Лабораторные крысы проводили её жадными и завистливыми взглядами. Мужики едва ли не захлёбывались слюной, а девицы метали молнии — так их бесила ей красота. Бригитта брезгливо скривилась. Отбросы. В этих подземельях им и место.

Поднявшись в кабинет отца, она заглянула через щель и окликнула:

— Киран, ты здесь?

Массивная фигура отделилась от тени, отбрасываемой шкафом, и послушно приблизилась к ней. Бригитта нежно дотронулась до безликого существа, состоящего из непроглядной тьмы, и взяла его за руку, потянула за собой.

— Пойдём, отец сказал, что ты теперь моя собственность, — весело пропела она. — Классно, да? Наконец-то мы снова повеселимся вместе. Без тебя совсем не то…

Но стоило им покинуть особняк Рода Нурфолк, Киран вырвал руку из её хватки и растворился в ближайшей тени. Если присмотреться, можно было заметить его размытый силуэт.

— Ладно, ладно, я поняла, — хмыкнула Бригитта. — Проваливай, ты знаешь, где моя берлога. Завтра утром выезжаем, а сегодня мне нужно хорошенько отдохнуть!

Она гибко, словно кошечка, потянулась, закинув руки за голову. Майка задралась, слегка обнажая грудь. Сбоку раздался восхищённый свист. Бригитта поправила майку и направилась в таверну “Бешеный пёс”, где отдыхала её команда. Но вдруг свист раздался ближе, и теперь он был громче и настойчивее.

— Глухая, что ли? — гаркнули ей на ухо. — Не слышишь, что тебя подзывают?

Кто-то издевательски заржал, и чья-то наглая лапа схватила её за грудь. Обернувшись, Бригитта мило улыбнулась и провела пальчиком по шее у горбоносого мужика, который её лапал. Пальчик спустился ниже, ниже и остановился чуть ниже пояса. Изящная ладошка накрыла встопорщившуюся ширинку, и Бригитта спросила:

— Ты же знаешь, что Созвездие усиливает человека в десять-пятнадцать раз? — и резко сжала кулак. Горбоносый скрючился и заскулил. Бригитта выждала десять секунд, когда он начала умолять о пощаде, и отпустила его, брезгливо вытерла руку о его рубашку. — Ещё раз увижу — всем яйца оторву, ясно?

Дружки горбоносого трусливо нырнули в ближайший переулок, оставив своего приятеля корчиться на земле.

Эти идиоты испортили ей настроение, так что Бригитта вошла в “Бешеного пса” с кислой миной на лице. Верная команда встретила её радостными криками, сразу же подняла кружки в её честь и выдула пиво до дна. Бригитта заказала пару рюмок самогона, выпила и оценивающе осмотрела своих бойцов.

— Ты, — она показала сначала на Вольфгана, коренастого лысого детину с обезображенным шрамами лицом, потом — на лестницу, ведущую на второй этаж, и велела: — Наверх. Мне нужно спустить пар.

— Счастливчик, — тоскливо выдохнул один из бойцов.

— Да тебе всю прошлую неделю везло, чья бы уж корова мычала…

— Счастья много не бывает!

Бригитта мысленно ухмыльнулась. В конце концов, славу распутной девицы, у которой нет ни совести, ни стеснения, она зарабатывала потом и кровью. Буквально — ведь в её постель попадали только те, кто мог выдержать с ней пятиминутный бой. Бригитта не желала видеть слабаков ни в своей команде, ни в своей кровати.

Она уже предвкушала приятную ночь, но её мечтам не суждено было сбыться — земля под ногами вздрогнула, и Грингфог, столицу Созвёздной Коалиции, сотряс оглушительный взрыв.

— А если сюда добавить ещё одну башенку? — Бран семенил вокруг стола, то и дело хватаясь за пухлые щёки. Его хомячья натура требовала больше башенок, арочек, колонн и балконов. Чтобы дорого-богато, а не как у обычных работяг. — И под чердаком сделаем ресторан!

— А если эта халабуда развалится через два дня? — елейным голосом уточнил я. — И ресторан для кого? Для летучих мышей. Балицу! Ты совсем от жадности свихнулся? У нас четыре успешных проекта в работе! Какого Пегасьего сына ты притащил эту ерунду?

Как же хочется кофе! Хотя бы глоточек… Иногда я чувствовал себя настоящим наркоманом, только ломка у меня почему-то всё не заканчивалась и не заканчивалась. Может быть, я давным-давно превратился в киборга, который работает на кофейном топливе?

— Денег много не бывает, — важно заявил Бран и пригладил свой нежно любимый парик. — Мой друг решил открыть в столице торговый дом, а ты сам знаешь, как дорого стоит земля в Грингфоге! Мы должны использовать каждый уголочек, каждый закоулочек…

Он раскраснелся и в который раз зарылся в чертежи.

Я закатил глаза и опустился в своё рабочее кресло. Мы приехали в столицу два месяца назад, и за это время многое изменилось. Оклемавшись после безумных приключений, Бран создал архитектурную артель “Небесный дворец БРАНД”, а я окунулся с головой в работу над проектами, которые он мне показал ещё в Яме. Ну как погрузился… На самом деле я нагло плагиатил у самого себя и той же Захи Халид — спасибо моей памяти. Любой чертёж, над которым долго корпел, я запоминал надолго.

Так что, можно сказать, я адаптировал старые архитектурные работы под магические реалии этого мира. А ещё ввёл метрическую систему. Здесь использовались локти, плечи и “смотри, вот как от этого угла до другого!”. К метрам сначала отнеслись скептично, но потом начали использовать буквально все. Пока, конечно, только в столице, но, думаю, скоро разлетится по всей Коалиции.

Бран оказался вдобавок и превосходным пиарщиком — очень скоро вся столица стояла на ушах: в Грингфог приехал известнейший заморский архитектор, который из камня и дерева создаёт магию! Бизнес попёр в гору. Всю административную работу я нагло спихнул на Брана — и вообще-то мог себе это позволить, так как со строительством в Созвёздной Коалиции был полный швах.

Это как если бы Пифагор перенёсся во вселенную, где никто не знает о математике. Или знает, но очень мало — например, может сложить два плюс два, и всё. Бедолагу Пифагора сожгли бы на костре за таинственное колдунство. Или бы начали поклоняться ему как божеству.

— Несколько лет в ударном режиме — и нас пригласят в императорский дворец, — прожамкал губами Бран и восторженно простонал. Его пальцы ласково поглаживали документы. Ни дать ни взять — Кощей, чахнущий над златом! Только не чахнущий, а толстеющий. Он мечтательно уставился вдаль. — А к концу столетия вся Коалиция будет в наших домах… Направо глянешь — наш домик, налево — тоже наш домик! Домой придёшь — а тоже в нашем домике живёшь!

Я безжалостно прервал его возбуждённые грёзы:

— Уезжаю завтра. Если понадоблюсь — пришли огненное письмо. Появятся интересные или дорогие заказы, тоже пиши.

— Уже? — обиженно пробормотал Бран, но моментально оживился. — Да и Муха с тобой! Сделаю из тебя эксклюзив, чтобы за твои здания платили в десять… Нет, в пятнадцать раз больше! Да только за место в очереди нам будут выкладывать красные монеты! Кучу красных монет!

Он завалился на диван, его пухлое тело затряслось, а жирные складки задрожали, как желе. Я встал, подошёл к нему и размотал на левой руке цепь. Протянул ему краешек и попросил:

— Подержи.

— Да, конечно, дава… — его речь оборвалась на полуслове. Он выпучил глаза и начал хватать воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Цепь намертво прижала его к дивану, без моей помощи он не сдвинет её ни на миллиметр при всём желании. Дышать ему было трудно, так как цепь змеёй легла на солнечное сплетение.

Я присел рядом и дружелюбно заглянул Брану в глаза.

— Ты же меня не обманешь?

— Нет, что ты… не обману… я… кха!

— Квиннель останется с тобой. Будет присматривать, помогать, оказывать всяческую поддержку, — я улыбнулся, поднялся и закрепил цепь на руке, прямо поверх плаща. Как оказалось, в этом мире цепи нередко использовали в качестве оружия, а про то, что сковывало Древнего, и вовсе не знали, только распускали слухи, один грандиознее другого. Так что я не выглядел подозрительно — разве что самую малость странно, как воин, который предпочитает спать с оружием, а не женщинами. Ну, у каждого свои недостатки.

В дверь постучали.

— Войдите! — крикнул я.