– Да, входи, – сажусь ан постель, подтягиваюсь к спинке кровати.

– Ты как? – войдя в комнату, папа присаживается на край стула у рабочего стола.

– Нормально, – мне не хочется откровенничать. Слишком много обид накопилось, мы отдалились друг от друга.

– Ты прости меня, Влада. Я не прошу меня понять. Сам себя не понимаю, – отводит лицо в сторону, смотрит в темное окно. – Полюбил я ее. Бывает так в жизни, – замечаю, что руки у него трясутся. – Я... – тяжело вздыхает. – Разойдусь с ней, не будет у нас с ней нормальной жизни, – на глазах его блестят слезы, которые заметны лишь потому, что из коридора проникает в спальню свет.

– Я сейчас, – поднимаюсь и иду на кухню. Капаю сорок капель корвалола в рюмку и несу отцу.

Он отмахивается, не хочет принимать, но сдается, когда я прошу со слезами на глазах:

– Выпей.

Боюсь, что ему станет плохо. Сердце – не шутки.

Не думала, что когда-то буду его жалеть, но сейчас мне его жаль. Я слышала его слова о том, что он выпроводит Валю, только не получается что-то радоваться.

Распалась наша семья, отношения испортились и не вернуть ничего назад. В выигрыше останется Валя. Она ничего не теряет. Правильно заявила отцу, что найдет молодого дурака и без прицепа...

– Парень-то у тебя хороший? – спрашивает папа, поднимая на меня взгляд. Я вспоминаю, что Руслан должен был приехать вечером, собирался меня куда-нибудь сводить.

– Хороший.

– Познакомишь? – не могу ответить на этот вопрос, пожимаю плечами. Обида ведь никуда не делась. Не представляю пока, как приглашу его в дом.

– Влада, я перед всеми вами виноват, ну прости ты старика, – с глаз отца катятся слезы. Обиды последних месяцев лезут наружу, слезы градом льются и из глаз.

– Я собрал вещи Вали, она уйдет, – понимаясь, произносит он. Как быстро он передумает, если она начнет говорить, что погорячилась, что любит его?...

От Руслана несколько пропущенных звонков и сообщение.

«Влада, что происходит? Я еду к тебе!»

Голос заплаканный, но я все–таки решаю позвонить, так будет быстрее.

– Влада? – встревоженно.

– Руслан, я уснула, извини...

– Что с голосом?

– Только проснулась. Руслан, давай увидимся завтра? – не хочу, чтобы он видел меня такую.

– Я почти подъехал. Не надо спускаться, я поднимусь к вам...

– Я спущусь, – вылетает раньше, чем успеваю подумать. Просто я боюсь представить, то он станет свидетелем неприятной сцены, если неожиданно вернется любовница отца.

– Хорошо, жду тебя внизу...

Влада

Не знаю, сколько времени меня внизу ждал Руслан. Я не спешила, он не торопил. Состояние такое, что из-за любой мелочи могу расплакаться. Щека опухла, я почти десять минут продержала на ней пакет замороженных овощей, но лучше не стало. Это нужно было делать сразу.

Тональник и пудра не справились с маскировкой. Глаза, опухшие и покрасневшие от слез даже не стала красить. Лифт оказался занят или сломан, спускалась я пешком. Другой парень уже бы раз сто позвонил, напомнил, что ждет внизу. Арданов другой – невероятный.

Руслан стоял у машины, присев на край капота. Не обращая внимания на падающий снег, он смотрел на подъезд, как я из него выхожу.

Заметив, что он остановил машину прямо под фонарем, а застыла. Арданов видит, что я не двигаюсь, срывается с места, идет мне на встречу. Пряча щеку в вороте пальто, отхожу в темный угол.

– Влада? – как только останавливается напротив, смотрит внимательно, а я делаю шаг к нему, прячусь в распахнутые полы куртки. Руслан притягивает к себе и целует в лоб. Лицо к нему специально не поднимаю.

Перед глазами встает картина вчерашней ночи, на глаза набегают слезы. Валя растоптала своим скандалом мои прекрасные воспоминания...

– Руслан, я на минуту спустилась. Мне нужно вернуться домой, – очень стараюсь говорить ровно, но голос дрожит.

– У вас дома что–то случилось? – зная Арданова это не праздный интерес, он готов решать любые возникшие проблемы, но я не хочу впутывать в семейные дела. Не потому, что не доверяю. Мне стыдно из-за поведения отца.

– Нет, все в порядке, – в его объятиях хорошо и спокойно, но дома остался папа, боюсь, что ему может стать плохо.

– Руслан, я пойду, – он не удерживает, я легко высвобождаюсь из его объятий. Прячу щеку в вороте пальто. На кончиках ресниц дрожат невысохшие слезы. Не нужно, чтобы он увидел.

– Что с лицом? — тихим вкрадчивым тоном, от которого в жилах холодеет кровь. Как? Как он разглядел в полной темноте?

– Упала, – вру, хотя точно знаю, он почувствует, что говорю неправду. – Гололед. Я поскользнулась, – тараторю, пытаясь его убедить.

Ничего не говорит, берет за руку и тащит к фонарю, не обращая внимания на мое легкое сопротивление. Напряженно разглядывает лицо, опуская ворот пуховика. Желваки на его скулах приходят в движение, взгляд становится страшным, пугающим.

– Кто? – таким тоном, будто вынес приговор. Мотаю головой, не хочу признаваться. Мне стыдно рассказывать, что мой отец предал семью ради недостойной женщины. – Кто на тебя поднял руку, Влада? – вроде не повышает голоса, а мне становится страшно.

– Мне домой нужно...

– Ты туда больше не вернешься, – Арданов не шутит. Его глаза, как самая страшная ночь.

– У меня отец дома один, Руслан. Ему с сердцем плохо было, – всхлипываю я. Арданова немного отпускает, когда я говорю об отце.

– Это он тебя ударил? – на лице растерянность, но он все еще зол.

– Нет, папа меня никогда не бил, – мотаю головой.

– Брат? – хмурится, но при этом вытирает большими пальцами слезы с моих щек.

– Нет. Это была женщина отца... – вынуждает все–таки признаться. – Его любовница, он привел ее жить к нам... – меня словно прорывает, вываливаю все, что накипело и наболело за это время.

Руслан не перебивает, он даже перестает хмуриться, просто смотрит в глаза и слушает. Я делюсь, как осталась одна, потому что мама вынуждена была уехать, брат устав от ссор с отцом сбежал к своей девушке, Марина старалась реже появляться дома, а я из-за учебы вынуждена была ютиться с ними в одной квартире.

– Где она сейчас? – интересуется Руслан.

– Не знаю. Поругавшись с отцом, она ушла. Папа обещал, что больше не пустит ее, – мне хотелось бы в это верить, но не верилось.

– Я сейчас позвоню Марине и попрошу ее приехать, остаться с тобой, – Руслан не спрашивал, а ставил перед фактом. Как только я попыталась возразить, он продолжил: — Или ты отправляешься ко мне, потому что одна ты там не останешься, – не терпящим возражения голосом.

– Пусть приедет Марина, – соглашаюсь. Она будет очень зла, когда узнает, что Валя подняла на меня руку. При Марине та точно побоится вернуться в дом.

– Но прежде мы поднимемся к тебе, познакомишь меня со своим батей...

Влада

Я не планировала сегодня приглашать Руслана к нам. Хоть папа и сам просил их познакомить, но время для этого выбрано неподходящее. Арданов внешне спокоен, но я чувствую его молчаливое давление, не отступит. Он для себя уже все решил.

– Папа расстроен, не думаю, что сейчас хорошее время для знакомства...

– Нормальное время, – по некоторым оттенкам в голосе можно догадаться, что он напряжен. Я еще не все стороны личности Руслана изучила, но тут несложно догадаться, что он злится, всем своим упрямым выражением лица демонстрирует, что меня нельзя было обижать.

Откуда-то сверху доносятся крики соседей. Сегодня наша семья выделилась...

– Съездим в аптеку, купим мазь, – едва касаясь кожи на щеке, произносит Руслан. – Потом я поднимусь и поговорю с твоим отцом, Влада, – твердо поизносит, а потом чуть мягче добавляет. – Тебе не о чем переживать.

Хочу оттянуть их знакомство, но вижу, что у меня ничего не выйдет. Руслан – мужчина. Он привык решать проблемы, а не откладывать их в долгий ящик, ждать, когда для их решения наступит благоприятный период. С ним не всегда будет легко, но с ним всегда будет надежно. Если я хочу быть с ним, а я хочу, об этом не стоит забывать.