Дальше там были рекомендации жителям, воззвания жрецов огня и других религий, короче, всякая хрень…
Ну и из важного, что в отсутствии совета Старейшин, возглавлять Коноху будут представитель Совета Кланов и Совета Джонинов. Первым был единогласно избран отец Шикамару, а вторым значился Какаши.
Похоже, именно с этим была связана его просьба не ждать его сегодня утром и отправляется на похороны самим.
За рыночной площадью повернул в переулок и вышел к жилым кварталам. Здесь были окружённые заборами частные дома вперемешку с трёхэтажными многоквартирными зданиями. Вот и дом Сакуры. Живёт она, кстати, на первом этаже и решёток на окнах тут нет.
Встретиться договорились тут. Саске, кстати, уже давно не живёт в клановом квартале Учих, его тогда закрыли для посещений на полгода, а ещё через пару месяцев снесли там всё нафиг. Деревня щедро компенсировала Саске потерянную землю. Та, часть владений Учих, что имела место быть за пределами Конохи, досталась Феодалу. Выжили родственники слуг, которых не было в тот день в Конохе и им предложили вполне себе неплохие варианты… Переезд в Коноху и трудоустройство в клане Сарутоби или же полноценное гражданство страны Огня. Земель никто не обещал, но деньгами обещали компенсировать щедро.
Увидев меня в окно Сакура поспешила выйти из дома.
— Привет.
— Привет.
Никаких жестов, улыбок или поклонов. В траур это всё было не принято.
Мы просто стояли и ждали Саске. Он явился также во всём чёрном, как и я в традиционном кимоно. Сакура была в женском варианте с короткой юбкой.
— Пойдём… — Произнёс он без приветствия.
Мы присоединились к веренице людей в чёрном с грустными лицами. На подходе к зданию Кагэ, где и готовилась основная церемония прощания, всем выдавали цветы для возложения к портретам погибших. На подходе к зданию мы увидели, как самых молодых, а именно, учеников академии уже строил Ирука и ещё несколько преподавателей. Они проходили первыми. Следом за ними Гай построил всех примерно нашего возраста и также, спустя минут десять провёл в здание, а затем и на крышу где было вполне достаточно места для размещения ещё одной коробки. Следом за нами уже проходили взрослые шиноби. На крыше я не заметил ни одного гражданского. Похоже, тут только шиноби.
Хреново было всем.
Многие плакали… На моих глазах, когда мы были ещё у входа, одну женщину понесли в больницу. Возможно, вдова одного из погибших в той битве.
Рядом со мной был строй из учеников академии, хуже всего было Конохамару. Обычно весёлый и энергичный парень был уже бледный и ревел с трудом сдерживаясь всё то время пока я его видел и скорее всего ещё до этого. Ирука, как мог, пытался его успокоить, но получалось не особо. Он снова разревелся после речи Старейшин о величии Третьего и о его жертве. После они также не забыли упомянуть, что мы собрались почтить не только его память, но и память тех храбрецов, которые отдали свои жизни ради общего блага и общей победы. Они зачитали полное имя и звание каждого шиноби из погибших в той битве или при обороне границы, так как там тоже были погибшие. Их фотографии в рамках были размещены, в меньших размерах, на специальных стеллажах, по обе стороны от большой фотографии Третьего. Я, конечно, не уверен, но, вроде, разместили всех.
Всего погибло 169 шиноби, от чего, я вновь офигел. Это было слишком много… Хотя, на фоне общей численности сил Конохи, которые принимали в этом участие, то мы, по сути, отделались малой кровью, но всё же целых 169 жизней – это серьёзно. Ещё больше было раненных, но инвалидность грозила не всем, а лишь малой части. Девять из десяти раненных, по слухам, смогут снова держать в руках оружие, хотя, госпиталь сейчас загружен чуть больше чем полностью, а с учётом ещё и пострадавших гражданских, так и вообще пришлось задействовать дополнительные помещения, включая часть подвалов, кабинетов врачей и прочее… Яманака даже выделили этаж гостиницы для размещения части не тяжёлых больных.
После речи, настало время возложить цветы. Началось всё с самых маленьких, потом шла наша коробка, относительно среднего возраста, а потом все взрослые.
«Прощай навеки, Третий Хокагэ.» — Такими были мои прощальные слова при возложении цветов.
Всем молодым шиноби, на сегодня, дали отгул.
Какаши мы встретили уже на выходе с территории у здания Кагэ. Он извинился за опоздание и сообщил нам дальнейший распорядок действий.
Сегодня и завтра мы отдыхаем, а уже начиная с послезавтра выходим на службу, ибо работы чуть больше чем дофига. Начинаем с наряда на госпиталь на сутки, а дальше будет видно. Радовало, то, что сейчас всем задействованным на работах и нарядах шиноби, принято решение выделять бесплатное трёхразовое питание.
***
В тёмное помещение вошли двое мужчин, один из которых был явно не в лучшем состоянии. Свет от нескольких свечей которые использовались для освещения довольно просторной комнаты, чего было явно недостаточно отблескивал в круглых очках одного их них, который почти нёс на себе тело второго закинув его руку себе за шею.
Подойдя к деревянному креслу с мягкой обивкой, он осторожно усадил длинноволосого зафиксировав его руки на подлокотнике. Всё это время, последний зажмурился будто от сильной боли. Всё его тело, кроме тщательно перебинтованных рук дрожало, а лицо обильно потело. Дыхание было тяжёлым и учащённым.
— Будь ты проклят, проклят… Проклят… — Шептал он тяжело дыша.
Первый лишь хмыкнул и направился в дальний конец комнаты поджигать ещё несколько свечей. На каменных стенах были установлены специальные держатели для фонарей, однако самих фонарей не было. Вместо них, седоволосый сейчас аккуратно поджигал одну за одной несколько толстых белых свечей расставляя их на столе, на комоде в противоположном конце комнаты и на самих настенных держателях.
Света в помещении заметно прибавилось и теперь можно было разглядеть их лица в деталях. Первый был совсем ещё молод, даже юн, на вид ему было не более пятнадцати если бы не развитое не по годам тело. Он был весьма мускулист для своего возраста и седые волосы также дополняли его внешность, накидывая ему лишних лет при весьма юном лице.
Второй был мужчиной неопределённого возраста. Про таких говорят, что невозможно определить ему либо тридцать, либо больше… Может и все сорок, но никаких признаков старения не было.
Его длинные волосы были мокрыми от пота и беспорядочно свисали со лба прикрывая его янтарные глаза с вертикальными зрачками.
Свечи, установленные на длинном комоде, осветили колбы разных размеров, которые там находились. Несколько колб купольной формы были пустыми, было несколько круглодонных колб с какими-то неизвестными жидкостями, был пакет с кровью, и несколько колб-контейнеров в которых находились толи окаменевшие, толи одеревеневшие внутренние органы. Один содержал нечто похожее на сердце, а два других, по всей видимости были вместилищем для почек, которые были залиты какой-то жидкостью, но внешне уже не были похожи на кусок мяса, напоминая, скорее, камень.
На столе же также находился какой-то химический инвентарь, бумага с записями, и большая стеклянная колба-контейнер с человеческой левой рукой, на мизинец которой было надето кольцо.
— Кхм… — Раздалось от сидящего на кресле, и он зашипел, втягивая в себя воздух. Жуткая боль не отпускала его.
— Хм… Вот как? — Будто ответил на его страдания седоволосый. — Похоже мне придётся приготовить, что-то серьёзнее, но учти, что оно и на твою силу повлияет соответствующе. Если сможешь говорить под такими препаратами, уже повезёт.
— Сделай… — Едва сдерживаясь от крика, ответил ему сидящий на кресле. — Тварь! — Начал он говорить чуть громче, пока седоволосый был занят наведением хоть какого-то порядка на столе и комоде. — Чёртов старик!
— Ну… Чего ты ожидал? Думал всё будет легко? Между прочим, кроме того, что он носил титул одного из пяти Кагэ, он известен как один из сильнейших людей мира. Профессор, освоивший все известные Листу техники. Однако, ты жив, а он мёртв. Ты справился с ним и теперь уже двоих из пятёрки Кагэ нет. Не думал же ты, что сможешь совершить подобное без последствий, а?
