«Хохотал, как чокнутый, когда увидел. Прям наше, а?» - улыбается во все тридцать два зуба и тычет мне пальцем на B-52. Бровями еще поигрывает, дурак. Я не могу не усмехнуться, отправляя в рот виноградинку, а сама в тайне так благодарна этому чертовому коктейлю. Не решись я пойти в этот бар, не была бы так счастлива сейчас. Я ведь абсолютно счастлива. Если честно, то не помню, чтобы была такой же когда-либо вообще, даже на свадьбе своей мир играл глуше. Может быть, конечно, это время съело часть воспоминаний, хотя что-то и подсказывает: нет, не съело, Марин. Просто не твое это было, сейчас точно твое.

Точно…

Стас Давыдов — царь и Бог, обыкновенный мальчишка, эгоистичная задница, а еще милый, очень добрый и мягкий внутри за всеми своими слоями сарказма, ласковый человек. Мой человек. Смотрю, как он старательно накладывает мне просто огроменную порцию салата, несколько кусков пиццы — хмурится, будто высчитывает что-то в голове, — сердце так и обливается щемящей нежностью.

- О чем ты думаешь?

- Сколько кусков пиццы положить сразу.

- Один.

- Нет, куда один то? Три хотя бы…

- Стас, ты спятил?!

- Ты слишком худая, - морщится и дергает плечом, - Надо тебя подкормить…

Я кладу ему руку на запястье. Она тонет на фоне его размеров, а мне только теплее — вдруг чувствую себя за каменной стеной. Такое незнакомое ощущение…

- Ты нервничаешь? - тихо спрашиваю его, хотя мне и не надо слышать ответа — да, нервничает.

Стас такой суетливый только, когда нервничает.

- Немного.

- Немного?

- Ладно! Много! Женщина, прекрати меня так сканировать…

- Почему? - перебиваю его по-прежнему нервный монолог, и только после этого он вздыхает, ставит тарелку с одним куском пиццы, а потом смотрит на меня.

- Не знаю. Страшно, что я облажаюсь, и все испорчу.

- Не испортишь.

- Один раз уже испортил. Пардон. Ни один раз, несколько. Я так себе кандидат на роль мужчины мечты…

- Если я скажу, что ты он и есть, тебе станет легче?

- Пф…

Фыркает, а сам сияет. Вижу, что даже…

- О боже…ты что покраснел?

- Марина!

- Точно! - подползаю к нему ближе и, обняв за плечи, трусь о горячую щеку лбом, - Мой Давыдов смущен…

- Твой Давыдов взбешен!

- И чем это, интересно?

- Что я вез тебе пиццу, а ты так ее и не съела до сих пор! Ну-ка, давай-ка!

- Что за идея фикс откормить меня до размеров шара?!

Стас меня игнорирует, только загадочно улыбается и сует кусок пиццы прямо в лицо. Ох, ладно… откусываю. Потом еще и еще. И еще, когда он достает еще один. На третий я не согласилась — извините. Но это, кажется, называется компромисс?

- Так ты говорил с ней? - тихо спрашиваю, когда мы уже лежим на постеле.

Сытые и довольные. Поедаем фрукты, словно в каком-то старом романе, как дворяне.

- Ох, да…

- Все было так плохо?

- Печально, скорее…

Стас

Когда я захожу к Ольге, она удивлена.

- Ты рано, я не ждала тебя…А где Аврора?

- Она у мамы осталась.

- Почему это?!

- Потому что нам поговорить надо. Я зайду.

Это не вопрос, а утверждение. Я не жду, пока она меня пропустит, а захожу сам и присаживаюсь на стул. Кухня — моя территория, и здесь я всегда чувствую себя комфортно и уверено, чего сейчас непреодолимо жажду. Мне это надо. Знаю, что разговор будет сложный. Знаю, что будет много упреков и резких слов. С ее стороны. За месяц, который прошел с тех пор, как уехала Марина моя, я многое переосмыслил. В основном мама помогла своими словами: когда ты будешь счастлив, ты уже не будешь злиться. Ты простишь. И я действительно простил Ольгу за все: и за скандалы, и за оскорбления, даже за измену. У меня ничего внутри больше не взрывается — я отпустил.

Благодаря Марине…только о ней и могу думать. С Вадимом говорил вчера, так он ее очень хвалит. Говорит, мол, крутится, как белка в колесе, а Лене буквально в рот заглядывает. Все схватывает на лету! Смотрит на нее и повторяет не хуже — а я знаю, что так и есть. Марина у меня такая. Она за тобой посмотрит и повторит — умница, девочка, умница.

- Подождешь, я переоденусь?

- Нет в этом нужды, Оль, иди сюда.

- Как это нет?! Я не могу появляться…

- Ольга, мне все равно как ты выглядишь.

Слышу медленные шаги в свою сторону. Она заходит и смотрит на меня так, будто я ее оскорбил последним словом. Сама одета в спортивный костюм, на голове гулька, невыгодно смотрится. Для себя самой. С ее намерениями такой внешний вид никак не вяжется. Весь этот месяц она, как безумная, искала со мной встречи. То в ресторан придет, то домой ко мне заявится — и вечно вся с иголочки одета, сексуально. Звонит чаще. Теперь совсем по дурным поводам, ну а я каждый отметаю, как отец посоветовал. Что еще остается? Учусь говорить «нет», по факту стараюсь разделить в своей голове «мужа» от «отца».

- Сядь.

- Стас, я не очень понимаю…

- Оль, нам надо расставить точки над «i».

Она грузно опускается на стул. Думаю, что все прекрасно понимает. Ее поэтому то и дергает так — когда Ольга начинает упускать контроль из своих цепких рук, начинается истерика.

- Ты знаешь, что Марина от меня уехала…

- Так ты из-за этого переживаешь?! - словно с облегчением вздыхает бывшая жена, а потом еще и ручкой небрежно взмахивает, - Стас, да прекрати ты. Она — не твой уровень.

- Ты права. Она не мой уровень.

- Очень рада, что ты это понимаешь наконец.

- Да я сразу это понял, как увидел ее. Не мой она уровень, потому что мне до нее еще расти и расти нужно.

- Тебе расти?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Мне, Оль. И я непременно вырасту, а начну прямо сейчас. С этого момента тебе придется рассчитывать только на себя.

- В каком смысле?! - визжит так, что ухо закладывает, вскакивает, дышит тяжело, но я останавливаю ее взмахом руки и продолжаю.

- Алименты Авроре — это дело святое, но твое содержание, извини, тебе придется оплачивать самой.

- Давыдов, как ты смеешь?!

- Найдешь работу. Пока я буду продолжать закидывать тебе деньги, но не думай, что это станет нашей нормой. Ты итак получила после развода эту квартиру, я ни на что не претендовал, хотя купил ее сам и до сих пор за нее плачу. Думаю, что с тебя хватит.

- Это наш дом! Ты купил его для нас!

- Даже не отрицаю этого. Теперь он достанется Авроре, и я ни о чем не жалею. Следующее. По всем своим личным вопросам, просьба меня не беспокоить.

- Это что еще значит?!

- Сломался интернет? Звонишь провайдеру. Проколола шину? Ищешь шиномонтажку. Если совсем жопа — окей, помогу, но я больше не стану решать твои мелкие проблемы. Авроры это, само собой, не касается. Ее проблемы были и всегда будут моим приоритетом.

- Стас, но…

- Оль, мы развелись, - тихо перебиваю ее, - Нашего брака больше не существует, понимаешь? Точка. Я должен, а главное хочу двигаться дальше.

- С этой что ли?!

- Аккуратней.

Сам собой я сжимаю край стола от внезапной потребности отстоять честь своей женщины. Хотя почему внезапной?! Она у меня давно есть, ничего в ней удивительного.

- Стас, да брось, зачем она тебе нужна?!

О, ну понятно. Ольга поднимается плавно, глаза горят бешеным огнем — сейчас в ход определенно пойдет соблазнение. Но я не даю ей даже приблизиться, останавливаю ладонью и мотаю головой.

- Не надо, Оль. Я тебя больше не хочу, надеюсь, что слов достаточно, и ты не упадешь еще ниже в своих и моих глазах, проверяя это?

- Ты совсем охерел что ли так со мной разговаривать?!

Фурия. Точно фурия! Орет, как полоумная, кулаки сжала, а я себя спрашиваю: Стас, как ты раньше то этого не замечал? Не пара вы. Тебе не это надо и никогда не нужно было этого. Тебе спокойствия хочется — Марины хочется. Ее мягкости, улыбки. Они даже злятся так диаметрально по-разному. Ольга, как бешенный Рассомаха, а Мариночка моя, как милый котенок. Дыбится, щурится-хмурится, а кусать, не кусает. Глазками только мило хлопает, мол, что? Тебе недостаточно? Скажи, что достаточно, я ж укусить то не смогу.