Vestis militaris вносилась с начала индикта 1 сентября и заканчивала собираться 1 апреля (CTh, VII, 6, 2)214. Все собранное перевозилось в местные хранилища (thesauri) (CTh, VIII, 5, 48) или же отсылалось правителем провинции непосредственно в воинские подразделения, используя для этого повозки государственной почты (cursus publicus) (CTh, VIII, 5, 33). В случае военной необходимости правительство могло потребовать также и экстраординарных поставок (Аmm., XXI, 6, 7)[218].

С конца IV в. поставки обмундирования стали переводить в денежную форму. Закон 396 г. предписывает выплачивать солдатам, размещенным в Иллирике, за одну хламиду по одному солиду вместо 2/3, как это было прежде (CTh, VII, 6, 4)[219]. Другой закон от 423 г. (CTh, VII, 6, 5) приказывает производить оценку vestis millitaris и 5/6 от стоимости одежды выдавать деньгами солдатам, a 1/6 — рабочим ткацких мастерских[220]. Поставки в армию обмундирования просуществовали в Восточной империи как минимум до середины VI в., поскольку указы Кодекса Феодосия, касающиеся vestis militarise были внесены в Кодекс Юстиниана (CTh, VII, 6, 2–5 = Cl, XII, 39, 1–4)[221].

В Поздней империи государственные поставки лошадей для армии осуществлялись в различных формах. Регулярные, происходившие каждый год (CTh, XI, 17, З)[222], были возложены на всех налогоплательщиков. Такие поставки носили название equi militares canonici. В середине IV в. лошадей получали из Испании (Amm., XX, 8, 13) или Сардинии (Аmm., XXIX, 3, 5) и, вероятно, из Африки, которая снабжала государство лошадьми еще в начале V в. В соответствии с законом Валентиниана I и Валента лошадей для армии отбирали только определенного сложения и возраста (CTh, VI, 31, 1). Качества животных проверял чиновник в должности конюшего (strator) (CTh, VI, 31, 1; Amm., XXIX, 3, 5). Ответственным за поставки лошадей в войска был управляющий императорских конюшен, имевший звание comes stabuli.

Лошадей изымали у населения, которое облагалось специальным налогом, по типу анноны. Если провинциалы не желали отдавать лошадей, то они могли внести определенную денежную сумму[223]. Процедура оценки лошадей (adaeratio) была введена, очевидно, с середины IV в., однако первоначально она не была обязательной[224]. В 367 г. императоры Валентиниан I и Валент сделали adaeratio обязательной в императорских доменах и назначили за каждую лошадь цену в 23 солида (CTh, XI, 17, 1). В 401 г. adaeratio была введена в Африке. Согласно первому закону (CTh, XI, 17, 2), каждая лошадь оценивалась в 20 солидов, из которых по 7 должны были получать всадники (contubernales). В соответствии со вторым законом с каждой лошади comes stabuli должен был получать по 2 солида (CTh, XI, 17, 3), а всадник по 7. Наконец, третий закон, появившийся в марте того же года, адресованный населению провинции (provincialibus ргоvinciaeproconsularis), упраздняет выплаты в пользу комита конюшни и определяет цену каждой лошади в 18 солидов для Проконсульской Африки и Нумидии и в 15 солидов для Бизанцены и Триполитании (CTh, XI, 1, 29).

Видимо, полностью обеспечить армию лошадьми государство было не в состоянии, поэтому оно поощряло развитие частного, в том числе ветеранского, коневодства. В соответствии с законом Константина от 326 г. новобранец, прибывший в армию со своей лошадью, сразу зачислялся в кавалерию (CTh, VII, 22, 2, 1). В соответствии с другим законом того же года новобранец, прибывший в армию с двумя лошадьми или же с лошадью и рабом, получал звание цирцитора и две анноны (CTh, VII, 22, 2, 2). Резервную лошадь солдаты должны были покупать сами. По мнению А. X. М. Джонса, 7 солидов, которые государство выдавало каждому всаднику, предназначались именно для этого[225]. Чтобы обеспечить армию дополнительным количеством лошадей, государство ввело специальную повинность для привилегированных групп населения (honorati), которые также были обязаны выполнять данную повинность. К подобным категориям относились все лица, достигшие определенного сана. Поставки такого типа были введены, очевидно, при Константине. С 319 г. они назывались repraesentatio equorum или equi solemnes (CTh, VI, 35, 2).

Закон 373 г. (CTh, XIII, 3, 2) определяет их как повинность, возложенную на сенаторов, комитов и лиц, имевших звание perfectissimi. Согласно закону 369 г., каждые 5 лет президы должны были отправлять в армию по 2 лошади, а комиты — по 3 (CTh, VII, 23, 1).

Наряду с поставками, имевшими регулярный характер, государство могло в особых случаях потребовать у населения дополнительного количества лошадей для нужд армии. Такая повинность могла быть возложена либо на всех налогоплательщиков, либо на honorati, как это часто бывало в связи с поставкой рекрутов (CTh, VI, 23, 2)[226]. Серия законов Кодекса Феодосия свидетельствует, что некоторые лица даже в экстренных случаях освобождались от подобных обязанностей. Закон от 410 г., например, освобождает от поставок лошадей и всего остального, необходимого для армии, тех, кто несет воинскую службу при дворцовых казнохранилищах (CTh, VI, 26, 15)[227].

Требования, предъявляемые к физическим качествам новобранцев. В римской армии всегда существовали определенные критерии, по которым отбиралась годная для службы молодежь. Согласно закону 326 г., рекруты не могли быть моложе 20 лет и старше 25 лет (CTh, VII, 22, 2 рг.). В 353 г. призывной возраст был снижен до 19 лет; сыновья ветеранов, уклонявшиеся от службы, считались военнообязанными до 35-летнего возраста (CTh, VII, 13, 1; XII, 1, 35).

Особые требования предъявлялись в отношении роста новобранцев. По сообщению Вегеция, для всадников и для первых когорт легиона хорошим считался рост в 6 футов (177, 42 см) или по крайней мере в 5 10/12 фута (172, 49 см) (Veg., I, 5). Однако в IV в. н. э., когда не было такого тщательного отбора новобранцев, как прежде, минимальный рост рекрутов был установлен в 5 7/12 фута (165, 1 см) (CTh, VII, 13, 3). К концу IV в., когда рекрутов стало катастрофически не хватать, критерии отбора новобранцев снизились еще больше. Поэтому Вегеций вообще советует обращать внимание не столько на рост, сколько на силу новобранцев (Veg., I, 5).

Принесение присяги. Поступив в армию, человек некоторое время считался рекрутом (tiro)[228]. В это время он не имел полного жалованья солдата. Если подразделение получало рекрутов больше, чем это было необходимо, то такие новобранцы считались сверхштатными (supemumerarii) и выступали в качестве слуг у офицеров (Veg., II, 20)[229]. Они должны были вноситься в списки основного состава по мере его убыли в результате болезней или смерти.

Анонимный автор трактата «De rebus bellicis» предлагает в каждое из подразделений добавить по 50–100 таких рекрутов (Anon., De reb. bell., 5, 8).

В течение трех или четырех месяцев новобранцы обучались различным военным упражнениям (Veg., II, 5). После этого им выжигались особые метки на коже, и новобранцы заносились в списки подразделения (Veg., II, 5). Далее следовало принесение военной присяги (sacramenturri). Дословный текст ее нам неизвестен, однако благодаря данным, содержащимся у Аммиана и Вегеция, мы можем получить достаточно ясное представление о нем. Вегеций по этому поводу сообщает следующее: «они клянутся богом, Христом, Святым Духом и величием императора, каковое вслед за Богом род людской должен уважать и чтить… Воины клянутся, что они будут усердно делать все, что прикажет император, и никогда не бросят военную службу и не откажутся принять смерть ради римского государства» (Veg., II, 5; пер. С. П. Кондратьева)[230]. Такая присяга могла приноситься только после правления Феодосия I, в период, когда христианство одержало уже решительную победу над‘язычеством. В середине IV в. н. э. текст присяги был, безусловно, иным и, вероятно, с незначительными изменениями воспроизводил sacramentum более ранней, возможно еще дохристианской, эпохи. Аммиан следующим образом описывает принесение армией присяги на верность императору Юлиану: «…когда было приказано, чтобы все торжественно присягнули на его имя, приблизив мечи к своим шеям, солдаты со страшными заклятиями принесли торжественные клятвы, что все невзгоды ради него перенесут до последнего издыхания, если этого потребует необходимость…» (Amm., XXI, 5; 10; пер. Ю. А. Кулаковского и А. И. Сонни).