Чем дольше я думал о том, что сказала Бетани, тем больше злился на свою жену. Я не знаю почему. Это не ее вина, что она считает, что не может говорить со мной. Она сказала мне раньше в этой самой комнате, что не может доверять мне или моим намерениям. Ее отец сказал ей, что я настраиваю ее на провал. Он забивает ей голову всякой ерундой и пытается встать между нами. Честно говоря, для этого не нужно многого, учитывая, как начинался наш брак.

Мягкий свет проникает через окна от пола до потолка, открывая мне прекрасный вид на мою обнаженную жену в нашей кровати. Она лежит на боку, лицом ко мне. Одна рука под подушкой, другая протянута в мою сторону. Покрывало сбито до поясницы, показывая мне часть ее груди. Она выглядит сейчас такой умиротворенной. Мне не хочется ее будить и злить, но я хочу, нет, должен знать, что именно этот кусок дерьма, ее брат, сказал ей на вечеринке в доме Лордов.

Когда он вообще успел с ней поговорить? Она все время была со мной, кроме похода в туалет. Моя рука крепко сжимает стакан с виски. Конечно, он говорил с ней не в тот момент, но когда еще это могло произойти?

Она вернулась из туалета с Блейкли и Эллингтон, так что она не могла быть там слишком долго с ним, если это так.

Я прохожу в нашу ванную и раздеваюсь, мне нужен душ, чтобы смыть с себя сегодняшнюю ночь, прежде чем я заберусь к ней в постель и разбужу ее.

ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ

ТАЙСОН

Она начинает шевелиться, а я сижу в кресле у окна и допиваю свой напиток. Я подумывал о том, чтобы привязать ее к кровати, заткнуть рот и завязать глаза. Просто чтобы посмотреть, как она будет извиваться, когда проснется и поймет, что находится в моей власти, но решил не делать этого. Мне нравится смотреть, как расширяются глаза моей жены, когда я ловлю ее на лжи. Или как учащается ее дыхание, когда она понимает, что я знаю что-то, чего она мне не сказала.

Я бы предпочел наказать ее после того, как получу информацию, которую хочу услышать.

Перевернувшись ко мне лицом, она прижимается к подушке. Ее глаза все еще закрыты, и она все еще наполовину спит, отказываясь просыпаться и встречать день. Еще нет и семи, так что еще рано.

Я делаю глоток виски, лед в стакане звенит, и ее глаза распахиваются, попадая прямо на мои. Мягкая улыбка расплывается по ее красивому лицу, когда она говорит.

— Привет. - Ее голос мягкий, показывающий, насколько она ещё сонная. Это мгновенно заставляет мой член затвердеть. — Как давно ты дома? - Она садится, вжимаясь спиной в изголовье кровати.

Делаю еще один глоток, и она хмурится.

— Я уволил Бетани вчера вечером.

Она опускает глаза на плед и тяжело вздыхает. Я открываю рот, чтобы заговорить, но ее слова заставляют меня сделать паузу.

— Ты спал с ней?

— Какого хрена мне с ней спать? - рычу я, злясь на свою жену. Не только за то, что она задала этот дурацкий вопрос, но и за то, что солгала мне. Она пытается отмахнуться.

Ее глаза сужаются на мои.

— Ты делал это раньше.

— Да, но... - Делаю паузу, когда понимаю, что она имеет в виду. Я могу быть зол на Лейк, но я не позволю ей думать, что у меня была интрижка. — Я ни с кем не трахался с тех пор, как сделал тебя своей женой. - Я не скажу ей об этом прямо сейчас, но она - единственная женщина, которая мне нужна.

— Она...

— Она, блядь, лгала тебе. - Прерываю ее. — Я наблюдал за ней по камере, и она спряталась в раздевалке, пока ты обслуживала ее столики.

Выпустив длинный вздох, она отворачивается от меня. Я возвращаюсь к нашему предыдущему разговору.

— Но перед тем, как покинуть мой кабинет вчера вечером, она сообщила мне, что ты разговаривала со своим братом на вечеринке в Доме Лордов.

Она не смотрит на меня, ее челюсть напрягается.

— Почему ты не сказала мне об этом вчера, когда рассказывала о телефоне?

— Потому что это не имело значения, - жестко отвечает она.

— Все имеет значение, когда дело касается тебя, - говорю я честно. Всегда имело. Просто она этого не знает. Почему? Я никогда не заставлял ее почувствовать это.

Ее глаза встречаются с моими, и я не могу понять, злится она или испытывает отвращение к моим словам. Обычно я легко читаю свою жену. Но у нее все лучше, получается, прятаться от меня.

— Это было в туалете, не так ли? Там ты с ним разговаривала?

Ее взгляд падает на кровать.

— Да.

— Вот почему ты так злилась на меня на вечеринке, - рычу я, и она вешает голову. Она ушла в ванную в хорошем настроении, а потом вернулась за стол с новой порцией алкоголя и почти не разговаривала со мной всю оставшуюся ночь. Пока мы не оказались вместе в туалете, и я не потребовал объяснить, в чем ее проблема. — Что он тебе сказал?

— Он ворвался в уборную, требуя знать, что я делаю. - Я хмурюсь. — Я сказала ему, что не знаю, что он имеет в виду. Он сказал, что видел номер в отеле. - Она сглотнула. — Я возразила, что у меня не было выбора. Он спросил, держишь ли ты пистолет у моей головы. Или нож у горла. Когда я ответила "нет" на оба варианта, он спросил, связал ли ты меня и изнасиловал. - Ее голос мягкий, едва переходящий в шепот. — Когда я ответила "нет", он спросил, научилась ли я чему-нибудь у Уитни. Что хотя она и любила тебя, но знала, что из этого ничего не выйдет. Я сказала, что он не пытался помешать свадьбе, а он сказал, что сделал то, что должен был сделать. Я сказала то же самое. Тогда он возразил, что я не обязана была кончать на твоем члене. - Ее глаза встречаются с моими, и на ее щеках появляется румянец.

Я просто смотрю на нее, не мигая, но моя кровь кипит. Если он знает, что она кончила в тот день после нашей свадьбы, значит, в гостиничном номере были камеры. Он сказал, что видел комнату; он бы не узнал, что она кончила, только увидев кровь на кровати. Не думаю, что она еще не собрала это воедино. Но на кой хрен ее отцу понадобились камеры, чтобы наблюдать, как она и Люк трахаются? Он и так собирался убедиться, что она, по сути, осталась девственницей для Люка после того, как они выписались бы из отеля на следующее утро.

— В любом случае. - Она снова опускает глаза, когда я ничего не говорю, и продолжает: — Он сказал, что я веду себя как шлюха, в которую ты меня превратил, вешаясь на тебя у всех на глазах. Что ты не любишь меня и тебе наплевать на то, что со мной происходит. - Она пожимает плечами. — Как будто я когда-нибудь думала по-другому.

— Лейк...

Ее глаза переходят на мои, и она задыхается.

— Что? - спрашиваю я, присаживаясь на край кровати.

— Он также сказал мне, что у нашего отца есть план, и я не испорчу его. - Она нервно покусывает нижнюю губу. — Как ты думаешь, это связано с телефоном, который он мне дал? - Я не отвечаю, потому что честно не знаю, что он мог планировать. — Клянусь, я никогда им не пользовалась. Просто просмотрела те фотографии и все. Я никому не писала и не звонила, - торопливо говорит она.

— Лейк. - Я прижимаюсь к ее лицу.

Ее нижняя губа начинает дрожать.

— Клянусь.

— Успокойся, - говорю я ей. — Я верю тебе.

Она испускает дрожащий вздох и тихо кивает. В ее красивых глазах плавают непролитые слезы.

— Иди сюда. - Отпускаю ее лицо и притягиваю к себе на колени. Она сворачивается калачиком и обхватывает меня за шею. Я обнимаю ее маленькое тело и крепко прижимаю к себе.

Мне бы хотелось, чтобы она пришла ко мне, но я понимаю, почему она чувствовала, что не может. Со мной она никогда не чувствовала себя в безопасности. Проводя руками по ее голой спине, я чувствую, как ее маленькое тело начинает дрожать, и прижимаю ее к себе еще крепче. Надеюсь, что она понимает, как много она для меня значит. Что все, что ей нужно, - это я.

— Лейк...

Звонок телефона прерывает меня, и она отстраняется, ложась под одеяло, пока я встаю и достаю свой мобильный из кармана.