Николай Некрасов На Волге (Отрывок) 2 Я рос, как многие, в глуши, У берегов большой реки, Где лишь кричали кулики, Шумели глухо камыши, Рядами стаи белых птиц, Как изваяния гробниц, Сидели важно на песке; Виднелись горы вдалеке, И синий бесконечный лес Скрывал ту сторону небес, Куда, дневной окончив путь, Уходит солнце отдохнуть. Я страха смолоду не знал, Считал я братьями людей, И даже скоро перестал Бояться леших и чертей. Однажды няня говорит: «Не бегай ночью – волк сидит За нашей ригой [16], а в саду Гуляют черти на пруду!» И в ту же ночь пошёл я в сад. Не то чтоб я чертям был рад, А так – хотелось видеть их. Иду. Ночная тишина Какой-то зоркостью полна, Как будто с умыслом притих Весь Божий мир – и наблюдал, Что дерзкий мальчик затевал! И как-то не шагалось мне В всезрящей этой тишине. Не воротиться ли домой? А то как черти нападут, И потащат с собою в пруд, И жить заставят под водой? Однако я не шёл назад. Играет месяц над прудом, И отражается на нём Береговых деревьев ряд. Я постоял на берегу, Послушал – черти ни гугу! Я пруд три раза обошёл, Но чёрт не выплыл, не пришёл! Смотрел я меж ветвей дерев И меж широких лопухов, Что поросли вдоль берегов, В воде: не спрятался ли там? Узнать бы можно по рогам. Нет никого! Пошёл я прочь, Нарочно сдерживая шаг. Сошла мне даром эта ночь, Но если б друг какой иль враг Засел в кусту и закричал, Иль даже, спугнутая мной, Взвилась сова над головой — Наверно б, мёртвый я упал! Так, любопытствуя, давил Я страхи ложные в себе И в бесполезной той борьбе Немало силы погубил. Зато добытая с тех пор Привычка не искать опор Меня вела своим путём, Пока рождённого рабом Самолюбивая судьба Не обратила вновь в раба! 3 О Волга! после многих лет Я вновь принёс тебе привет. Уж я не тот, но ты светла И величава, как была. Кругом всё та же даль и ширь, Всё тот же виден монастырь На острову, среди песков, И даже трепет прежних дней Я ощутил в душе моей, Заслыша звон колоколов. Всё то же, то же… только нет Убитых сил, прожитых лет… Уж скоро полдень. Жар такой, Что на песке горят следы, Рыбалки [17] дремлют над водой, Усевшись в плотные ряды; Куют кузнечики, с лугов Несётся крик перепелов. Не нарушая тишины Ленивой, медленной волны, Расшива движется рекой. Приказчик, парень молодой, Смеясь, за спутницей своей Бежит по палубе: она Мила, дородна и красна. И слышу я, кричит он ей: «Постой, проказница, ужо Вот догоню!..» Догнал, поймал — И поцелуй их прозвучал Над Волгой вкусно и свежо. Нас так никто не целовал! Да в подрумяненных губах У наших барынь городских И звуков даже нет таких. В каких-то розовых мечтах Я позабылся. Сон и зной Уже царили надо мной. Но вдруг я стоны услыхал, И взор мой на берег упал. Почти пригнувшись головой К ногам, обвитым бечевой, Обутым в лапти, вдоль реки Ползли гурьбою бурлаки, И был невыносимо дик И страшно ясен в тишине Их мерный похоронный крик — И сердце дрогнуло во мне. О Волга!.. колыбель моя! Любил ли кто тебя, как я? Один, по утренним зарям, Когда ещё всё в мире спит И алый блеск едва скользит По тёмно-голубым волнам, Я убегал к родной реке. Иду на помощь к рыбакам, Катаюсь с ними в челноке, Брожу с ружьём по островам. То, как играющий зверок, С высокой кручи на песок Скачусь, то берегом реки Бегу, бросая камешки, И песню громкую пою Про удаль раннюю мою… Тогда я думать был готов, Что не уйду я никогда С песчаных этих берегов. И не ушёл бы никуда — Когда б, о Волга! над тобой Не раздавался этот вой! Давно-давно, в такой же час, Его услышав в первый раз, Я был испуган, оглушён. Я знать хотел, что значит он, — И долго берегом реки Бежал. Устали бурлаки, Котёл с расшивы [18] принесли, Уселись, развели костёр И меж собою повели Неторопливый разговор. «Когда-то в Нижний попадём? — Один сказал. – Когда б попасть Хоть на Илью…» – «Авось придём, — Другой, с болезненным лицом, Ему ответил. – Эх, напасть! Когда бы зажило плечо, Тянул бы лямку, как медведь, А кабы к утру умереть — Так лучше было бы ещё…» Он замолчал и навзничь лёг. Я этих слов понять не мог, Но тот, который их сказал, Угрюмый, тихий и больной, С тех пор меня не покидал! Он и теперь передо мной: Лохмотья жалкой нищеты, Изнеможённые черты И выражающий укор Спокойно-безнадёжный взор… Без шапки, бледный, чуть живой, Лишь поздно вечером домой Я воротился. Кто тут был — У всех ответа я просил На то, что видел, и во сне О том, что рассказали мне, Я бредил. Няню испугал: «Сиди, родименькой, сиди! Гулять сегодня не ходи!» Но я на Волгу убежал. Бог весть что сделалось со мной? Я не узнал реки родной: С трудом ступает на песок Моя нога: он так глубок; Уж не манит на острова Их ярко-свежая трава, Прибрежных птиц знакомый крик Зловещ, пронзителен и дик, И говор тех же милых волн Иною музыкою полн! О, горько, горько я рыдал, Когда в то утро я стоял На берегу родной реки, И в первый раз её назвал Рекою рабства и тоски!.. Что я в ту пору замышлял, Созвав товарищей-детей, Какие клятвы я давал — Пускай умрёт в душе моей, Чтоб кто-нибудь не осмеял! Но если вы – наивный бред, Обеты юношеских лет, Зачем же вам забвенья нет? И вами вызванный упрёк Так сокрушительно жесток?.. 1860 вернутьсяРига – хозяйственная постройка для сушки зерна. вернутьсяРасшива – деревянное парусное речное судно. |
