Деньги.

Деньги, деньги, деньги.

От твоего желания ничего не зависит.

Да, были такие среди его, Фадана, коллег, которые не обзаводились семьями. Собственно, в подавляющем большинстве работали именно они. Но и им приходилось трудно, потому что на них давили, равно как давили и на самого Фадана. Вступи в брак с хорошими, чистыми, домашними гермо. Жени гермо. Заведи деточек. Как — не хочешь? Тогда мы тебя премии лишим. Или расписание сделаем такое, что тебе несладко придется. Или еще что-то учудим. Ты — должен. Ты — обязан. Почему? Потому что все так делают. Кто — все? Ну, все. Почему?! Потому что так положено…

— Мне еще повезло, — пробормотал Фадан. — Сорок пять лет, это же немало…

— Да, верно. Другим повезло меньше, — согласился Остроухий. — Прости, Фадан, но я немножко следил за ветвями рода Лердуса. Ты мне показался достойным, именно поэтому я и отважился сделать то, что сделал. И, кажется, я не ошибся.

— А мы тоже потомки его рода? — с интересом спросил Шини.

— Да, но не по мужской ветви. Ты, Бонни, по линии гермо. В вы двое — по женской линии. Очень дальние потомки, очень. Вас даже сложно назвать родственниками.

— Сколько же детей было у Лердуса? — спросила Бонни.

— Пятеро. От двоих гермо и трех жен. Они дали начало пяти родам, но они скрылись, когда поняли, что дело их старшего отца стало опасным. Меняли имена, уезжали. И сумели выжить. И сегодня оказались у меня в гостях, — Остроухий улыбнулся.

— Простите, а можно вопрос? — Бонни подняла руку, как в школе. — Что у вас на голове такое?

— Вот это? — Остроухий снял с головы непонятный предмет, и протянул Бонни. — Мне немного неловко, но это просто шляпа. Я, когда принимаю материальное обличие, всегда ее делаю. Я вообще люблю шляпы, признаться. А эту особенно. Эти штучки — ушки. Есть такая раса, называется люди…

— Слыхали, слыхали, — покивал Фадан.

— И эти люди держат домашнее животное, оно называется кошка. У кошки ушки именно такой формы. Очень хорошее животное, забавное и красивое. Ну и вот… кошек тут нет, и быть не может… и я себе придумал шляпу. А что?

— Спасибо, — с чувством сказала Бонни. — Как же приятно осознавать, что я не одна такая.

— Какая? — растерялся Остроухий.

— Шляпы люблю, — пояснила Бонни. — Хотя последние дни нам не до шляп.

Кир закрыл блокнот, и вернул его Иту.

— Ну, что скажешь? — спросил тот.

— Графомань, — честно ответил Кир. — Полная фигня. Но местами забавно.

— Ну хоть местами, — пробормотал Ит, пряча блокнот в свою сумку. — И на том спасибо.

— Ты чего, обиделся? — Кир нахмурился. — Ну, прости, псих. Я врать не умею, ты меня знаешь.

— Да знаю, знаю, — Ит был явно расстроен. — Теперь еще скажи, чтобы я Дашке не показывал.

— И скажу, — тут же подтвердил Кир. — Не позорься перед дочерью.

— Я и не собирался, — Ит вздохнул. — А Фэб сказал, что нормально получается.

— Фэб тебе правду не скажет, — Кир ткнул Ита пальцем в бок. — Фэб ради тебя убьется. Соврет, украдет, солжет, да что угодно сделает, лишь бы тебе было хорошо.

— Ну, это ты загнул, — хмыкнул Ит. — Если речь идет о работе, он скорее меня убьет…

— Не сравнивай, — покачал головой Кир. — Слушай, я вот чего на самом деле хотел-то. Если по делу — кто этого гада будет в лесу подбирать послезавтра?

— Да у кого получится, — пожал плечами Ит. — Кто первый подхватит. Если честно, я больше всего боюсь сорваться, и что-нибудь ему сделать. Что-нибудь, что не входит в наши планы. Меня что-то слегка вынесло, честно говоря.

— Не тебя одного. Хотя Зараза вроде бы получше, — Кир задумался. — Ит, а ты домой хочешь?

— Я?.. Да, наверное. Не знаю, — Ит нахмурился. — У меня последние месяцы странное ощущение. Которое не так давно подтвердил Илья.

— Ты о чем? — не понял Кир.

— Долго рассказывать. Слушай, давай потом поговорим? — попросил Ит. — Не хочу про это сейчас.

— Ну, потом так потом, — пожал плечами Кир. — Пошли обедать.

— Взяли? 2/8 взяли? — голос Ильи был полностью лишен каких бы то ни было эмоций. Всё как всегда, обычная работа в поле. Ничего особенного.

— Взяли, идем на базу, — отозвался Скрипач точно таким же будничным голосом. — Еще выходим?

— Нет, у нас комплект, — ответил Илья. — Потом становитесь на дубль.

— Есть.

2/8 — это вполне приличные показатели. Неприятно, но не смертельно. Да, собственно, они не делали, чтобы получилось смертельно — при их прежней боевой практике сделать подобное было совсем несложно. Первый раненый, в правой капсуле, был четным — его взяли из боя очень вовремя, парню не повезло. Второй… второй как раз и был «клиентом».

Тем самым.

— Стрела четыре, заходим в шестой и седьмой приемники, — произнес Ит.

Всё штатно, всё по плану. Никаких сбоев и форсмажоров. Вот только седьмой шлюз держали под эту задачу и не занимали с самого начала операции. Там дежурили Саиш, Поль, и Фэб.

А Гел ждал наверху, в зарезервированной операционной.

— «Дананг», стрела четыре на месте, — еще один код, еще одно подтверждение. — Шлюзы шесть и семь.

В шлюз шесть — раненого.

В шлюз семь — «клиента».

А ты думал, сволочь, что ты так легко отделаешься?

Тридцать секунд — шестерка.

Тридцать секунд — семерка.

Всё штатно, всё обычно.

При любой проверке придраться будет не к чему.

— Ит, рыжий, в биологичку и наверх, — приказал по связи Илья, — рук не хватает.

Ясно, что не хватает. «Дананг» сейчас взял максимум, полный максимум. Собственно, так и было задумано.

В «вошегонке» Ит первым делом отрубил слежение, потом переключил его на заранее подготовленную картинку с мытьем в душе, а затем сказал:

— На кой мы ему там понадобились, интересно? Сами не справятся?

— Хрен его знает, — зло ответил Скрипач. Махнул рукой, включая воду, и принялся стаскивать с себя комбез. — Чего-то мне как-то мерзко. А тебе?

— То же самое, — мрачно кивнул Ит. — Вот тебе и обратный отсчет.

— Мы же его не убили, — возразил Скрипач.

— Еще не хватало, — поморщился Ит. — Но резанул я его не хуже, чем он тогда «стрелу» с ребятами.

— Это да, красиво сделал, — покивал Скрипач. — Знаешь, если Гел отрежет ему яйца, я переживать не буду. Нет, ну то есть буду, но о другом. Не о яйцах — точно.

— А о чем ты собираешься переживать? — поинтересовался Ит, тоже стаскивая комбез.

— О том, что нам вообще приходится это делать, — признался Скрипач. — Мы как-то последние годы перестали думать о клиентах, как о… черт, не знаю, как сформулировать. В общем, нам было плевать на их моральные качества и на их поступки, если ты понимаешь, о чем я.

— Понимаю, — кивнул Ит. — Кажется, мы снова слезли с небес на землю. Я прав?

— Видимо, да. Мне не хочется больше помогать…

— …всем подряд, — закончил мысль Ит. Скрипач вздохнул. — Теперь осталось только понять, что же нам на самом деле хочется.

…Гела они нашли рядом с операционной. Он сидел на выдвижной скамейке, и смотрел перед собой невидящим взглядом.

— Как там? — спросил Скрипач, подходя поближе.

— Я не смог, — беззвучно ответил Гел. — Они там сами. Я… я должен был, но я не сумел. Это словно… перейти какую-то запретную черту, понимаешь?

— Да, понимаю, — согласился Скрипач.

— Мы ее уже перешли, — добавил Ит. — Но я почему-то не жалею об этом.

— Да? — Гел повернулся к нему. — Почему?

— Потому что справедливость в этот раз оказалась больше, чем все наши принципы, — Ит отвернулся. — Мы там нужны?