— Любые. Икс-икс-эль. В них больше луковиц на зиму влезает. — Прорычала Диана, испепеляя маму убийственным взглядом. — Я куплю, потом забегу за сдачей.
Девушка выложила деньги на кассу и, сграбастав мать, выскочила из магазина, распихав покупки по карманам куртки.
— Хорошего вечера! — Попрощалась мама с уже захлопывающейся дверью. — Ты совсем не дала нам поговорить.
— Не о чем разговаривать. Мы просто приятели. Идём домой, Успеем что-нибудь приготовить, пока на кухне снова не открылась черная дыра в алкоголизм.
Торопливым шагом, под руку они добрались до общежития, и Диана могла поспорить, что мама, как и она сама, на короткий промежуток времени, будто забыла о том, что теперь их разделяет межвидовой барьер. Они вместе вскипятили на кухне воду, приготовили спагетти, и пока дочь чистила креветки для пасты, они с матерью обменивались воспоминаниями о совместных ужинах в любимых местах Дерри.
К большому сожалению, девушка уже не могла смаковать запахи пасты с дарами моря, как раньше, и ей не хватало этих беспечных разговоров с мамой. Идиллию прервал приход юной особы с добротным вечерним макияжем. Светлые волосы были наспех собраны в высокий хвост, а на лице плотным слоем лежал тональный крем, почти скрывающий свежий синяк на щеке.
— Добрый вечер, дамы! — Притворно манерно поздоровалась девушка, сразу становясь добродушно простой. — Классно пахнет на весь коридор. Я Элина.
Диана не сразу поняла, что девушка обращается к ней, но тут же узнала голос. Это была мать младенца, с которым так сюсюкалась Виолетта.
— Диана. — Она приветливо улыбнулась, но постаралась сохранить дистанцию, чтобы не выдать свой секрет. — Пахнет Италией, дышала бы и дышала. — А где ваша кроха?
— О, сегодня с ней мама сидит, у нас с мужем планы на вечер. — Она закатила глаза, но от Дианы не укрылись уголки ее накрашенных губ, потянувшие лицо вниз. — Я только разогрею им молоко. А что, правду говорят, что ночью вампиры ограбили фабрику?
— Не-е-ет. — Округлила глаза Диана.
— Ограбили. Даже полиция из Дерри приезжала. Но охранник не видел лиц, ни номера, ни марки - как назло, ничего. А машин синего цвета в округе тысячи.
— Значит брешет Жаннкина мать… — Досадливо сморщилась Элина, взбалтывая бутылочку на водяной бане.
— А может и нет, — покосившись на Диану ответила Виолетта, вздыхая. — Квартальную премию не дадут теперь. И нового больничного крыла не будет...
— Да не говори, мой Феликс жутко бесится, он на премию так рассчитывал. — Кусая губы, накручивала волосы на палец Элина. — Надо работать, Виолетта. Надо тянуть семью. Ты, кстати с Дианой разговаривала? Еще один доход не помешает.
— О чем? — Диана с прищуром посмотрела на мать.
— Хотела попросить твой телефон. — Не глядя на дочь, начала та. — У тебя же контакты одноклассниц остались в записной книжке?
— А зачем они тебе? — Диана почуяла неладное.
— У нас с твоей мамой серьезный бизнес намечается. — Гордо ответила Элина с мечтательной улыбкой. — Мы будем дистрибьюторами французского бренда Shikonel в Дерри, пока без офиса, но это со временем.
— Так а мой телефон при чем? — Диана начала улавливать мысль, вспомнив разговор Элины и матери, который нехотя подслушала. — Хотите клиентскую базу обзванивать? Шиканель ваша… это косметика?
— Французские духи. — Поправила Виолетта, жеманничая. — Сделаем скидку двадцать процентов на предзаказ, разошлем флаеры и смс. Найдем блогера, который будет нас рекламировать. Может, кто-то из твоих подружек согласится за процент от продаж? Виолетта говорила, у родителей одной из них есть яхта в Ольсдорфе. Можно сделать хорошее видео…
— Мам, давай на чистоту. — Сурово отрезала Диана. — Духи продаются не так.
— У нас есть пробники, потрясающая упаковка. — Заявила Элина. — Будем заказ упаковывать в красивые бумажные пакеты с брендированной калькой и лентой, я уже сделала макет для заказа в типографии.
— И кто за него заплатит? За заказ в типографии? — Дианина бровь поползла вверх.
— Все по честному, пятьдесят на пятьдесят. — Поспешила заверить ее Виолетта.
— То есть, вы хотите вложиться в раскрутку и реализацию товара, который не знаете как и кому продавать? Я правильно понимаю? — Диана гнула свое, переходя на жесткий тон. — Мама, вы прогорите.
— Не будь так категорична, мы взвесили все риски. — Серьезно ответила мама, снимая ужин с плиты. — Я уже обсудила это с твоим отцом, он согласен, если я буду вкладывать только свою зарплату.
— О боже, мама, да вы еле концы с концами сводите. Откуда, вообще, взялась эта никому не известная, блин, Шиканель?! Что ты про нее знаешь, кроме того, что тебе Элина напела? Я слышать про нее не слышала. Как и мои подруги. С которыми ты, кстати, сама запрещала мне общаться не так давно. Нет? С чего ты взяла, что кто-то купит у тебя хоть что-то, а ты уже собралась вложить последние деньги в покупку пакетов с бантиками! Будь реалисткой! Разве не будет странно, что исчезнувшая в закат Диана вдруг объявилась во всех телефонах разом с коммерческим предложением из самой, мать ее, Франции?
— Что за ругань, Диана, следи за речью. И нет. Не будет. Я, уезжая, сказала матери Линды, что ты поступила в Сорбонну. — Проговорила Виолетта, краем глаза посматривая на тактично замолчавшую Элину.
Диана шлепнула ладонью по столу, аж вилки звякнули, и вскочив из-за стола направилась к выходу.
— То есть Диана все это время не брала трубку, потому что зазналась и срать на них хотела, ведь ее приняли в элитное французское общество, а потом она вдруг решила заработать на них. Ну спасибо, мам. Как раз об этом мечтала, чтоб меня запомнили ушлой высокомерной выскочкой! Поем в другой раз.
Исчезнув в темном коридоре, через секунду Диана хлопнула дверью комнаты, посыпая штукатуркой порог. Наматывая круги по комнате как разъяренный лев, она недоумевала, когда ее мама стала такой оторванной от жизни оптимисткой. Наверное, озабоченная своей личной жизнью, дочь просто не хотела видеть, как родители стареют и из движущей силы трудящегося сообщества, в которой в ногу шагают инженеры, авиастроители, мореходы и даже бухгалтера, превращаются в наивных маразматиков, паразитирующих на задворках прогресса, растрачивая себя на товары из телемагазинов и лотерейные билеты. Побочный продукт общества потребления, пережеванная рабочая сила. И дело даже не в молодости, которую мама отчаянно хотела вернуть, и отыграть жизнь назад, представляя себя бизнес-леди, пока моет полы на фабрике. А в том, что к пятидесяти пяти годам она напрочь потеряла критическое мышление, свою природную осторожность. И заменила их отчаянным авантюризмом.
В дверь постучали, но Диана уже знала, что это пришла мама. Она слышала ее шаги и стук сердца в коридоре.
— Входи. Открыто. — Расстроенно выдавила из себя девушка, и мама вплыла в комнату, рассматривая белые стены.
— А что. Очень даже оригинально. И светлее стало. — Как будто и не было разговора на кухне, произнесла Виолетта.
— Ты всегда так говоришь, когда тебе не нравится. — Посмотрела на нее Диана. — Если хочешь взять телефон, он на столе. Когда затея провалится, и ты в долгах и пакетах с “типа французскими духами” приедешь домой, не говори, что я не предупреждала.
— Ты могла просто сказать, что идея плохая. Не обязательно было вот так. Да еще при Элине, она из сил выбивается, пытаясь поднять семью: муж и свекровь алкоголики, да еще малышка на руках.
— Да плевать на нее. В этом твоя слабость мама, ты не умеешь отказывать, ты слишком любезна. А она просто заработает на тебе, когда ты через нее накупишь непонятного производства духов на всю зарплату, и пойдет дальше по справочнику в моем телефоне. Так тебе не заработать, пойми!
— А как заработать, милая? Денег нет. Где их достать? Только не говори, что тысячу, которую подсунула под дверь, ты вырастила в горшке на подоконнике. Нел, мама Феликса, мне рассказала, что ты ходишь в бар и там встречаешься со взрослым мужчиной. И что он…прости господи, нанимает проституток. Диана. Где ты взяла деньги?
