Все происходило словно по учебнику физики. Закручивавшиеся вихревые потоки энергии, несущие в себе энергию целого города, моментально создавали движущееся электромагнитное поле невероятной плотности и мощности, сравнимые с теми, что образуются в недрах черных дыр и космических гигантов. Физические процессы тут же теряли свою стабильность, приобретая ранее невиданные свойства и качества.

Огромный кусок трассы — почти полкилометра идеально ровного асфальтового полотна с разметкой, отбойниками и фонарными столбами — на глаза пошел волнами, изгибаясь, подобно чудовищному полозу. «Сошедшее с ума» земное притяжение с легкостью разрывало почву, образуя в ней гигантские трещины в десятки метров глубиной. Металлопластовые фонарные столбы закручивались в спирали, напоминая инопланетные конструкции своим жутким непривычным видом.

Первый внедорожник — почти девятитонная дура — попытался затормозить. Визжали тормоза, крутящиеся с дикой скоростью колеса превратились в размытые пятна. Бесполезно! Водителю каких-то мгновений не хватило, чтобы вывести машину из под удара гравитационной аномалии. Перед автомобиля в тот же миг смяло как консервную банку.

Водитель второго автомобиля в кортеже среагировал быстрее. Внедорожник успел вывернуть с опасного пути и даже разминулся с остатками первой машины. Но и ему не повезло. Торчащий на обочине фонарный ствол внезапно искривился и насадил внедорожник, словно на шампур кусок мяса. Толстый ствол с легкостью прошил бронированный корпус, превращая все содержимое в кровавый фарш.

Из оставшихся машин уже выпрыгивали телохранители императора и с ходу открывали огонь по сторонам. Естественно, они не видели цели, но пытались таким образом создать огненную завесу. Из последних внедорожников в качестве поддержки выползли два крабообразных стрелковых комплекса, вооруженных легкими пулеметами и одной пусковой установкой с управляемыми ракетами. Они тоже присоединились к беспорядочному огню, принявшись осыпать свинцом окружающую рощу.

[1] Понимается по аналогии с внутренней работы в различного рода боевых и мистических учениях Востока, как целенаправленные мысленные упражнения по осознанию, постижению и т.д.

-//-//-

Тишина стояла такой, что ножом резать можно было. Замершие у больничной палаты люди молчали, переминались с ноги на ногу, и не сводили напряженных взглядов с двери. Высшие чины империи — глава Имперской службы безопасности, председатель Боярской Думы, Главный имперский прокурор, Первый секретарь Имперского собрания — ждали вердикта.

— Почему так долго? — не выдержал затянувшегося ожидания прокурор, вопросительно смотря на остальных. — Почему вы молчите?

В этот момент дверь больничной палаты открылась, пропуская наружу пожилого мужчину с профессорской бородкой и золотыми пенсне на носу. Сделал несколько шагов и остановился.

— Э-э-э, господа, состояние Его Величества удалось стабилизировать, — как-то невнятно произнес он, имея совершенно растерянный вид. — Но посещения я пока категорически не рекомендую. Его Величеству нужен полный покой.

Главный имперский прокурор с облегчением выдохнул. Остальные с пониманием покосились на него. Ведь, смерть императора всем им выходила боком. Одни бы лишились должности и положения, а другие, возможно, и жизни.

— А теперь прошу меня простить, — доктор протер платком стекла песне и вновь водрузил его на нос. — Я должен вернуться в палату.

И уже хотел было войти в палату, как его схватил за руку глава имперской службы безопасности и настойчиво отвел в сторону. Доктор пискнул и попутался вырваться, но его прижали к стенке.

— Ты, сучий выблядок, что там вещал? — зашипел безопасник с такой яростью, что доктор отпрянул и больно стукнулся головой о стену. — Я же видел его. На нем ни царапины не было. Чего ты там стабилизировал? Говори, а не то сгною!

Старик затрясся всем телом. Даже бородка зашевелилась, словно живая.

— Я же сказал, что состояние Его Величества удалось стабилизировать, — тоже шепотом отвечал доктор, пытаясь отодвинуться дальше. — Теперь нужно лишь ждать. Ой…

Безопасник с силой ткнул старика под ребро, заставив его заскулить.

— Скажу, скажу, — прохрипел доктор. — По всей видимости, у Его Величества был сильный шок… Он чего-то очень испугался…

У главы имперской службы безопасности от удивления даже брови взлетели вверх. Какой к черту шок?! Государь испугался?! Бред! Всем известно, что нет такой силы, которая могла бы его испугать.

— Ты что несешь? Государь, как сталь!

-//-//-

Император думал, что уже никогда не испытает страх. Казалось, смерть супруги, а потом и гибель сына, навсегда его избавили от этого чувства . Вымерли из самых задворков души все остатки каких бы то ни было чувств. Бесчувственность, сверхрациональность стали его надёжной броней от всего и вся. Любые проявления чувств оказались под замком. Так он думал, и так считали придворные, всегда видя в нем безэмоциональную каменную глыбу.

Но вчера все изменилось. Скальной монолит, которым он себя видел, не просто дал трещину, а рассыпался в прах.

И сейчас, лёжа на больничной постели и вспоминая произошедшее, государь пытался понять, что же там с ним произошло.

— Что же там случилось? — шептал он, уставившись в ослепительно белый потолок.

Воспоминания накатывали волнами, заставляя все переживать вновь. Через мгновение у него участилось дыхание. Зрачки расширились так, что заполнили собой глаза. Пальцы выбивали мелкую дрожь.

— Такое не возможно…

Словно в документальной кинохронике император смотрел через окно автомобиля на проносящийся мимо пейзаж. Мелькали редкие деревья, холмы, овраги -ничего примечательного. Но все изменилось в один момент, когда его водитель дал по тормозам. С визгом бронированную машину бросило в сторону, развернув почти на сто восемьдесят градусов. Наружу посыпалась охрана.

А он во все глаза смотрел в боковое стекло, за которым нарастало нечто невероятное. Широкое полотно трассы вдруг пошло трещинами, которые стали ветвится с неимоверной скоростью. В один момент целые куски асфальтового покрытия, напоминающие многослойный бутерброд, частоколом вздыбились к небу. Одна из машин сопровождения, ехавшая первой, на глазах сминалась в бесформенный полиметаллический ком с торчавшими наружу деталями и частями тел.

Охрана, занявшая оборону, палила о все стороны. Истошно орал водитель, пытавшийся развернуть машину на оставшемся целым пятачке трассы. Движок ревел так, что едва не выскакивал наружу. Дымилась резина буксующих покрышек.

— Не понимаю…

В другом воспоминании император уже был у автомобиля, вокруг которого громоздились целые пласты асфальта и почвы. Иррационально ровные срезы, словно оставленные гигантскими алмазными фрезами, заставляли сомневаться в собственном рассудке. Казалось, вокруг них хаотичны разбросаны огромные детские игрушки — кубики, прямоугольные параллепипеды, размерами с автомобиль или целый дом.

Но ужаснее всего было запомнившееся ощущение абсолютной тишины, словно плотным пологом накрывшее их. Не раздавалось, вообще, ни единого звука. Не было слышно ни голосов, ни треска разрываемого асфальтового полотна, ни хруста от сминаемого железа фонарных столбов, ни их дыхания. Казалось, звуки совсем исчезли из этого мира. Он пытался докричаться до охраны, но получалось лишь открывать рот. Видел их искаженные лица с разинутыми ртами, но тоже ничего не слышал в ответ.

— Как такое возможно? Как…

Увиденное и пережитое вчера даже близко не походило на действие мага или оружия, о которых ему было известно. Создать трещины и разрывы в почве и асфальте теоретически могли маги-кинетики, но масштабы этих манипуляций были не просто невероятными, а фантастическими. Кто-то или что-то огромной скоростью передвигало громадные куски почвы, что даже по закону сохранения энергии требовало колоссальных магических способностей.