Возможно также, что название нового штандарта и сам символ, идентичный по форме греческой букве X, — кельтского происхождения. Существует гипотеза, что Константин увидел изображение лабарума в руке статуи одного из кельтских богов. Создав свой собственный штандарт по образу увиденного им скульптурного изображения, Константин тем самым как бы отождествил себя с божеством, что обеспечило ему поддержку галльских солдат, составлявших значительную часть его армии. Уже позднее на лабарум были перенесены христианские символы[417].

Есть также мнение, что Константин умышленно избрал себе знак, который мог быть воспринят одними как христианский символ, другими — как языческий[418]. Поэтому все солдаты Константина, язычники и христиане, в день битвы изобразили знак, увиденный их полководцем, на своих щитах, а он сам — на своем шлеме[419]. Чтобы не стояло за легендой о видении Константина, она имеет под собой какую-то реальную основу, поскольку на монетах, выпущенных уже во времена правления его сыновей, изображена монограмма Христа и выбита надпись «ΙΝ НОС SIGNO VICTOR ERIS»[420].

Новое знамя представляло собой тот же вексиллум, имевший, однако, навершие в виде перекрещенных букв X и Р, а на полотнище — вышитый золотом девиз Константина: «IN HOC SIGNO VINCES» (или «IN HOC SIGNO VINCAS», или «IN NOMINE XRI VINCAS SEMPER»). Юлиан, как мы отметили выше, отказался почитать лабарум главным штандартом армии и приказал убрать с него христианскую символику (Soz., V, 17)[421]. После гибели Юлиана лабарум должен был снова появиться на полях сражений. Однако Вегеций, посвящая свой труд христианскому императору, не называет лабарум в числе штандартов, использовавшихся в его пору в римской армии. Возможно, это вызвано тем, что лабарум не обозначал какую-либо конкретную часть и был не столько армейским знаменем, сколько личным знаменем императора, указывающим на его присутствие во главе армии во время кампании[422]. Этим можно объяснить и сравнительно быстрое исчезновение лабарума, поскольку уже с конца IV в. императоры перестали лично принимать участие в военных операциях[423]. По сообщению Сократа Схоластика, лабарум Константина и в его время хранился в императорском дворце (Socrat., I, 2).

Столкновения с парфянами, сарматами и персами заставили римлян уделить внимание созданию в собственной армии отрядов кавалерии сверхтяжелого типа. Первое регулярное подразделение, состоящее из панцирных всадников — катафрактариев, было создано при императоре Адриане[424]. Считается, что римские катафрактарии были первоначально вооружены по образцу сарматской конницы и, вполне вероятно, что все они были сарматскими наемниками. О том, что представляли собой первые панцирные всадники на римской службе, мы можем судить благодаря описанию сарматских катафрактариев, сделанному Тацитом. «Как это ни странно, сила и доблесть сарматов заключены не в них самих: нет ничего хуже и слабее их в пешем бою, но вряд ли существует войско, способное устоять перед натиском их конных орд. В тот день, однако, шел дождь, лед таял, и они не могли пользоваться ни пиками, ни своими длиннейшими мечами, которые сарматы держат обеими руками; лошади их скользили по грязи, а тяжелые панцири не давали им сражаться. Эти панцири, которые у них носят все вожди и знать, делаются из пригнанных друг к другу железных пластин или из самой твердой кожи; они действительно непроницаемы для стрел и камней, но если врагам удается повалить человека в таком панцире на землю, то подняться он сам уже не может» (Тас., Hist., I, 79; пер. Г. С. Кнабе, ред. Μ. Е. Грабарь-Пассек). Ниже Тацит замечает, что у сарматов было не принято пользоваться щитами.

Название катафрактарии происходит от греческого καταφράκτοι — «покрытые панцирями». Впрочем, это не единственный термин, использовавшийся в античных источниках для обозначения кавалерии сверхтяжелого типа. Другие названия панцирных всадников — это «клибанарии» (clibanarii) и «катафракты» (catafracti, catafracti equites). По мнению М. Спейдела, catafractarii — это обобщенное наименование, применявшееся для обозначения панцирных всадников, в то время как «клибанарии» — термин более узкий, использовавшийся исключительно в отношении парфянских, персидских и пальмирских всадников, которые на деле также являлись катафрактариями[425]. А. М. Хазанов полагает, что термин «катафрактарии» в III–V вв., как правило, использовался для обозначения вспомогательных частей римской армии, вербовавшихся на Востоке, тогда как «клибанариями» называли отряды собственно римской и сасанидской конницы[426]. С точки зрения В. П. Никонорова, катафрактариями в античных источниках назывались подразделения только римской сверхтяжелой кавалерии[427], в то время как катафрактами именовали панцирных всадников в селевкидских, парфянских и персидских армиях[428]. Ввиду того что катафракты и клибанарии имели аналогичное вооружение, оба эти термина можно рассматривать практически, как синонимы[429].

Этимология термина clibanarius различна. Считается, что он имеет парфяно-сасанидское происхождение. Греческое κλίβανο8 или латинское clibanus означает «печка», «жаровня для выпечки хлеба». Ф. Ришардо отмечает, что подобная аналогия прослеживается между персидским словом tanur (печка) и однокоренным с ним tanurigh (воин)[430]. Предполагается, что clibanarius является латинской калькой персидского tanurigh. Аналогия кажется вполне уместной для облаченного в тяжелые доспехи воина, сражавшегося в условиях жаркого климата Востока. Тем не менее В. П. Никоноров полагает, что латинское clibanus или clivanus нужно понимать не в смысле «печь», а в значении «более защищающий (полный)» доспех по сравнению с обычной кольчугой (lorica)[431].