Но если я что-то и знаю, так это то, что твои враги будут использовать против тебя то, что ты любишь. И великолепная брюнетка, которая смотрит на меня прямо сейчас, - самая легкая цель, чтобы добраться до меня.

Любовь? Теперь это звучит не так уж и странно. Если любить кого-то означает сжечь весь мир, чтобы защитить ее, тогда я люблю ее. Так не должно было быть. Я и она. Но неважно, почему и как мы здесь оказались. Уже не важно.

Запустив руки в ее волосы, я осторожно откидываю ее голову назад, и ее глаза нервно ищут мои, когда я опускаю свои губы к ее губам, желая почувствовать вкус моей жены.

Она открывается для меня, ее руки обвивают мою талию, когда я углубляю поцелуй. Я показываю ей, что, чтобы ни случилось, я буду защищать ее. Это означает делать вещи, которые ей не понравятся. Я не собираюсь относиться к ней по-другому. Для всего мира она - моя шлюха. Моя бесполезная игрушка, которую я использую, как хочу. И это именно то, что я собираюсь позволить им думать. Ей не нужно любить меня в ответ. На самом деле, лучше, чтобы она этого не делала.

Многие люди путают похоть и любовь. Разница в том, что любовь требует жертв. И это то, что я сделал, когда изменил наше будущее три года назад. Тот факт, что Люк собирался накачать ее наркотиками в ночь их свадьбы, доказывает, что заставить ее выйти за меня замуж было правильным решением. Я не знаю точно, сколько она мне дала, но действие препарата закончилось довольно быстро. Если бы ей дали ту же дозу, что и мне? Она могла бы все еще быть без сознания. Добавьте тот факт, что я смог стать твердым, и это подсказывает мне все, что мне нужно знать - он собирался дать ей возбудитель.

Отрывая свои губы от ее губ, я смотрю, как медленно открываются ее тяжелые глаза, когда она делает глубокий вдох. Провожу большим пальцем по ее приоткрытым губам.

— Я собираюсь принять душ, а затем вернуться в клуб, - говорю я ей, ненавидя, как она хмурится на мои слова.

Я бы с удовольствием привязал ее к нашей кровати и играл с ней весь день, но у меня есть работа. Кто-то хочет ее смерти, и я должен убить его прежде, чем он доберется до нее.

Ее руки опускаются по бокам, прежде чем она поворачивается и заползает обратно в кровать. Собрав все силы, я поворачиваюсь и направляюсь в ванную, чтобы подготовиться к долгому дню.

ЛЕЙКИН

Я лежу в нашей кровати и не могу уснуть. Мой разум несется со скоростью девяносто миль в час. Я все еще так много от него скрываю. И сейчас я больше боюсь не рассказать ему, чем, то, что он узнает.

Я все еще в нашей кровати, но сижу, прислонившись спиной к изголовью, когда он выходит из ванной, только что приняв душ. Он останавливается, когда видит меня.

— Я подумал, что ты уже уснула.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать. - Сглатываю комок в горле, чтобы покончить с этим.

— Хорошо.

— Но ты должен пообещать мне, что не будешь на меня злиться, - торопливо говорю я, садясь прямее, мои руки сжимают простыни в кулаки.

Он скрещивает руки на груди и прислоняется к дверной раме в ванную. Белое полотенце сидит низко на его бедрах, демонстрируя мне его внушительные шесть кубиков и твердую грудь.

Я опускаю глаза на плед, чтобы сохранить ясность мысли.

— Я потеряла телефон. - Смотрю на него сквозь ресницы, и он хмурится. Его взгляд переходит на лежащий на тумбочке, который он дал мне. Облизнув губы, я добавляю: — Я потеряла телефон, который дал мне отец.

Он отталкивается от дверного косяка.

— Что ты имеешь в виду под телефоном, который тебе дал отец?

— Он приезжал в «Blackout»...

— Когда, блядь, он был в клубе, Лейк? - требует он.

Поднимаюсь на колени, не в силах усидеть на месте, когда его глаза сужаются на мне.

— В ночь нашего ужина в отеле "Минсон".

— Господи Иисусе, - шипит он.

— Я пыталась сказать ему, что ты будешь в бешенстве. Когда узнаешь.

— Почему ты мне не сказала? - кричит он.

Мои зубы стиснуты.

— Ты ожидал, что я буду тебе доверять?

— Больше, чем ему, - рычит он сквозь стиснутые зубы. Проведя рукой по волосам, он сбрасывает лишнюю воду и тяжело вздыхает. — Так ты говоришь, что все это время общалась с ним?

— Нет. - Я качаю головой. — Совсем нет. Он сказал, что я получу свои задания для инициации на него.

Его глаза переходят на мои.

— Я же говорил тебе, у тебя не будет посвящения.

— Мой отец сказал, что ты хочешь, чтобы я провалилась.

— Какого хрена я хочу, чтобы ты провалилась? - кричит он. — Черт побери, Лейк. - Его грудь вздымается, пресс напрягается.

Я нервничаю еще больше, когда он начинает расхаживать по большой комнате.

— Во что я должна была поверить? - шепчу я.

— Скажи мне, - требует он, — что еще он сказал?

— Ничего, - хрипло отвечаю я.

— Лейк. - От его голоса у меня по позвоночнику пробегает дрожь. Он требует ответа, и он не собирается повторять.

— Он сказал мне, что я позор. - Слезы застилают мне глаза, я не могу встретиться с ним взглядом. — Что фамилии Минсон было бы лучше, если бы я умерла. - Я вытираю свои липкие руки о голые бедра. — Я просто хотела хоть раз сделать что-то правильно.

— Лейк. - Он вздыхает мое имя.

Я фыркаю.

— Но я даже это испортила.

— Что ты сделала? - Он садится на край кровати, его рука поднимается и отбрасывает мои волосы с лица, но я не свожу глаз с пледа.

— Я забыла о нем. Или, может быть, я хотела избежать этого. - Я пыталась понять, как я могла забыть о чем-то настолько важном. Может быть, мой разум решил забыть об этом, потому что я знала, что Тайсон - это та сторона, которую мне нужно выбрать. — Я вспомнила ночь драки. Проверила его прямо перед началом моей смены, и он был разряжен. Поэтому я воспользовалась зарядным устройством Старлы, чтобы он включился. - Я нервно сглатываю.

— И? - мягко спрашивает он, беря мою руку в свою.

— Там были фотографии.

Его рука крепко сжимает мою.

— Какие фотографии?

— Наши с тобой фотографии на вечеринке в доме Лордов. Потом мои фотографии в тот день, когда я пошла, сделала прическу и купила машину.

— Никаких сообщений или звонков?

— Нет, - отвечаю я, и он отпускает меня, чтобы встать. — Зачем им звонить или писать мне?

— Они не присылают фотографии для посвящения, Лейк.

— Откуда мне это знать?

— Потому что я сказал тебе, что ты не обязана проходить его, - жестко отвечает он.

— Каждая Леди должна...

— Ты не каждая гребаная Леди, - кричит он, прерывая меня.

— Почему я особенная? - Я выдергиваю свою руку из его и встаю с кровати. — А? Что я такого сделала, что мне полагается пропуск?

Его челюсть сжимается, и он отворачивается от меня, отказываясь что-либо сказать, а я фыркаю.

— Вот именно поэтому я и не поверила тебе с самого начала, потому что ты никогда ничего мне не рассказываешь.

— Чем меньше ты знаешь, тем лучше, - бормочет он. — Где сейчас телефон?

— Я же сказала тебе, я его потеряла, - отвечаю я. — Я положила его обратно в шкафчик, пошла на работу, и тут началась драка. Я пошла, проверить его в первый вечер, когда вернулась на работу, но его уже не было.

— Ты имеешь в виду, что его украли. - Он проводит рукой по своему небритому лицу. — Кто знал, что он у тебя? Только твой отец?

Я прикусываю нижнюю губу и опускаю глаза в пол. Он кладет пальцы мне под подбородок, заставляя посмотреть на него.

— Лейк, - рычит он.

— Я не хочу тебе говорить, - честно отвечаю я, и удивляюсь, что он выглядит скорее обиженным, чем разозленным.

— Мне нужно знать, потому что у кого-то есть телефон, и он знает, что он твой. Они могут притворяться тобой.

Я не думала об этом в таком ключе. Сделав глубокий вдох, я шепчу:

— Бетани.

ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ