— Не у него. — Промямлила Диана. А на глаза начали наворачиваться слезы от мысли, что весь этот чудесный вечер мать считала ее шлюхой. — Заработала в доках.

— Это не место для приличной девушки. Тем более ночью. И ты это знаешь. — Сурово ответила Виолетта.

— Знаю и не пойду туда больше. Я придумаю, что-нибудь. Только не надо коммивояжерства и этих мутных товаров, мам, ладно?

— Милая, то были отчаянные меры. Но так будет не всегда, пойми. Мы выберемся из этого места, только нужно немного терпения и находчивости. — Мама присела рядом, ласково погладив дочь по безжизненной руке. У ней у самой были мокрые глаза, и Диана поддавшись порыву обняла маму. В нос тут же ударил запах ее кожи, и десна засвербели от близости к яремной вене.

— Мне нужно идти. — Прикусив губу сказала Диана, резко отстраняясь.

— Куда ты?

— К Тиму. И не смотри так.

— Диана, я надеюсь, мы достойно потрудились с отцом и дали тебе правильное воспитание и жизненные ориентиры. Достоинство…

— Да-да… честь, достоинство, труд, уважение и что-то там еще…

— И справедливость. А теперь, справедливо и уважительно было бы извиниться перед Элиной. Она чувствует себя виноватой, что стала причиной нашей ссоры. — Мама посмотрела на Диану так, что та снова почувствовала себя нашкодившей соплячкой.

— Я зайду к ней по пути.

Попрощавшись с мамой, Диана накинула куртку и отправилась наверх, соображая, как использовать приносимые извинения таким образом, чтобы намекнуть Элине, оставить ее мать в покое. Уже на лестнице был слышен детский плач, а из комнаты Элины доносилась ругань. За звоном разбитого стекла Диана различила громыхающий мужской голос, который вещал на половину общежития, чтобы “прошмандовка убиралась из его дома со своим нахлебническим отношением”.

Диана постучала в дверь и ругань стихла, а из дверной щели показалось напуганное лицо Элины.

— Слушай, я хотела с тобой поговорить. Извини, что я так вспылила. — Начала Диана. — Я не вовремя?

— Да нет, мы как раз собираемся уходить. Не переживай, все в порядке. — Элина выскользнула в коридор, прикрывая за собой дверь. — Если твоя мама не уверена в своих силах, можем все поставить на паузу. У меня есть еще вариант заработка, а к этому вернемся, когда все хорошо просчитаем.

— Да. Это хорошая идея. — Согласилась Диана, чувствуя нереальное облегчение, что блондинка оказалось адекватной.

— У тебя дыра на футболке, ты знаешь? — Элина смущенно указала на простреленное отверстие, через которое был виден живот Дианы.

— А, да просто старую надела, когда стены красила в комнате. Надо новую купить, но все некогда поискать. — Сочиняла Диана, скручивая футболку узлом на животе, чтобы спрятать рванину в складках.

— Если хочешь можем на днях сходить вместе к Эрике, у нее недорогой магазинчик недалеко от седьмого дома. Секонд-хэнд из Европы, как раз в субботу завоз. Я напишу, чтоб отложила нашего размера, у нас ведь один.

— Д-давай…— Смущенно ответила Диана и они переглянулись, улыбаясь. — Ну ладно, я пойду. Хорошего вам вечера.

— Давай, увидимся.

С глупой улыбкой от обычного общения со сверстницей Диана спустилась на улицу и направилась к шоссе. Теплая ночь за окном, тоска и душевный разговор с мамой настраивали ее на любовь ко всему живому. Тим уже ждал ее, что-то вырисовывая в альбоме. Нависнув над ним, роняя волосы на лист бумаги, Диана уставилась на свой портрет.

В свете фар стоявшего автомобиля девушка в воинственной позе сжимала кулаки, устремив вдаль обеспокоенный искрящийся взгляд. Капюшон скрывал макушку, и из под него ветром раздувало темное пламя волос, а сквозь расстегнутую кейп-куртку проступало подтянутое тело в облегающем боди. Ноги были затянуты в черные чулки до середины бедра, а каблуки-стилеты врезались в землю как ножи.

— Боже, я теперь хочу такой прикид. Правда, как в нем по улице ходить… — С восторгом произнесла Диана, когда Тим показал ей рисунок. — Это не я.

— Я хотел окровавленный рот нарисовать, но подумал, что так испорчу лицо. Оно слишком хорошо получилось. — Признался Тим. — У тебя вчера проблем не было?

— Нет. — Ответила Диана, доставая кровь из холодильника. На прилавок она положила три сотни, и забрала монеты, которые протянул Тим.

— Сдача. У тебя забавная мама. Кстати, Нелли заходила, сказала в баре поставили музыкальный автомат за монеты.

— Хочешь, можем сходить. — Покружив глазами, проговорила Диана, поджав губы.

— Работаю до восьми утра, а потом дрыхнуть. Но ты сходи, расскажешь, есть ли там Born to be wild. — Грустно улыбнулся Тим.

— Это твоя любимая песня? — Невпопад рассмеялась Диана.

Проследив за его взглядом, она посмотрела за окно. Тим провожал взглядом два силуэта в ночи. Элина с супругом, опухшего всклокоченного вида парнем в татуировках, шла к шоссе, направляясь в бар. Вид у обоих был похоронный.

— Нет. — Вернул ее в действительность Тим. — Просто она тебе подходит. Держи рисунок, я тебе нарисовал. Не уверен, что это стоит спасенной жизни…

— Да брось, ты ничего мне не должен, но спасибо.

Диана, закидывая уголок блад-пакета в рот на бегу, открыла дверь и, крикнув, что пойдет проверить автомат, поспешила за странной парочкой.

По шоссе неслись редкие автомобили, и, перебежав дорогу, Диана немного замешкалась на парковке, размышляя о том, что именно ей показалось странным в поведении Элины. Она даже точно не могла ответить себе на вопрос, почему, вообще, интересуется судьбой незнакомой женщины. Хотя в этот раз, скорее всего, давила на нее совесть, которая всегда говорила с ней голосом матери.

Бар встретил ее уже привычной атмосферой перегара и дыма. Все те же лица: бармен, светская алкогольвица с потекшим макияжем, пропойца “грязные патлы” и бородатый, воняющий рыбой, - разбрелись по стойке. Семен и Морис на старом месте. Мужик с питбулем на плече в углу у туалета, потому что постоянно туда бегает. И человек шесть неместных.

На низенькой сцене действительно стоял музыкальный автомат, подсвеченный тремя театральными прожекторами, будто это не коробка с хромированными кнопками, а заезжая звезда из столицы.

Впрочем, выглядел он действительно впечатляюще: винтажный деревянный корпус с тканевой сеткой на динамиках, большой стеклянный короб и заменивший пластинки цветной экран с выбором композиций. Ручка громкости цвета слоновой кости крутилась с характерными кликами словно хруст разминаемых костяшек руки.

Стянув капюшон, Диана подошла к двум приличного вида парням, обсуждавшим технические характеристики проигрывателя, и принялась искать глазами Семёна.

— Хочешь поставить трек, подруга? — Обратился к ней один из ребят.

Байков на парковке не было, а значит они приехали на камаро с радужным флажком прайда возле номера, которая стояла у самого входа, и Диана сделала вывод, что опасаться их не стоит. Геи обычно грубы с женщинами, только если те слишком вульгарны или навязчивы.

— Да, вы не против? — Вежливо улыбнулась Диана и протянула монету.

— Наслаждайся, у нас железо кончилось.

Парни хотели отойти, однако, вложив монету в автомат, Диана, задержалась на контакте глазами и попросила ребят найти ей "Born to be wild". Те были рады помочь, а ей нужна была компания, чтобы скрыться от любопытных глаз.

Задумчивый, или просто тормозной, бармен не обратил внимания на девушку, которая присоединилась к двум меломанам, тянущим дорогое пиво, а когда заиграла музыка, она уже слилась с интерьером, делая вид, что тоже рассматривает музыкальную машину и, улыбаясь собеседникам, активно шарила глазами по залу.

Свой мотор заводи,

По шоссе дави на газ,

Любые приключения впереди

Ищут нас!

Пусть этот мир

Любовью будет объят,

Пусть разом все пушки палят

И взорвут небеса!

Мне нравится дым и гроза