Тебя я вижу вдалеке, но радости — пустяк,

Ты далеко, к тебе рукой не дотянусь никак.

Когда ты уходил, гордец, то не взглянул ни разу,

Я много бы могла сказать, но голос мой иссяк.

Устреми свой взгляд на небо, там Аллах,

Не дай бог тебе быть верной на словах,

Не дай бог моих соперников приветить

И развеять наше счастье в пух и прах.

На плоской крыше ты стоишь, в душе твоей цветок.

О, если б я у ног твоих рассыпать злато мог!

Что золото, что серебро! Они так мало стоят.

Готов я голову сложить за прах у милых ног.

В путь собираешься, мой херувим, я убит,

Родинкой, видом твоим неземным я убит,

Плавно колени согнув, ты неспешно садишься,

Высокомерием шахским твоим я убит.

Что ж, уходи, уходи! Ненавижу тебя!

Я от тебя отвернусь и унижу тебя.

Думаешь, я одинок? У меня есть цветок,

Он ароматней. Уйди! Я не вижу тебя.

Бог тебе судия, уходи же во имя Творца,

Хоть бы ты захворал и здоровья не знал до конца,

Хоть бы ты захворал на чужбине по воле Аллаха,

И куда бы ни глянул, стал тотчас же черен с лица.

Прекрасно дерево, чья крона в сто ветвей,

Прекрасен юноша улыбкою своей,

А юноша-бедняк, измученный нуждою,

Чем так на свете жить, уж умер бы скорей.

У меня две любимых, на каждой одежда цветная,

Соловьихе подобна одна, куропатке — другая,

Соловьиху решил я поймать, потянулся рукой,

Но она упорхнула, и где куропатка, не знаю.

Всегда я нежною была, покорною судьбе,

Мечтала я, душа моя, прислуживать тебе,

Ты повелел меня прогнать из твоего жилища.

Неужто не достойна я прислуживать тебе?

Я на ладони любимой гвоздику посею,

Стану ее поливать, буду нянчиться с нею,

Стану ее поливать, срок придет — буду рвать

Сколько хочу, потому я ее и лелею.

Ай, умница моя, чей стройный стан высок,

Зачем на сердце мне надела ты замок?

Пускай хоть сто дождей прольется за неделю,

Не смоет страсть мою стремительный поток.

Исчезнет солнце за горой, и догорит закат,

И стройная моя придет в мой дом, в мой темный сад,

Одной рукою обниму ей шею, а другою

Прижму к устам ее ладонь, вдыхая аромат.

Господи, полнится сердце тоской,

Здесь мне не хочется стать на постой,

Место другое найдем для ночлега,

Здесь я совсем потеряю покой.

Любимая моя, мой ангел дорогой,

Сладкоречивее я не встречал другой,

Меня любовь к тебе бодрит на этом свете,

Где я довольствуюсь лишь хлебом да водой.

Три вещи приносят влюбленному вред:

Собака в дому, свет луны и сосед.

Собаке дам кость, а соседу монету,

И, может быть, туча прикроет нам свет.

О, доколе, любовь моя, быть нам в разлуке, доколе?

Обижаться, мириться, заламывать руки доколе?

Всем на свете влюбленным давно уж в любви повезло,

Быть мне горьким скитальцем, испытывать муки доколе?

Ты зеленым бутоном была в те года, дорогая,

Ты ребенком была, так была молода, дорогая,

Как тебя я берег, сколько сделать старался добра,

Ты другому досталась, увы, навсегда, дорогая.

Очей любимых мой коснулся взгляд,

Как нежной розы — лунный снегопад.

Погонщики! верблюдов поднимайте,

Пред нами дальний путь и сто преград.

Зеленое дерево под крутосклоном,

Плоды его сладки, подобно цитронам,

Все матери, чьи сыновья далеко,

Мечтают о дереве этом зеленом.

Нет сна моим глазам, чего-то ждут, мой брат,

Нет отдыха рукам, удел их — труд, мой брат,

Дай на твое лицо мне вволю наглядеться,

Ведь скоротечен мир, как бег минут, мой брат.

Нас нельзя разделить, друг без друга мы — прах,

Пуст мой дом без тебя, в нем брожу, как впотьмах.

Сядь-ка рядом со мною по правую руку,

Как надежен сей мир, знает только Аллах.

При солнце подруга стирает белье,

Мерцают, как звездочки, очи ее,

Слепят их лучи, так пошли же хоть тучку,

Яви, о господь, милосердье свое.

Подружка продаст на рынке алычу,

А груши по цене, доступной богачу.

К ней очередь стоит: бери любой, кто хочет,

Но мне всегда отказ, а я их так хочу!