— Фэб, вот сто против одного, что они специально подставились, — Кир был само ехидство. — Ни тебе сирены, ни поля. Отсыпайся и бездельничай.

— Я в тебя сейчас подушкой брошу, — пообещал Скрипач.

— Тебе нельзя, у тебя гель в ноге, — невозмутимо ответил Кир. — Ладно, мы пошли. Ит, потом почитать дашь, чего у тебя там получится.

— Может дам. А может, и не дам. В общем, блокнот с ручкой сначала привезите, критики.

— Нет, Фадан, так нельзя. У тебя рожа слишком довольная, — отчитывал Шеф. — Ты помнишь, какая у вас легенда? Ты помнишь, в какой мы едем машине? Ты помнишь, по какому поводу мы едем?

— Да помню я!!!

— Не помнишь. Давай повторять.

— Шеф, это уже несерьезно.

— Нет, это вполне серьезно, Фадан. И… эй вы! Там, в кузове! Прекратите ржать! Аквист, немедленно лег и притворился мертвым!!! Ты же труп! Забыл? Шини, сядь. Бонни, ты тоже. Бакли, не отвлекайся от дороги. Так, хорошо. Фадан, начинай.

— Мы должны отобрать диски у тех, кто у нас их спер, — неприязненно сказал Фадан.

— Угу, — кивнул Шеф.

— Мы должны активировать систему, чтобы выбраться из «шляпы», — секунду подумав, добавил Фадан.

— Так, — подбодрил Шеф.

— А сейчас мы должны проехать так, чтобы нас не загребли полисы. Ага?

— В общих чертах — да. Но ты не мог бы хотя бы попробовать отнестись к делу чуточку серьезнее?

— Шеф, я почти декаду отношусь серьезно, и мне надоело! — взмолился Фадан. — А еще эти… Бонни, ну вот что смешного я только что сказал?

— Ни… ничего… просто… ой, мамочки…

— Над чем ты там хихикаешь?! — взорвался Фадан.

— Труп щипается, — пояснил Шини. — Аквист, сейчас как дам по рукам!

— Детский сад, — проворчал недовольно Шеф. — Так, Фадан, еще раз по пунктам, пожалуйста.

— Ох. Так, значит. Сейчас едем в Шенадор, ну или рядом, там ищем этих мерзавцев, отбираем диски, потом тащимся на гору, где эти, как их… ну, понятно, в общем, и активируем всю эту систему. Я правильно сказал?

— Ну да, сказал-то ты правильно, — неприязненно ответил Шеф. — Но за эти дни вы безобразно распустились. Никуда не годится. Поэтому еще раз попрошу всех: сохраняйте, по возможности, серьезность. Дело нам предстоит нешуточное.

— Да это мы уже поняли… — Фадан нахмурился. — Бонни! Кончайте там смеяться, и дай мне сюда, пожалуйста, распечатки по атомным станциям. Мы ведь до сих пор так и не поняли, куда именно собирается отправиться Олка со своими подонками.

Еще двое суток назад предстоящее дело казалось Фадану относительно легким, но сейчас он стал понимать, что легкостью тут на самом деле и не пахнет. Во-первых, у них заканчивались деньги, и надо было откуда-то взять еще, иначе экспедиция будет обречена на провал. Во-вторых, опасность команде грозила все-таки немалая, Шеф объяснил, что полисов надо будет остерегаться — есть шанс, что их ловят, и что проверки бывают разными. В-третьих, подготовка команды явно оставляла желать лучшего, поэтому Алу и Элу предстояло сейчас спешно натаскивать своих учеников, чтобы те могли хотя бы как-то отбиться. И, в-четвертых, и, пожалуй, самых главных, было определение места назначения — в окрестностях Шенадора имелось целых три атомных станции, и до сих пор было неясно, на какую из них поедут Олка и Грешер…

— Бакли, зря ты все-таки этого тухлого рыбца привязал снаружи, — посетовал Аквист. — Не дай Триединый, остановят, и как мы тогда быстро запах изобразим?

— Как-нибудь, — Бакли был занят, дорога в этих местах оказалась неровная, и он переживал за свою старенькую машину. — Поверь, если бы рыбец был внутри, мы бы давно задохнулись.

— Пусть лучше там, — попросила Бонни. — Я даже отсюда эту гадость чувствую.

Идею с тухлым рыбцом предложила «добрая» Ана, а подлый Шеф эту идею одобрил, к большому негодованию всей команды. Суть идеи заключалась в следующем. Берется рыбец среднего размера, обрабатывается всякими консервантами, типа формалина, и оставляется в теплом месте на денек-другой. Запах будет очень и очень похож на запах покойника, по крайней мере, для полисов обманка получится в самый раз. Маловероятно, что кто-нибудь захочет подробно рассматривать «мертвое тело», нюхнув предварительно рыбца с формалином. Проблема заключалась только в том, что Бонни категорически отказалась сосуществовать с рыбцом в кабине. Остальные, впрочем, с ней согласились. В результате крепко запечатанный пакет с наформалиненной дохлятиной Бакли привязал снаружи, под днищем. При необходимости его можно переместить в кабину, и пусть полисы нюхают на здоровье.

— А если перетащить не успеем? — Аквисту надоело лежать, поэтому он сел, придерживая грубую ткань, изображавшую погребальное покрывало, и с удовольствием потянулся. Первоначальную идею — ехать в мешке — Аквист отмел категорически. Еще не хватало! Сошлись на покрывале.

— А если не успеем, то скажем, что ты еще не протух как следует, — дернул плечом Бакли. — Лег бы ты лучше.

— Не хочу, надоело, — Аквист поморщился. — Сколько можно лежать?

— Сколько нужно, — поддел его Бакли. — Плечо болит?

— Да нет. Ноет немножко, но не болит.

— Это хорошо, — похвалил Бакли. — Через несколько дней вообще должно пройти.

— Хорошо бы. Фадан, так что про электростанции получается?

— Ну, примерно вот что…

Первую Шеф забраковал сразу же: она была, по его мнению, слишком маломощной, да и располагалась неудачно. Вторая, по его мнению, подходила лучше — и от города недалеко, и мощности достаточно. Только одно обстоятельство смущало: на этой станции не так давно был пожар, поэтому из четырех блоков работали сейчас только два. Да и рабочих, ремонтирующих станцию, там сейчас должно было быть немало. Оставалась третья. Она подходила идеально. Шестьдесят километров от Шенадора, это раз. Шесть работающих исправных блоков, это два. Хороший удобный подъезд, это три.

— Видимо, они отправятся именно туда, — подвел итог Шеф. — На эту самую станцию. Слушайте, а почему они все с названиями у вас? Эта называется «Весенний гром», подгоревшая — «Единая мощь», маломощная — «Восход». Первый раз вижу, чтобы им названия давали.

— А что не так? — удивилась Бонни. — Названия и названия…

— Ну, не знаю, — пожал плечами Шеф. — Впрочем, неважно. Давайте подробнее про этот «Весенний гром».

— Ит, ну чего? Получается что-то? — Скрипач кое-как сел, зевнул.

— Да не очень, — признался Ит. — Не идет у меня сегодня.

— Тогда ложись, — предложил Скрипач. — Раз не идет, лучше спать лечь, как я думаю.

— Не хочется, — Ит нахмурился. — Просто, понимаешь, сейчас мне, по идее, надо расписывать подробности, почему они решили поехать именно на эту электростанцию, а это будет так скучно!

— Ну так не пиши про это, — пожал плечами Скрипач. — Вот мне, как читателю, глубоко по фигу, почему. Дай-ка посмотреть, что у тебя там получилось…

Написано в блокноте было совсем немного, поэтому чтение заняло у него минуты три от силы.

— Ну? — требовательно спросил Ит.

— Не пиши подробности, — Скрипач решительно захлопнул блокнот. — Действительно, тягомотина будет. Лучше напиши прикол с рыбой.

— Напишу, — пообещал Ит. — Я, правда, его на потом хотел.

— У тебя для «напотома» вся книжка, — напомнил Скрипач. — Разбавь свои унылые рассуждения хоть чем-нибудь. Пусть у них пройдет какое-то время, что ли? Это можно?

Ит задумался.

— Можно, наверное, — неуверенно сказал он. — Сейчас, попробую.

— Вот и давай.

— Угу.

Ит отобрал у Скрипача блокнот, поставил знак отбивки, и начал писать. «Пошли третьи сутки их путешествия…»

Пошли третьи сутки их путешествия. Дороги стали лучше, погода теплее, и команда, не смотря на увещевания Шефа о том, что нужно соблюдать осторожность, слегка расслабилась. Аквист сидел в кабине наравне со всеми, вместо того, чтобы лежать под покрывалом, Шини втихую заплел себе несколько привычных косичек, а Бонни, из которой «унылая молодая вдова» и так получилась неважнецкая, занималась преимущественно тем, что листала прихваченные из гостиницы в Аюхтеппэ модные журналы с разнообразными моделями шляпок. Относительную серьезность сохранял только Бакли, который вел машину, но и он нет-нет, да влезал в веселые беседы, которые шли эти дни в салоне машины.