Бонни посмотрела на часики.

— Ого! Почти десятый вечер! — удивилась она. — То-то я и чувствую, что проголодалась. Ребята, есть хотите?

Ребята есть хотели, поэтому было решено устроить привал, тем более что тут, на квадратной площадке, оказалось тепло, и воздух был свежее, чем внизу. Шини споро разогрел еду (всё та же самозаваривающаяся каша, которая всем изрядно поднадоела, и консервы), вскипятил воду для лхуса, и все сели есть.

— Спать предлагают сменами, по очереди, в машине, — сказал Фадан, когда с едой было покончено. — Безопасно-то оно безопасно, но всё равно как-то не по себе.

— Согласен, — кивнул Бакли. — У меня последние часы такое ощущение, что на нас кто-то смотрит. Я молчал, ясное дело, потому что в глюки не верю, но мне тут тоже не очень нравится.

— Мы здесь чужие, — заметил Аквист. — Приперлись без спросу, ездим, шумим. Живи я тут, мне бы тоже не понравилось, что по моему дому без моего разрешения кто-то шляется.

— Согласен, — тут же подключился Шини. — У меня тоже чувство, что я нахожусь в чужом доме без разрешения. И хозяин не очень доволен тем, что я здесь.

— Значит, не показалось, — Бонни опасливо оглянулась по сторонам.

— Ты чувствуешь? — повернулся к ней Аквист.

— С самого начала, — Бонни поежилась. — Поскорее бы отсюда выбраться.

…Первыми дежурили Шини и Фадан, Бонни и Аквист должны были дежурить вторыми, а Бакли, посовещавшись, от дежурства освободили: ему машину вести, пусть лучше отсыпается. Бакли и вправду сильно устал. Вести пикап в тоннелях оказалось делом непростым, пол был неровным, постоянные подъемы, спуски, повороты, неожиданные остановки. Бакли в результате вымотался, как ездовая ацха, у него болели руки, ноги, и спина.

— И вообще! Я врач, а не водитель, — в сердцах заявил он, когда распределяли дежурства. — Вы когда будете учиться, охламоны? Да, да, я про вас говорю, Аквист и Шини! И нечего прятать глаза!

— Да научимся мы, научимся, — примирительно ответил Аквист. — Не переживай. Ложись лучше спать.

— Я-то лягу. А вот вы — охламоны и олухи, — ворчал Бакли, забираясь в пикап. — Нет, Бонни, я лучше под носилки лягу. А то вы будете меняться, и оттопчите мне все руки…

— Знаешь, Фадан, я себе даже не представлял, что этот мир… что он такой огромный, — Шини сидел, повернувшись спиной к Фадану, а тот, беззвучно ругаясь сквозь зубы, заплетал ему десятую по счету косичку. — А ведь мне казалось, что мы что-то знаем. Что мы умнее остальных… ой! многих остальных… чего ты дергаешь?

— Сиди ровно, — приказал Фадан. — Дожили. Чтобы я еще раз согласился тебя заплетать! Пусть лучше Бонни.

— Она спит. Так вот, про мир. Я его теперь вижу, как… ой!.. как множество векторов, линий. Мы бегали по одной, а теперь…

— И по какой мы бегали? — поинтересовался Фадан.

— История, разумеется. Причем… ай!.. причем исторический период весьма короткий… во как я могу, прямо как в институте, — хихикнул Шини. — А что? Напустить на себя серьезности, и… ой!..

— Ты перестанешь орать? — разозлился Фадан.

— А ты перестанешь дергать меня за волосы? Больно же! Ну так вот, векторы. Они теперь стали, как солнечные лучи. Их же огромное количество. Во все стороны. И… самое удивительное для меня то, что мы сумели поверить в то, что написано в этих книгах, в то, что рассказывают учителя… почему-то мне кажется, что попадись эта информация кому-то другому, у нее и судьба была другая. Весьма незавидная.

— Вот с этим согласен, — Фадан взялся за следующую прядку, и Шини снова ойкнул. — Информация просто канула бы в небытие. Согласись, это обидно.

— Не то слово, как обидно.

— Что же касается веры, то у меня странное ощущение, — признался Фадан. — Ни на что не похожее. Наверное, это можно назвать прозрением. Раньше ни вы, ни я, просто не задумывались ни о чем подобном, но как-то так получилось, что мы оказались в состоянии это воспринять. Правда, на счет результата я не уверен.

— А я вообще не понимаю, какой должен получиться результат, — признался Шини. — Шеф, ты здесь? Как должен выглядеть результат для нас всех — на самом деле?

Шеф откликнулся не сразу. Кажется, он размышлял.

— Если брать в общем и целом, то должно получиться следующее, — Шеф явно осторожничал, и говорил сейчас обтекаемыми фразами, не вдаваясь в конкретику. — В первую очередь, планета должна оказаться подключенной к Транспортной сети. Подключение уже существовало, поэтому процесс много времени не займет. Потом… вот с этим сложнее. У меня нет данных, но если брать в общем и целом…

— Не мямли, пожалуйста, — Фадан и до появления Шефа был рассержен из-за косичек, а теперь и вовсе потерял терпение. — Про микродозы информации мы уже говорили. Можно конкретнее? По делу?

— Ох. Ну, хорошо, я попробую объяснить, — Шеф перешел в визуальный режим. — Но я совсем не уверен в том, что вы поймете.

— А ты попытайся, — предложил Фадан. — Может, мы не совсем безнадежны.

— Есть такая структура, которая называется Системами Контроля. Каждый мир развивается по своим законам, но на самом деле путей развития не так уж и много. Так вот, контролирующие занимаются тем, что осуществляют взаимодействие миров на ментальном уровне. Делают так, чтобы миры помогали друг другу в развитии.

— Что-то типа торговли? — поинтересовался Фадан.

— О, нет. Миры, которые связывают между собой Контролирующие, могут даже не знать о существовании друг друга. Но у них будет, скажем так, похожая энергетика. Хотя живут на них совершенно разные расы. То есть как, разные. В любом случае это будут расы определенного Круга, но — зачастую разные.

— Гм, — Фадан задумался. Шини тоже. — Гм-гм. Подожди, Шеф. А можно как-то проще? Мне кажется, что эти твои Контролирующие делят миры на плохие и хорошие. Я прав?

— Можно проще. И ты не прав. Добро и зло весьма относительные понятия, поэтому принцип деления другой — по путям развития. В то, что Контролирующие называют Сетью, мир попадает только тогда, когда разумные, его населяющие, доходят в своем развитии до определенной фазы. До этого мир называется Белым, и его никто не делит и не трогает.

— Я запутался, — пожаловался Шини. — Шеф, а можно с помощью аналогии какой-нибудь?

— Вполне, — заверил Шеф. — Вот сейчас Фадан плетет тебе косички. Скажи, если бы волосы были короткими, можно было бы заплести?

— Нет, конечно. Не из чего.

— Вот тебе аналогия. Мир в белой стадии — это слишком короткие волосы, которые невозможно заплести. Поехали дальше. Фадан, когда ты плетешь косички, ты делишь их по принципу хороших и плохих волос? Какие у Шини волосы плохие, а какие хорошие?

— Волосы не могут быть плохими или хорошими, это же просто волосы, — Фадан задумался. — А делю… они растут, я беру прядку, потому что волосы растут рядом… вот и весь принцип деления. Значит, там примерно то же самое?

— Ну, если совсем примерно, то да, похоже. Только ты делишь волосы по территориальному признаку, а Контроль делит по энергетическому. И вот этот самый Контроль должен будет включить ваш мир в Сеть. Потому что сейчас, если я правильно понимаю, мир никуда не включен. А стадия развития, уровень, проще говоря, у вас на вполне нормальную двойку. Мир должен быть уже в Сети. В организованной части Сети, если точнее.

— По-моему, ты опять темнишь. Поясню с помощью аналогии, пожалуй. Если есть эти самые Белые миры, то они тоже как-то… ну… соотносятся друг с другом, верно? — Шеф согласно кивнул, и ободренный Фадан продолжил. — Собственно, это получаются не заплетенные волосы на голове у Шини. Я прав?

— Да, всё так. В любом случае волосы растут на голове, и, так или иначе, соприкасаются друг с другом.

— Можно, я угадаю? — спросил Шини. — Сейчас ты скажешь, что мы вообще ни с кем не соприкасаемся. Так?

— Увы, да, — Шеф понурился. — Конечно, в этом вопросе я могу ошибаться, но мне кажется, что Равор-7 ни с кем не взаимодействует. Подчеркну — мне кажется. Сказать наверняка могут только Контролирующие.