- Отец когда от нас ушел, я видел, как маме было сложно. Ей приходилось все самой делать, помощи ждать неоткуда было, а я…Я больше всего на свете боялся, что стану таким, как он, понимаешь? - Давыдов поднимает голову и смотрит мне в глаза, а потом тихо так, проникновенно говорит, - Я не мог представить себе, как перестану общаться с Ольгой. Не из-за каких-то чувств, чисто технически — это невозможно.

- Я у тебя не просила «не общаться с Ольгой». Мне понятно, что это невозможно.

- Тогда мне не было понятно, малыш. Мне казалось, что ты ставишь мне ультиматум, а я не мог тебе дать того, что ты хотела. Аврора…

- Твоя любимая дочь, я это знаю. За кого ты меня принимаешь?

- Прости, но…- неловко жмет плечами, а я снова заканчиваю за ним его реплику.

- У тебя был плохой опыт.

- Ольга не «плохой опыт», Марин, не мое это. Она сама по себе не зло во плоти, просто девчонка, которую не любили. Единственное, как она воспринимает любовь — через скандалы и разборки. Чем громче, тем лучше.

- А ты?

- А мне этого больше недостаточно. Если ты хочешь правду, то до того, как мы начали встречаться, я действительно думал, что люблю ее. Но потом все изменилось. С тобой мне хорошо по-настоящему. Когда ты уехала… это было сложное испытание. Я точно, как пес, выискивал твою фигуру везде, где это было возможно и нет, а тебя не было нигде, и когда я это вспоминал — становилось сложно дышать. Прости, что заставил тебя думать иначе, но мне она не нужна. Мне ты нужна.

Его слова меня разоружают, и я медленно опускаю руки на широкую грудь, а сама глазами хлопаю — не ожидала, и это мягко говоря. Стас не любит трепаться, я знаю, и знаю, как сложно ему это дается, а здесь…сейчас…Он так много говорит, так искренне и честно, так почему я ничего не могу сказать?!

- Долго ты соображал.

Ой нет. Не то. Лучше бы молчала и дальше. Прикусываю губу, боюсь, что он психанет, но Стас только улыбается шире, вонзаю пальцы мне в бедра, двигает ближе на себя, а сам точно обратно котом становится…Моим котом.

- Как только ты отъехала от ресторана, я мчать за тобой хотел. Тоска такая взяла, грусть…Без тебя ничего не хотелось. Я еще представил себе, как вернусь в пустую квартиру, а тебя там не будет…И Гера не будет.

- Он очень по тебе скучал, - сдерживая слезы, отвечаю, на что Стас мягко улыбается.

- И я по вам дико скучал. Не нужно мне было четыре месяца, чтобы разобраться. Думаю, что я давно разобрался, просто до конца этого не понимал некоторых нюансов.

- Видишь, как полезно разговаривать? - стараюсь разрядить обстановку шуткой, на что Стас становится еще хитрее, потом опускает глаза на мою грудь и проводит по ней рукой, намеренно слегка задевая остро-стоящий сосок.

- И как ты мне прикажешь «говорить»? Ты такая соблазнительная, но…Серьезно, Марина! Ты что не ела совсем?! Почему такая худая?!

- Просто не было твоего омлета с рыбкой, - всхлипываю и ложусь ему на грудь, обнимая за шею, - И тебя не было…

- Все кончено, малыш.

Стас мягко обнимает в ответ и проводит рукой по позвоночнику, потом еще и еще — гладит ласково.

- Все теперь по-другому будет. Ты никогда больше даже на миг не задумаешься, что есть хоть кто-то кроме тебя. Клянусь, ты никогда больше не будешь меня ревновать.

- Вы с ней поговорили?

- О да…И…Марин, я сказать тебе кое что должен.

В ту же секунду я напрягаюсь, как струна, но не отстраняюсь — боюсь. Мне страшно увидеть в его глазах «что-то», чего я видеть и знать не желаю: о том, что был он с Ольгой близок. Все-таки был…

- Не хочу начинать наши отношения с вранья, поэтому я должен тебе рассказать правду про ту ночь, когда ты напилась.

Так. Стоп. Простите?! Резко отстраняюсь, забыв обо всех страхах. Не нравится мне такое начало, а то, как он выглядит тем более. Виноватый весь, глаза прячет, охренел?!

- Стас…о чем ты?

- Когда ты заснула, я уехал, чтобы отвести подарки Авроры и ее вещи. Ольга сказала, что это срочно…

О господи. Нет-нет-нет! От этой истории плохо пахнет, поэтому я беру его лицо в ладони и серьезно смотрю в глаза.

- Между вами что-то было?

- Нет, клянусь, но…

- Но?

- Она пыталась меня соблазнить.

Резко расширяю глаза и отшатываюсь, но Стас придерживает меня за спину и сбито рассказывает все в красках. И о том, как пришел к ней, и о том, как она выперлась в белье, как трогала его за член, который, на минуточку, мой! С каждым сказанным словом, я злюсь все больше и больше, точно бык, которому показали красную тряпку, но…Я ему верю. Ни на секунду не сомневаюсь, что не было у них ничего: разве он стал бы мне рассказывать?! Да ни за что! Мужики до последнего не признаются, мне ли не знать, черт возьми, а он говорит. Ему не хочется, это очевидно, но он — говорит мне правду.

- Марин? - тихо зовет меня Стас, а я поднимаю глаза и громко цыкаю.

- Как же я жалею, что так слабо ей надавала по морде!

В этот момент он начинает смеяться да так, что я все вибрирую. Вода плещется во все стороны, смех его отражается от стен — ну да, весело тебе?! Так это ненадолго. Снова приближаюсь и беру его лицо на этот раз за подбородок, а потом шиплю.

- Еще раз позволишь кому-то тронуть мой член, я тебя убью.

- Еще раз позволишь кому-то приближаться и трогать мою тебя, я убью его.

- По рукам.

С этими словами я набрасываюсь на него. Целую страстно, даже грубо, прикусывая губы. Но при этом мы не сражаемся. Наши языки танцуют огненный танго, где он ведет, а я следую. Ничего не имею против того, чтобы «следовать», правда. Особенно, если он готов следовать за мной в ответ.

- Я хочу тебя. Сейчас, - шепчу, пьяная от его губ и рук на своем теле, и Стас также пьяно мне отвечает.

- Ты ставишь меня в невыгодное положение, женщина. Я же пытаюсь быть «правильным».

- Мне не нужен правильный, мне нужен Стас Давыдов — эгоистичная задница. Моя задница.

Стас отстраняет меня на миг, сам еле дышит, но смотрит твердо. Почти. Его взгляд покрыт плотной поволокой желания, и, скорее всего, он приложил все свои силы на эту реплику, поэтому я улыбаюсь.

- Что?

- Не будет, как раньше.

- В смысле?

- На этот раз, как ты скажешь только. Я буду фильтровать свой базар, никому ничего не скажу о «нас», пока ты не захочешь. Как ты решишь, Марин. Что угодно.

- Что угодно?

- Да.

- Тогда возьми меня наконец, хватит трепаться!

- К черту разговоры?

- Только пока, ты мне еще не все рассказал.

- Как скажешь.

Одним рывком он притягивает меня за шею обратно и вонзается в губы, а я направляю его член и медленно впускаю в себя до последнего, родного сантиметра. Нас разбивает одновременная судорога, а на лицах появляется почти одинаковая, глупая улыбка, полная облегчения. Господи, как же я по нему скучала…

Берусь за бортики ванны и, не отводя от его лица внимания ни на секунду, медленно подаюсь вперед — Стас глухо стонет. Его пальцы вонзаются мне в ребра, но он не пытается перехватить руль, дает управлять мне, только касается…Медленные, дразнящие повороты пальцами, от которых возбуждение только усиливается. Я откидываю голову назад, а он тянет меня на себя и целует — делает все, чтобы я тут умерла, это точно! Его губы скользят по коже, добираясь до груди. Потом по очереди он проходится по соскам еще одним сумасшедшим полукругом, и я задыхаюсь. Темп становится быстрее. Я чувствую, что уже подхожу к грани, за которую упаду позорно скоро, ну и плевать. Плевать! Я доверяю ему настолько, что не боюсь показаться какой-то не такой, ведь для него я всегда буду лучшей.

- Давай, девочка, ну же, - Стас хрипит, разгоняя кровь, прижимает к себе сильнее, ускоряет еще больше, и еще через миг я разлетаюсь на части от ошеломительного, сильного оргазма.

Марина

Стас укутал меня буквально по уши в мягкий, махровый халат, а сам носится по номеру туда-сюда. Вино открывает, потом фрукты мне тащит, тут же один из букетов роз, чтобы показать смешную открытку с рюмкой и тем самым коктейлем внутри.