– Если бы ко мне в детстве привели такую Снегурочку, я бы тут же перестал верить в чудеса, – хмыкнув, произнес Руслан, разглядывая двух присланных девиц. – Им обеим играть только кикимор, и на грим тратиться не придется.

– Руслан, – косясь в сторону девчонок, вдруг услышат. Марина пребывала в глубоком шоке и не знала, что делать с «помощью».

– Не может быть у Деда Мороза такой внучки, – не успокаивался Арданов. – Если ты не можешь быть Снегуркой, я согласен на любую нянечку.

– Возьмем девочку из старшей группы, мы с Мариной уже это обсуждали, – с трудом сдерживая улыбку.

Студенткам пообещали зачет по какому–то предмету, если они помогут детскому дому. Не хотелось их обижать, поэтому мы и ломали голову, что с ними делать. Решили, что вторая будет снеговиком, ее фигура натолкнула нас на правильную мысль.

Осталось только решить вопрос с подарками. Шесть дней до утренника, а у нас ни одного мецената готового купить подарки на горизонте нет. Марина собирается завтра ехать на базу и приобретать подарки за свой счет. Хотя бы для малышей. Без подарков это будет ненастоящий праздник, пропадет атмосфера волшебства. Они весь ждут чуда.

– Ты в деревню собираешься? – интересуется отец, столкнувшись со мной в коридоре. Не хочу лгать, но и правду говорить не собираюсь. Сегодня я весь день провожу с Русланом, как и обещала. – В такую погоду я бы не советовал тебе куда-то выезжать, – вроде заботу проявляет, а мне неприятно. Все внутри протестует. Так и вертится на языке: «беспокойся лучше о Вале».

Валерка ничего не рассказал папе, поэтому он не в курсе, что я встречаюсь с парнем из богатой влиятельной семьи. Наверняка был бы против. Уходя в тот день из клуба, я вглядывалась в лица официантов, чтобы попрощаться с братом, но он не вышел. Возможно, был занят в тот момент.

– Может, послушаешь отца? – хмурится папа, наблюдая за тем, как я надеваю сапоги.

– Пап... – договорить мне не дает Валя, бесцеремонно вклиниваясь в наш разговор.

– Что ты ее упрашиваешь? Запрети строго. Пусть дома сидит. Что это такое, пропадает где-то каждый день допоздна. Свалила на меня всю работу по дому, а сама гуляет. Разувайся и кафель в ванной и туалете вымой.

– Ты куда-то шла? – ненависть в моей душе настолько закипает, что выплескивается наружу.

– Посмотри, как она со мной разговаривает? – подстрекает тут же отца.

– Как ты того заслуживаешь. Ты мне никто, чтобы здесь командовать.

– Влада! – строго прикрикивает отец. Я хватаю с вешалки пальто, поднимаю с пола рюкзак. – Влада, вернись!

– Ты уже потерял семью, от тебя отвернулись все. Мужчина – это олицетворение защиты, а ты нас всех предал. Оказался настолько слабым и жалким, что мне стыдно за тебя, стыдно, что ты мой отец. Ты потерял мою любовь, ты теряешь мое уважение, – кричала я, выплескивая всю ту боль, что столько месяцев живет внутри меня и разъедает. – Той маленькой девочке, что любила тебя и считала самым лучшим папой больше нет. Ты ее убил, когда предал, променял на эту...– кивнув в сторону Вали, открываю дверь и выбежала на лестничную площадку.

– Ты ничего ей не скажешь? – слышится через приоткрытую дверь возмущенный голос любовницы отца. – Я заслуживаю вот таково отношения?! – голос дрожит, сейчас картинно разрыдается. Надеваю быстро пальто, нажимаю кнопку вызова лифта.

– Валя, успокойся... – в голосе отца растерянность. Ему неуютно, и он не знает, как поступить.

– Сережа, я уйду от тебя, если ты будешь позволять меня обижать! Я себя не на помойке нашла! – надрывно, выдает Валя.

– Тебя отец на помойке нашел, – негромко произношу и вхожу в лифт.

Створки дверей закрываются, а я не жму кнопку лифта. Внизу ждет Руслан, а у меня в глазах слезы дрожат. Не хочу, чтобы он капался в грязном белье моей семьи, о таком не хочется никому говорить. Нажимаю на кнопку, лифт ползет вверх.

Не знаю, сколько я так катаюсь, но Руслан ни разу не позвонил и не поторопил. Когда выхожу из подъезда, цепляю на лицо улыбку, хотя в душе продолжают капать слезы...

Влада

Руслан ждет возле подъезда, хотя машина стоит чуть в стороне на парковке. Притягивая к себе, целует в губы. Заставляет забыть о Вале и отце, о той несправедливости, что произошла с нашей семьей. Его теплые губы гасят ненависть, что все последние минуты съедала меня изнутри. Нельзя поддаваться злости и обиде, этим я ничего не изменю, только себя буду разъедать, вариться постоянно в негативе. Необходимо искать выход из сложившейся ситуации.

– Поедем? – отрываясь от моих губ на какие-то миллиметры.

– Куда? – в голове такая легкость, что я не сразу ориентируюсь.

– Узнаешь. Ты сегодня только моя, – крепко цепляя за руку, ведет к внедорожнику, не позволяет упасть на обледеневших дорожках.

Едем, слушаем музыку. Сегодня я не пританцовываю и не подпеваю, настроение не то. Руслан замечает и ненавязчиво интересуется:

– Все хорошо, Влада? – притормаживая у светофора, всматривается в мое лицо.

– Да, – киваю для убедительности. Арданов ничего не отвечает, кажется, что он спокоен, как всегда, только отчего–то мне становится волнительно. И это точно связанно с Русланом. Он не мог понять, что у меня ома что-то случилось. Не мог ведь?

– Мы в детский дом? – удивляюсь, когда внедорожник сворачивает на знакомую дорогу.

– Да. Там тебя ждет небольшой сюрприз, – отвечает Рус, притормаживая у знакомых ворот. – Подождем несколько минут, – поясняет Рус, когда я тянусь к ручке двери.

– Что за сюрприз? – я заинтригована. Руслан кому–то звонит.

– Сейчас, – прикладывает палец губам, просит создать тишину.

– Марина, привет. У нас есть комната, где мы можем сложить коробки? С подарками. Детям ведь нужны подарки на Новый год, – я не слышу, что отвечает Марина, Руслан не включил громкую связь, но я представляю, в каком она шоке. Наверное, в таком же, как и я. – От Деда Мороза, – отшучивается Арднов. Я понимаю, что это полностью его инициатива. – Тогда мы завозим?

Возле ворот останавливается грузовая газель, появляется новый завхоз с ключами. У Арданова все спланированно! Я готова от радости сама тягать эти коробки, но мне никто не позволяет. Руслан не стоит в стороне, помогает парням заносить.

– Сколько это все стоит, я даже представить не могу, – произносит Марина, разглядывая количество коробок. Арданов завалил ими целую комнату. Я так рада за детей, что чувство неудобства отступает на второй план. Среди подарков не только сладости, но и игрушки.

– Мы будем формировать подарки? – обращаюсь к Руслану, когда, вымыв руки, он возвращается к нам. Я уже в предвкушении, готова засесть за работу.

– Нет, нет и нет. У нас свидание, – негромко произносит Руслан. Марина его прекрасно слышит, потому что стоит рядом. На ее губах появляются ямочки из-за сдерживаемой улыбки.

Сначала во мне растет протест. Но выдохнув, я понимаю, почему мы приехали в детский дом. Изначально Руслан не собирался здесь быть. Грузчики справились бы и без него. Арданов знал, какие эмоции я получу. Однозначно обрадуюсь, что у малышей будет настоящий волшебный праздник, поэтому он изменил маршрут. Не стал капаться во мне, выяснять, что произошло дома, он просто изменил мое настроение.

– Куда мы? – интересуюсь, когда, попрощавшись с Мариной и персоналом, возвращаемся к машине.

– Я не говорил?

– Нет, – мотаю головой.

– Значит, это сюрприз, – подмигивает он, довольно улыбаясь своей шутке. А я не злюсь. Все мои мысли о том, как я доберусь до этих коробок и все-все пересмотрю.

Мы приезжаем на загородную базу. Большая территория обнесена забором. Арданов не показывает никаких документов на въезде, нас спокойно пропускает охрана.

Мы подъезжаем к самому большому отдельному домику на этой территории. На первом этаже окна в пол, можно наблюдать за заснеженным лесом, парком, искусственным катком и покрытым льдом озером. На катке взрослые и дети, из динамиков, подвешенных на столбах, льется приятная музыка.