1 Как на улице Варваринской Спит Касьян, мужик камаринский. Борода его всклокочена И «дешёвкою» подмочена; Свежей крови струйки алые Покрывают щёки впалые. Ах ты, милый друг, голубчик мой Касьян! Ты сегодня именинник, значит – пьян. Двадцать девять дней бывает в феврале, В день последний спят Касьяны на земле. В этот день для них зелёное вино Уж особенно пьяно, пьяно, пьяно. Февраля двадцать девятого Целый штоф вина проклятого Влил Касьян в утробу грешную, Позабыл жену сердечную И своих родимых деточек, Близнецов двух, малолеточек. Заломивши лихо шапку набекрень, Он отправился к куме своей в курень [29]. Там кума его калачики пекла; Баба добрая, румяна и бела, Испекла ему калачик горячо И уважила… ещё, ещё, ещё. 2 В это время за лучиною С бесконечною кручиною Дремлет-спит жена Касьянова, Вспоминая мужа пьяного: «Пресвятая Богородица! Где злодей мой хороводится?» Бабе снится, что в весёлом кабаке Пьяный муж её несётся в трепаке, То прискочит, то согнётся в три дуги, Истоптал свои смазные сапоги И руками и плечами шевелит… А гармоника пилит, пилит, пилит. Продолжается видение: Вот приходят в «заведение» Гости, старые приказные, Отставные, безобразные, Красноносые алтынники, Все Касьяны-именинники. Пуще прежнего веселье и содом. Разгулялся, расплясался пьяный дом, Говорит Касьян, схватившись за бока: «А послушай ты, приказная строка, У меня бренчат за пазухой гроши: Награжу тебя… Пляши, пляши, пляши!» 3 Осерчало «благородие»: «Ах ты, хамово отродие! За такое поношение На тебя подам прошение. Накладу ещё в потылицу! [30]Целовальник [31], дай чернильницу!» Продолжается всё тот же вещий сон: Вот явился у чиновных у персон Лист бумаги с государственным орлом. Перед ним Касьян в испуге бьёт челом, А обиженный куражится, кричит И прошение строчит, строчит, строчит. «Просит… имя и фамилия… Надо мной чинил насилия Непотребные, свирепые, И гласил слова нелепые: Звал „строкой“, противно званию… Подлежит сие к поданию…» Крепко спит-храпит Касьянова жена. Видит баба, в вещий сон погружена, Что мужик её, хоть пьян, а не дурак, К двери пятится сторонкою, как рак, Не замеченный чиновником-врагом, И – опять к куме бегом, бегом, бегом. 4 У кумы же печка топится, И кума спешит, торопится, Чтобы трезвые и пьяные Калачи её румяные Покупали, не торгуйся, На калачницу любуяся. Эко горе, эко горюшко, хоть плачь! Подгорел совсем у кумушки калач. Сам Касьян был в этом горе виноват: Он к куме своей явился невпопад, Он застал с дружком изменницу-куму. Потому что, потому что, потому… «Ах ты, кумушка-разлапушка, А зачем с тобой Потапушка? Всех людей считая братцами, Ты не справилась со святцами. Для Потапа-безобразника Нынче вовсе нету праздника!» Молодецки засучивши рукава, Говорит Потап обидные слова: «Именинника поздравить мы не прочь, Ты куму мою напрасно не порочь!» А кума кричит: «Ударь его, ударь! Засвети ему фонарь, фонарь, фонарь!» 5 Тёмной тучей небо хмурится. Вся покрыта снегом улица; А на улице Варваринской Спит… мертвец, мужик камаринский, И, идя из храма Божия, Ухмыляются прохожие. Но нашёлся наконец из них один, Добродетельный, почтенный господин, — На Касьяна сердобольно посмотрел: «Вишь, налопался до чёртиков, пострел!» И потыкал нежно тросточкой его: «Да уж он совсем… того, того, того!» Два лица официальные На носилки погребальные Положили именинника. Из кармана два полтинника Вдруг со звоном покатилися И… сквозь землю провалилися. Засияло у хожалых [32] «рожество»: Им понравилось такое колдовство, И с носилками идут они смелей, Будет им ужо на водку и елей; Марта первого придут они домой, Прогулявши ночь… с кумой, с кумой, с кумой. 1867 Пошехонские леса
Ох, лесочки бесконечные, Пошехонские, родимые! Что шумите, вековечные И никем не проходимые? Вы стоите исполинами, Будто небо подпираете, И зелёными вершинами С непогодушкой играете. Люди конные и пешие Посетить вас опасаются: Заведут в трущобу лешие, Насмеются, наругаются. Мишки злые, неуклюжие Так и рвутся на рогатину: Вынимай скорей оружие, Если любишь медвежатину! Ох, лесочки бесконечные, Пошехонские, родимые! Что шумите, вековечные И никем не проходимые? Отвечают сосны дикие, Поклонившись от усердия: «К нам пришли беды великие — Рубят нас без милосердия. Жили мы спокойно с мишками, Лешим не были обижены; А теперь, на грех, мальчишками Пошехонскими унижены». «Доля выпала суровая! — Зашумели глухо ёлочки. — Здесь стоит изба тесовая, Вся новёхонька, с иголочки. „Земской школой“ называется, Ребятишек стая целая В этой школе обучается И шумит, такая смелая! И мешает нам дремать в глуши, Видеть сны, мечты туманные… Хороши ли, путник, – сам реши — Эти школы окаянные?» Нет, лесочки бесконечные, Ваша жизнь недаром губится. Я срубил бы вас, сердечные, Всех на школы… да не рубится! 1870 вернутьсяЦеловальник – продавец вина (приносил клятву соблюдать правила торговли и в подтверждение целовал крест). вернутьсяХожалый – рассыльный, служитель при полиции для разных поручений, имеющий низший полицейский чин. |
