— Свободно и чисто. Никаких инициаций. Никаких оговорок. Ничего. На ком хочу. Когда хочу. - Если Фрэнк хочет трахнуть меня, я трахну его в ответ. Большие, голубые глаза и длинные темные волосы - это именно то, что я хочу у него забрать, и я напомню ему, кто я, блять, такой, когда буду водить ее по городу, как послушную рабыню с ошейником и поводком. Я сделаю его последнюю дочь своей женой, и она задохнется от слов, которые свяжут ее со мной.

— Хорошо.

— Ты подставил меня, - говорю я, скорее себе, чем кому-либо. — Я не могу это доказать, но ты заставил Люка, Миллера и Джексона притвориться, что они звонили мне на задание в выпускном классе, чтобы сделать Уитни моей избранницей. Ты хотел, чтобы я предстал перед публикой как одержимый, преследующий парень. Поэтому, когда ее нашли мертвой, ее телефон направил копов прямо ко мне. - Вот почему я не нашел телефон Уитни в тот день, когда она позвонила мне заплаканная и потерянная. Один из них уже передал его копам, направив их прямо ко мне. На самом деле, это было несложно. У меня был маячок на ее мобильном. Я писал и звонил ей несколько дней. Я сказал ей несколько действительно дерьмовых вещей в те дни, когда она пропадала. Несколько моих презервативов с дырочками были найдены в сумочке - ее не было в доме, где я нашел Уитни. Они должны были быть использованы против меня, показать, что я пытался изнасиловать ее, чтобы она не смогла меня бросить. Я подставил себя как идеального подозреваемого, сыграв им на руку.

Стою рядом с кроватью, скрестив руки на груди, и смотрю, как мужчина приходит в себя. Я не дал ему много. Мне просто нужно было немного времени, чтобы привести его в нужное мне состояние - раздетым и голым. Он планировал, что его будут трахать, но у меня на него другие планы.

Он лежит на спине, с кляпом во рту - он здесь, чтобы слушать, а не говорить. Его глаза открываются, и он несколько секунд бесцельно смотрит вокруг. Они встречаются с моими, и он начинает дергать за веревки, бормоча какую-то чушь.

— Мы здесь уже были, - говорю я ему, переходя к делу. Мне нужно кое-куда идти. — Много лет назад. Все началось с того, что я заснял тебя с женщиной в этой самой комнате. Но ты должен был понять, что это не моя заслуга. - Я фыркаю. — Как будто мне есть дело до того, с кем ты решил трахаться, но Лордам было не все равно, что ты добиваешься большего. Жадничаешь. - Я достаю зажигалку из кармана, и он начинает дергать сильнее, крича все громче. — Ты хотел стать сенатором штата, а они хотели, чтобы этот пост занял мой отец. Поэтому они заставили меня свести тебя с женщиной и снять это на камеру.

Я только недавно узнал, что она была одной из тех женщин, которые пропали без вести.

— Миллер и Люк убили ее, не так ли? – Позже, я узнал, что в последний раз ее видели выходящей из этого отеля с улыбкой на лице. Вздыхаю, ненавидя тот факт, что из-за того, что я попросил ее сделать, ее убили.

Лучшее, что я могу придумать, это то, что Миллер следил за своим отцом. Видел, как он вошел в отель "Минсон" вместе с ней, а затем наблюдал, как она уходила одна. Он проследил за ней до бара на соседней улице, сделал свой ход, и она ушла с ним, и ее больше никогда не видели. Она была одной из многих женщин, чьи тела так и не были найдены.

— То, что вы используете отель «Минсон» для прикрытия, просто гениально. - Фрэнк не был невиновен. Возможно, он не убивал и не продавал женщин за деньги, но он знал, что делает его сын, и позволял это. — Твой сын и его лучший друг похищали женщин, привозили их сюда, поселяли в номера, а потом они приходили и уходили, когда им вздумается. Номера зарегистрированы под именами Минсон или Кэбот, и никто не был в курсе. После они просто исчезали. - Люк и Миллер знали каждый ракурс камеры, как их снимать, чего избегать.

Оттолкнув комод, я зажигаю зажигалку и держу ее над его кожей, улыбаясь, пока он мечется на кровати.

— Я считаю себя разумным человеком. Терпеливым. Я ждал три года, чтобы жениться на Лейк. - Я не могу понять, почему он заставил ее ждать до двадцати одного года, чтобы выйти замуж за Люка, но это не имеет значения. Уже не важно.

— Ты в такой же жопе, как и они, когда смотришь, как я трахаю твою дочь. - Я закрываю зажигалку, и он оседает на матрас. Достаю нож, и его тело напрягается. — Ты будешь истекать кровью на этой самой кровати для меня, как это делала Лейк. - Я вонзаю нож ему в бедро и вытаскиваю, улыбаясь, когда кровь начинает вытекать из раны. Его невнятный крик заставляет мою улыбку расшириться, а его тело содрогается.

— Мне понадобилось время, чтобы понять, почему так важно, чтобы она оставалась девственницей до брака. - Я снова вонзаю нож в верхнюю часть его руки, и он всхлипывает. — Девственницы много стоят, когда их продают. - Провожу кончиком окровавленного ножа по его груди, и он пытается задержать дыхание, чтобы не пошевелиться и не порезаться. — Люк собирался накачать ее наркотиками и продать тому, кто больше заплатит. Но потом я прервал его свадьбу, и он знал, что я трахну ее в нашу брачную ночь. Уитни сообщила моей жене, что это была ее идея - обрюхатить ее. Я не поверил, когда Лейк сказала мне об этом. - Закатываю глаза. — Почему Люк и Миллер согласились с тем, чего она хотела? - Хмурюсь. — Но потом я провел исследование и узнал, что беременные женщины стоят столько же, если не больше. - Ввожу кончик в его живот, и он втягивает его изо всех сил. — Размножающиеся женщины - большая часть индустрии. - Я киваю про себя. — Я понял. Здесь нет стыда за перегибы. - Поднимаю руки, качая головой, и он делает глубокий вдох через нос. — Я люблю трахать свою беременную жену. Но... - Снова режу кончиком его кожу, прямо рядом с его вялым членом. — Давай просто скажем, что я дал тебе преимущество, и ты не знал о том, что планировали Люк и твой сын. - Вынимаю нож и кладу его ему под шею. Его сузившиеся глаза встречаются с моими. — И давай скажем, что меня даже не волнует, что ты пытался посадить меня за убийство, потому что я отошел от этого. Без тебя я бы никогда не обрел ту жизнь, которая у меня есть сейчас. Которую я люблю. Все это можно простить. А вот то, что ты все еще приходишь в мой клуб и угрожаешь моей жене - нет. Это непростительно. - Вонзаю нож ему в живот. Его спина прогибается, веревка натягивается, и он кричит в кляп.

Лейк потребовалось немало времени, чтобы рассказать мне обо всем - от угроз отца перед свадьбой до пощечины - но однажды ночью она сломалась и сказала, что не хочет, чтобы у нас были секреты. Она хочет, чтобы наша семья была не такой, как та, в которой мы выросли.

Я согласен. Я хочу делиться со своей женой всем, и хорошим, и плохим. Она полюбила меня, даже, когда думала, что я убил ее сестру, и она знает, что я убью достаточно людей, чтобы создать армию, если это будет означать ее безопасность.

Моя жена могла бы сказать мне, что хочет сжечь весь мир, и я бы с гордостью смотрел, как она сжигает его дотла. В моих глазах она не может поступить плохо.

Встаю, оставляя нож внутри Фрэнка.

— После твоей смерти твоя жена будет передана другому лорду. Твой сын мертв. - Я убил его той ночью. Не было смысла оставлять его в живых. Он мне уже надоел со своими жалкими попытками вымолить себе жизнь. — Уитни... Ну, она ведь мертва уже много лет, верно? - Я смеюсь.

Для всего мира она умерла, и скоро ее тело будет предано земле. Это если братья Спейд оставят хоть что-то для захоронения.

— Значит, Лейк останется с твоей империей. Я не уверен, что она хочет этого, но мне нужно думать о нашей семье. Наши близнецы - мальчик и девочка. Она дала мне лучшее из обоих миров, - говорю я с улыбкой. — Ну, как я уже говорил, «Blackout» - это не то, что я хочу им оставить. У меня еще много лет, чтобы сделать Minson Hotels & Resorts таким, каким я хочу его видеть, прежде чем передам его нашим детям. - Обхватив рукоятку ножа, я выдергиваю его, и его тело неконтролируемо содрогается. Слюна и кровь вылетают из его заткнутого рта на грудь.