь деньги плачены…

Купец, что только что переругивался с кем-то из дворян, вдруг громко выдал замысловатую матерную конструкцию, в которой с выдумкой прошелся по всем близким и дальним родственниками своего оппонента. Побагровевший лицом дворянин тут же ответил ему в том же духе. Но, решив, что этого будет мало, быстро подошел и «зарядил» тому со всей силы в ухо.

-Хм, явно хорошо поставленный удар, — Александр, не отрываясь, следил за всем. Ему очень нужно было выиграть немного времени, чтобы «поработать» с некоторыми выборщиками. И драка, особенно массовая, должна была дать ему это время. — Пожалуй, началось…

К двум участникам драки уже присоединились другие выборщики. И вскоре, в проходе между двумя секторами дубасили друг друга больше сотни человек.

— Вот и славно, — удовлетворенно хмыкнул парень, разворачиваясь и направляясь к выходу из Зала.

Дело было сделано. После начала побоища ни о каком продолжении Земского собора не могло быть и речи. Даже на банальную уборку разломанных кресел и оттирание крови могло не хватить ночи. Можно было говорить даже о двух — трех днях задержки, что было ему лишь на руку.

— А вот и наш герой.

На глаза ему вдруг попался его партнер — господин Рукавишников, который в сопровождении нескольких товарищей тоже пробирался к выходу из Зала. Причем сопровождавшие его лица очень сильно смахивали на телохранителей, выделяясь высоким ростом, внушительным разворотом плеч, короткими шеями и выступающими подбородками. Таким одним своим видом отобьют все желание вставать на их пути.

— Онуфрий Иванович! — громко позвал Александр, легко перескочив через ряд кресел. — Онуфрий Иванович, постойте!

Один из телохранителей — настоящий шкаф с антресолями — видимо, заподозрив нападение или провокацию, сразу же среагировал: растопырил руки и «быком попер» на встречу. Объяснять что-то «бойцу» было бессмысленно и долго. Поэтому парень чуть «выпустил» силу, отшвыривая здоровяка в сторону.