Я сижу на полу в большой прихожей и смотрю на себя в зеркальные двери шкафа-купе. Щеки, нос, глаза — всё красное, и даже в темноте видно, как сильно лицо опухло. По мне сразу видно, если я плакала, а сегодня я плакала много, гораздо больше обычного. Выйдя на прогулку вечером, я и не ожидала, что мое глупое желание вырваться из четырёх стен и подышать, обернется полной, неисправимой катастрофой. Живем мы на набережной Финского залива в Петербурге, а квартира мне досталась по наследству. Не эта, конечно, район то новый, другая. Ту мы с мужем продали, чтобы жить «как белые люди» в красивом месте.

Мне нравится здесь гулять. Финский залив своим мирным пейзажем здорово успокаивает, и я медленно иду вдоль водной глади. Думаю о многом, а как будто и зацепиться не за что, хотя если уж совсем честной быть, больше всего меня волнуют мои отношения с мужем. С Сашкой мы познакомились давно, мне еще и восемнадцати не было, и вот уже почти одиннадцать лет вместе. О нас часто говорят, что мы «идеальная пара»: внешне похожи, гармония у нас, ссор не слышно — все хорошо. Для всех всё хорошо, но на самом деле за закрытыми дверьми картина несколько меняется.

Говорят, что ты всегда чувствуешь, если человек, которого ты любишь, теряет к тебе интерес. Холод, раздражение и безразличие — все это ложится тебе на плечи тяжелым грузом и тянет вниз к земле. Меня так тянет уже около года, и я не знаю почему. Вроде не изменилось ничего, а как будто все с ног на голову перевернулось, и я буквально кожей чувствую, как стала тяготить его.

«Ты опять придумываешь себе всякое!» - рыкнул он сегодня за завтраком, - «Прекрати уже параноить и выносить мне мозг. У меня много проблем, ты здесь вообще не при чем!»

Хлопок дверью я слышу до сих пор. Чтобы он не говорил, но раньше Саша никогда не разговаривал со мной вот так грубо, а это было грубо.

Тяжело вздыхаю и достаю телефон, чтобы переключить следующий трек, но вдруг замираю. Впереди вижу хорошо знакомую Белую BMW — его машина. Я ее узнаю из тысячи. Сашка так любит свою тачку, что купил ей самые крутые, навороченные диски, которые вон как сверкают на солнце, точно наполированные серебряные монеты. Странно вообще, что он здесь делает? Сказал, что у него важная встреча, извинился, что не успеет к ужину, а сам тут. Может быть готовит сюрприз? Так я пытаюсь успокоить бешено колотящееся сердце, ведь прекрасно знаю — сюрпризов от него ждать себе дороже, разве что плохих. Саша давно перестал делать для меня что-то.

Еще пара неловких шагов, а как будто к краю обрыва подхожу, с которого меня непременно столкнут, хотя за спиной улица и нет никаких «маньяков-убийц». Просто люди, просто гуляют, просто проживают прекрасный вечер, а я просто лечу вниз без помощи всяких маньяков. Нет, они здесь не нужны, если главный и самый ужасный предатель всегда тот, кто ближе всех.

Саша стоит на берегу на камнях, рядом какая-то блондинка. Она громко смеется, привлекая всеобщее внимание, будто без этого жить не может. Волосы прямые, длинные, губы огромные, красного цвета. Она крутится рядом с ним, фотографируется, о чем-то без устали говорит — он слушает. Внимательно так, вникая, и меня бьет изнутри: я знаю эту девушку. Примерно год назад мы были на одной вечеринке, там я ее и видела. Катя, кажется? Или Лена? Имени совсем не помню, зато помню, как она на него смотрела, а он смотрел на нее, будто знают друг друга миллион лет. Будто у них есть чувства. Будто они друг друга хотят.

Как в замедленной съемке вижу, что она к нему медленно подходит, типо тигрица вся из себя, он улыбается, как придурок. Никогда не думала, что так это выглядит со стороны — улыбка его эта дурацкая, но теперь вижу и кожу обдает холодными, колючими мурашками, будто в предчувствии чего-то ужасного. Так и есть. Конечно для всего мира — это ничто, но когда я вижу, как они пылко целуются, он хватает ее за огромную задницу и жмет — мой мир рассыпается на части.

Вытираю лицо руками, выныривая из мерзких, режущих воспоминаний. Сбежала, трусливо поджав хвост. Я ведь даже не нашла в себе силы, чтобы подойти и что-то сказать, обозначить себя. Просто не смогла. Я и трубку не взяла, когда он звонил мне сорок минут назад, чтобы сообщить, что задержится еще. Кажется я слышала, когда позорно убегала, как она ноет и канючит: милый, останься еще, я так не хочу, чтобы ты уходил к этой своей…

Боже. Она знает обо мне, говорит с таким презрением, будто я в чем-то виновата. Наверно и виновата, да? Что просто существую.

Слезы снова срываются с ресниц, и я слизываю их с потрескавшихся губ, закрываю глаза. Он же пошел на поводу, сразу после звонка мне на телефон упала смс-ка:

Любовь всей моей жизни 😘😍🥰

извини, у меня есть еще дела, ложись без меня. Люблю

Я разбила его о стену. Вон валяются осколки позапрошлой модели айфона, но я не жалею — хотя бы не буду получать эти мерзкие сообщения, которые означают лишь одно: он еще раз мне изменил. Я часто получала такие сообщения за последнее время, Саша стал часто пропадать где-то, расплывчато прикрываясь «делами». А я, как дура верила…Догадывалась, конечно, но запрещала себе думать, уговаривала ночью у окна, пока ждала его:

«Марина, да брось, он никогда с тобой так не поступит. Это же твой Саша, он тебя вон как любит, не дави на него. Успокойся. У него могут быть проблемы, все будет хорошо...»

Ну да. У него и будет все хорошо: дома ждет тупая жена, которую можно использовать, как угодно и в качестве кого угодно: медсестры, когда ты болеешь, кухарки, когда хочешь есть, домработницы, чтобы всегда все чисто было. А там, где-то в городе, будет ждать веселая, классная девчонка. Помню, я когда-то смотрела фильм «Исчезнувшая», и навсегда запомнила этот момент, когда Эми уезжает из города, а главное, что она говорит: «Классная девчонка» — мужчины ведь всегда так говорят, да? Хотят сказать комплимент: «Она классная девчонка. Она сексуальная. Она всегда на всё готова. Она прикольная. Она никогда не злится на своего парня. Она только улыбается очаровательной, немного грустной улыбкой и затем открывает рот, готовая принять его член. Ей нравится то, что нравится ему». И знаете, он скорее всего виниловый хипстер, обожающий японские комиксы. Если ему нравятся конкурсы мокрых маек, значит она шляется по магазинам, болтает о футболе и поедает куриные крылышки в забегаловках. Встретив «его» я знала, что ему нужна «Классная девчонка», и, признаюсь, ради него я готова была постараться. Я брила лобок, пила ночное пиво и смотрела фильмы Адама Сэндлера. Я ела холодную пиццу и оставалась стройной, я регулярно ублажала его ртом. Жила настоящим и была готова на всё.»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А потом он нашел себе более молодую и «сисястую», классную девчонку. В моем случае, классная девчонка была не моложе меня, но она была легкой, а я стала надоедливой женой.

Прижимаю трясущиеся руки ко лбу, изо всех сил стараясь избавиться от картин, которые так и стоят перед глазами: поцелуй, задница, красивый пейзаж. Романтика, ха! Интересно, теперь меня всегда будет тошнить от вида, который раньше успокаивал? Задаю этот вопрос своему отражению, а потом вдруг четко вижу все, что будто и не замечала — насколько жалкой я на самом деле являюсь. Давно перестала краситься, потому что «мне нравится итак, Марин, ты очень красивая». Одежду ношу обычную, потому что «чего ты так вырядилась?! Мне не нравится, когда на тебя смотрят!». Все настолько стандартно, что меня аж тошнит, но вместо этого я начинаю злиться.

«Любишь?! Что же было бы, если бы ненавидел? Мне страшно представить!» - а еще я вдруг вспоминаю, какой была «до» него. Веселой, интересной, постоянно куда-то ходила, а не сидела в четырех стенах, как запертая в клетке желтая канарейка.