Третью группу военнослужащих, которую также принято считать частью мобильной армии, образовывали pseudocomitatenses. Мы мало что знаем об этой категории войск. Сам термин pseudocomitatenses впервые официально засвидетельствован в уже упоминавшемся указе 365 г. (CTh, VIII, 1, 10), из которого явствует, что псевдокомитатенсы подчинялись общеармейскому командованию. А. X. М. Джонс полагает, что название pseudocomitatenses получили пограничные войска, выведенные из областей, которые уступили персам после неудачного похода императора Юлиана[159]. Впрочем, согласно данным Notitia Dignitatum (ND, Or., VII, 50), статус pseudocomitatensis имел Второй Армянский легион (II Armeniaca), входивший в состав гарнизона Безабды. Это подразделение было полностью уничтожено персами в 359 г. Таким образом, приходится признать, что псевдокомитатенсы, по крайней мере на Востоке, существовали еще до передачи персам месопотамских провинций.
Существует мнение, что появление псевдокомитатенсов было связано с образованием региональных полевых армий, которые укомплектовывались не только подразделениями комитатенсов, но и отдельными отрядами пограничных войск, получавших в этом случае статус pseudocomitatenses[160]. С. Мак-Дауэлл считает, что pseudocomitatenses — это пограничники-лимитаны, которыми пополняли полевую армию только в то время, когда она вела военные действия[161]. Против подобных гипотез есть одно довольно веское возражение: если pseudocomitatenses принимали участие в походах, то почему, согласно данным Notitia, практически единственным типом воинских подразделений у них был легион[162], почему нельзя было выделить для поддержки действующей армии, скажем, отряды кавалерии или легкой пехоты?
По мнению Л. Варади, задачей pseudocomitatenses была защита стратегически важных коммуникаций и крепостей в определенном районе[163]. Псевдокомитатенсы были размещены в городах, удаленных от границы, что отличало их от лимитанов, находившихся в приграничной полосе, и делало похожими на комитатенсов; однако в отличие от последних псевдокомитатенсы не принимали участие в военных операциях, чем и объясняется их название[164]. Подобная теория противоречит сведениям наших источников. Аммиан, рассказывая о восточных делах, дает нам понять, что существовали две категории войск: к первой относились те подразделения, место дислокации которых было неизменным и которые образовывали постоянные гарнизоны стратегически важных городов и крепостей; это, например, касается Пятого Парфянского легиона, который обеспечивал охрану города-крепости Амида (Amm., XVIII, 9, 3; cf.: XX, 6, 8; XX, 7, 1); подразделения, относившиеся ко второй категории войск, хотя и имели определенные места дислокации, но в случае начала военных действий должны были оставить их и действовать в соответствии с имевшимися у них на этот счет предписаниями (Amm., XVIII, 5, I)[165]. К этой группе относится легион Трикенсиманы (Tricensimani), прибывший в числе прочих подразделений на помощь Амиде (Amm., XVIII, 9, 3). Основываясь на данных Notitia, мы можем утверждать, что этот легион имел статус pseudocomitatensis (ND, Ос., VII, 108). Следовательно, псевдокомитатенсы, так же как и остальные воинские части, могли принимать активное участие в военных действиях. Остается предположить, что обозначение pseudocomitatenses также являлось почетным званием. Псевдокомитатенсы никогда не были связаны с дворцом или императором. Возможно, это были отборные армейские подразделения, не входившие в состав гвардии, но имевшие те же привилегии, что и комитатенсы.
Существовала ли когда-нибудь особая императорская армия, все солдаты которой имели какой-то исключительный статус по отношению к военнослужащим региональных армий? Внешнеполитическая обстановка, складывавшаяся на границах империи в IV в., требовала, чтобы император постоянно находился во главе действовавшей военной группировки. Однако это не значит, что солдаты этой группировки были на каком-то особом положении. De iure император был главнокомандующим всех римских вооруженных сил, поэтому любое воинское подразделение могло войти в состав армии, которой он de facto командовал. Вряд ли при этом менялся статус воинской части.
В доадрианопольский период comitatenses и palatini, несшие службу при императорской особе, образовывали лишь незначительную часть римских вооруженных сил. Основная масса войск (limitanei и ripenses) была, как и прежде, размещена в приграничных районах. Выше мы уже отмечали, что в соответствии с сложившейся в науке традицией эти категории военнослужащих считаются полукрестьянской милицией. Заметим сразу же, что такое толкование основано на достаточно поздних императорских указах, содержащихся в кодексах Феодосия и Юстиниана. В Кодексе Юстиниана роль лимитанов[166], которых предполагалось разместить на старых римских границах во вновь завоеванной Африке, определяется предельно ясно: они должны были защищать лагеря и приграничные города, а также обрабатывать свои земельные участки (Cl, I, 27, 2, 8). Однако самое раннее упоминание о лимитанах как о «солдатах-землепашцах» в юридических документах относится к 443 г. (Nov. Th., XXIV, 4). Поэтому возникает вопрос: можем ли мы говорить о широком применении системы военногосударственного землевладения в более ранний период, скажем в конце III в. или хотя бы в IV в.?
Сам термин militia limitanea впервые зафиксирован только в указе от 363 г. (CTh, XII, 1, 56)[167]. Тем не менее существует гипотеза, что лимитаны как солдаты-земледельцы появились уже в первой половине III в. Подобное предположение основывается на известном пассаже, содержащемся в биографии Александра Севера: «…земли, которые были захвачены у врагов, он подарил пограничным дуксам и воинам, так чтобы они принадлежали им, если наследники их будут нести военную службу, и чтобы эти земли никогда не имели отношения к частным лицам, говоря, что они будут служить более внимательно, если станут защищать свои поля» (SHA, Alex. Sev., 58, 4)[168]. Некоторые историки считают вполне вероятным появление лимитанов уже во времена Александра Севера[169]. Другие полагают, что автором биографии допущена хронологическая ошибка и он переносит реалии собственного времени в более раннюю эпоху. А. X. М. Джонс, например, вообще отвергает какую-либо историчность данного описания и утверждает, что, скорее всего, это только завуалированная рекомендация императору, как сократить военные расходы[170].
Е. П. Глушанин вполне справедливо замечает, что превращению солдат в земледельцев воспрепятствовал бы в первую очередь «корпоративный дух легионеров, согласно которому занятия трудоемкими мирными промыслами приличествовали рабам, но не военному и свободному человеку»[171]. Так, например, император Проб, попытавшийся руками солдат осушить болота и насадить виноградники, поплатился за это своей жизнью ([Aur. Viet.], Epit., 37, 4). Поэтому любая попытка привязать солдат к земле неизбежно вызвала бы недовольство и открытый мятеж в военной среде. Впрочем, тот же Е. П. Глушанин допускает мысль, что на Востоке развитая система военно-государственного землевладения существовала уже со времен Диоклетиана[172]. Одним из основных аргументов для него является следующее сообщение Малалы: «Диоклетиан возвел на лимесе форты, от Египта вплоть до персидских границ, разместив в них солдат лимитанов и поставив в провинциях дуксов, чтобы они с многочисленными войсками осуществляли охрану по эту сторону от фортов. И во славу Августа и Цезаря на сирийском лимесе были возведены стелы» (Malal., XII, 308)[173]. Однако вряд ли мы можем считать, что в данном случае Малала говорит именно о солдатах-землепашцах. Это становится очевидным, если сопоставить его сообщение с рассказом Зосима. Последний таким образом характеризует укрепление границы Диоклетианом: «Диоклетиан, как мы уже об этом сказали, в своем предвидении укрепил все границы империи крепостями, гарнизонами и башнями. И, когда армия целиком была размещена там, доступ варварам на римскую территорию был закрыт, потому что везде они встречали войска, готовые отразить их натиск» (Zos., II, 34, 1–2)[174]. Итак, согласно Зосиму, Диоклетиан разместил на границах всю армию (παvτos του στρατιωτικού κατά ταυτα την οΐκησιν 6xovtos). При этом, конечно, невозможно себе представить, что император пошел на то, чтобы превратить свою армию в полукрестьянскую милицию. Получается, что στρατιώται λιμιτανέοι, о которых говорит Малала, — это солдаты, размещенные на лимесе, т. е. войска, подобные тем, что существовали в эпоху принципата, не имеющие ничего общего с солдатами, обрабатывавшими находившиеся в пограничной зоне земельные участки.
