Так что Тихон был готов и к пристальным, оценивающим взглядом взрослых со всех сторон, и к тому, что ребятишки одного с ним возраста воспримут эти взгляды по-разному. Кто-то начал хорохориться, показывая, какой он сильный, смелый, статный и вообще, самый лучший. Кто-то, наоборот, стушевался, замкнулся в себе. А кто-то, как и сам Тихон, начал украдкой наблюдать за наблюдающими, делая вид, что просто наслаждается едой и ничем больше.

А наслаждаться было чем. Закуски Тихон уже пропустил, а вот на пироги с кулебяками — успел как раз. Маленькие пирожки, в половину ладони, жареные в масле, с рубленым мясом и жареным луком. Средние по размеру, раскрытые по середине расстегаи с грибами и мясом птицы. И большие, на целую тарелку, порезанные на кусочки, пироги с разнообразной начинкой. Тёртая редька, экзотическая картошка, квашеная капуста, жареные грибы, мягкий сыр с молодой ботвой свеклы и зеленью пряных трав. А рядом — плошки со сметаной и разными растительными маслами, в качестве соусов. Льняное, кунжутное, гречишное, оливковое и даже конопляное. Хочешь придать обычному сдобному тесту новый вкус — поливай любой пирог любимым маслом, делай его ещё сытнее. Сам Тихон предпочитал использовать не масла, а обычную сметану. Ну нравился ему этот насыщенный и ни с чем не сравнимый вкус, полученный из, казалось бы, обычного молока.

Кстати, да. Надо притормозить с количеством пирогов на тарелке. До конца пира ещё далеко, а желудок — не бездонная сума. После пирогов вынесут разнообразное жареное мясо и каши. И Тихон прекрасно знал, какими восхитительными могут быть приготовленные княжьими поварами утки и гуси. Да что там! Они обычную курятину готовили так, что ты её проглатывал, даже если терпеть не мог курятину. О кашах и вовсе говорить было глупо. Их надо было пробовать, чтобы понять мастерство поваров и поварих князя. И только после этой перемены блюд начнётся то, ради чего этот пир и затевался.

Кстати, судя по разговорам соседей, подсел Тихон удачно. Как раз к бывшим мещанам. Искреннее восхищение убранством пиршественного зала, разнообразием на столах и богатыми одеждами будущих названных родителей. Ну, ещё бы. Парадные одежды, парчовые кафтаны, расшитые жемчугом кокошники, шёлковые пояса и множество украшений. У кого-то — простые, у кого-то — с защитными чарами. Тихону-то всё это уже приелось, а вот бывшие мещане смотрели на эту роскошь с лёгкой завистью. Наивные дети. Это же парадный костюм, его не каждый день надевают, а хранят вот как раз для таких случаев. К князю или воеводе на пир, на торжество к знакомым.

О, курочка. И пару ложек распаренной гречи, пожалуй. Теперь запить квас… Это… Не квас. Хмельное пиво. Подстава? Или недосмотр? Слуга наливал из одного кувшина шестерым… О, трое также, как и Тихон, пригубили свои чаши и отставили. Двое хлебнули сразу половину, да тут же закашлялись. Нет, это свинство, подставлять так князя! Схватив за руку ближайшего слугу, возвращающегося на кухню с пустыми руками, Тихон посмотрел в глаза пареньку и спокойно сказал:

— У нас квас в чашах горчит. Заменить бы надобно. И бочку, из которой наливали, проверить. Чтобы больше ни с кем неприятность не случилась.

— Горчит? — удивлённо спросил слуга, а потом взял чашу и поднёс к носу. — Сию минуту, ваше благородие, всё сделаем. Ещё чем-нибудь могу помочь, отроки?

— Мне тоже нужно заменить напиток.

— И мне! Орлик, тебе тоже, да?

— Ну, да, если можно.

— И нам двоим. А то… Как-то не то.

Детский сад. А самим слугу дернуть слабо было? Мимо них же проходил! Хотя, откуда они знают, как вести себя в таких ситуациях? У мещан, даже состоятельных, прислуга редко бывает. Являясь выходцами из низшего социального слоя, они не понимают, что уже имеют право кому-то приказывать. Ладно, требовать в вежливой форме. Но по сути это именно что приказ. Тихон сказал, что надо сделать — слуги это сделали. Неужели это была проверка?

Вот же… А Тихон так хотел не выделяться и сыграть в обычного умненького, но слабенького паренька! Забылся. Ну, ему простительно. Десять лет княжичем был. Да и до этого, во втором мире, тоже простолюдином побывать не пришлось. Мда. Что уж теперь?

— Прошу, ваше благородие, чаши и лучший квас. Уж не гневайтесь, мальчонка пару дней всего в услужении, — моментально появился рядом с ними с пустыми чашами и пузатым кувшином другой слуга.

— Благодарю. Да за что гневаться-то? — с улыбкой до ушей сказал Тихон, наблюдая за тем, как слуга разливает по чашам квас. — Понимаю же, как тяжело на таком пиру за всем уследить. И в мыслях не было, что на пиру у великого князя гостям нарочно напитки попутали. Конечно, это всего лишь досадная оплошность слуги. Иначе и быть не может.

Главное, не допустить ни малейшей нотки сарказма в голосе. И улыбку удержать обычную, детскую, искреннюю и слегка наивную. Если произнести подобное с серьёзным лицом и, не дай Творец, с сарказмом в голосе — всё, амба. Все подумают, что Тихон обвиняет слуг в умышленном опаивании гостей на пиру. Хорошо быть ребёнком. Хотя…

О, а вот и боярские сыны, опрокинув последнюю чашу в себя, начали вставать из-за столов. Всё, началось. Теперь Тихону нужно найти того, кто не будет ему мешать заниматься любимым делом.

— Ну, поздравляю, отроки, — пробасил дородный мужик, прячущий в густых бровях темно-русого цвета колкий взгляд серых глаз. — Тяжело из простых в благородные пробиться, знаю. Меня, кстати, Мстиславом Златовичем зовут. Я заведую суконным цехом и пошивочной мастерской в Саратове. Ищу смышленого малого, который станет мне не просто сыном, но помощником.

Тихон вновь отхлебнул кваса и набрал полную ложку каши. Саратов — неплохой город, крупный, но это прежде всего крепость. И близко к уральским горам. А за ними — Орда. Хотя правильно называть не Орда, а Улуг Улус. Но так никто в княжестве не делает. Орда — она и есть Орда. Не было бы силы и дара Рода у князя и богатырей его — ещё непонятно, чьими бы были степи от Урала до Дона. Хотя, если бы не было силы и дара Рода у ордынцев — то и за уральскими горами были бы княжичи, а не ордынцы. Кстати, да. Уральские горы там тоже близко. А, значит, и выродков полно. Нет, только не туда. Граница, монстры, знакомо, надоело. Тихон подождёт предложения получше.

Остальные ребята тоже не горели желанием связываться с Мстиславом Златовичем. Что заставило того немного нахмуриться.

— Мстислав Златович, — оставив ложку на тарелке, сказал Тихон. — Вам не только смышлёный отрок нужен, но ещё и вам под стать. Сильный, а не такие малохольные, как мы. Не знаю, как другие, но я вообще не участвовал в испытании силы, знал, что не пройду. Вон там, в центре, сидят дети боярские из бывших бояр. Вам к ним надо.

— Да? И правда, те отроки… Под стать, да… Хм. Благодарю. Что же, вам тоже желаю найти семью под вашу стать. Удачи!

И отчалил от их края стола с кубком в руке.

— Фух, ну и боров, — повёл плечом сосед, хлебнувший пива от души.

— Тсс, ещё идут, — ткнул его локтем в бок более трезвый товарищ.

— Поздравляю, отроки! Ха-ха-ха! Ох и славный же пир, в первый раз на таком! Как и вы…

Тихон поднял ложку с кашей и засунул её в рот. Иногда — лучше жевать, чем говорить. А этот мужик был как раз из таких, которым лучше не пить. Ну, бывает. Главное, чтобы на ногах устоял. А, вот, слуги рядышком, в случае чего… Да, подхватили под ручки, кубок отобрали, на выход направили. Отлежится, придёт в себя, ну, или целителя позовут. Вернется на пир. Не он первый, не он — последний. Но для Тихона этот мужик навсегда вычеркнут из списка предполагаемых семей. Ему нужен тот, кто сможет удержать язык за зубами даже после хмельного. О да, у Тихона было много требований к будущим приёмным родителям. А остаться совсем без попечителей он не боялся. Тут всегда семей больше, чем отроков.

Время шло, нетерпеливые сыны боярские уступили право выбора своим жёнам, те, с такими же кубками в руках, начали подходить к отроковицам. Не только мужчинам в их делах нужна помощь, но и женщинам она нужна. Особенно, если Творец не послал паре ни одной дочери. Дело пошло быстрее. Красивые и сильные бывшие боярышни были разобраны ещё напористыми батюшками, просто красивые и скромные тоже быстро нашли себе семьи. Миловидные умницы, как и парни, остались сидеть за столами. Зал наполовину опустел. Пир вступал в новую фазу. Теперь уже не семьи предлагали себя отрокам, теперь уже отроки получали право подойти к приглянувшимся семьям для знакомства.