Улавливаю резкий толчок и небольшую легкую боль. Настолько небольшую, что не придаю ей значения, а Арданов замирает. Сжимает челюсти до хруста зубов.

– Не останавливайся! – требовательно выгибаюсь в его руках.

– Влада, не спеши, – придерживает меня за бедра. – Бля, я же сорвусь!

Именно этого я и добиваюсь. С рычанием Руслан уступает. Срывается на глубокие, мощные толчки. Вот сейчас я понимаю, что не стоило взрывать его выдержку.

– Больно? – чуть останавливается, замечая, что я съежилась. Мотаю головой.

Прикрывает глаза, вбирает в себя воздух. Теперь он двигается неспешно. Целует жадно губы, языком лаская мой рот. Спускается к груди. Я полностью расслабляюсь, принимая его внутри себя без боли.

Мир вокруг меня кружится, утягивает в свой водоворот, а потом резко выбрасывает в небо.

– Я люблю тебя, – произносит Арданов в тот момент, когда я взмываю вверх. Несколько сильных толчков. Чувствую, как на живот падают теплые капли...

Не осталось сил радоваться открыто и что-то говорить, рот пересох от криков и стонов, но внутри я счастлива. Я стала женщиной! Женщиной Арданова!

– Я тебя люблю, – мне кажется, я прошептала так тихо, что никто бы не смог услышать.

– Теперь ты полностью моя... Моя любимая девочка…

Влада

Окутанная счастьем и любовью, я совсем забыла о родных. Не предупредила ни Марину, ни отца, что домой не вернусь. Не знаю, кто из них кому позвонил, но рано утром нас с Русланом разбудил телефонный звонок. Услышав знакомую мелодию, я тут же поняла, какую оплошность допустила. Часы показывали пять утра.

– Ты с Русланом? – строго спросила Марина, как только я приняла вызов, даже не поздоровавшись.

– Да, – охрипшим после сна голосом. Внутри все сдавило от паники, но врать смысла не было. Не могла я сказать, что осталась у подруги, язык просто не повернулся.

– Влада, ты понимаешь, что я почувствовала, когда десять минут назад меня разбудил Сережа и спросил, где ты?

Марина была зла и расстроена, ее можно понять. Я, правда, хотела ей позвонить и написать отцу сообщение, но совсем забыла. Наверное, подсознательно не желала возвращаться в реальность, где были отец и Валя. Марину, конечно, надо было предупредить.

– Марин, прости... – прикрывая лицо рукой. Мне действительно стыдно.

– Это всего лишь слова, Влада, – мне стыдно, что я ее расстроила и подвела.

– Дай мне трубку, – из ослабевших пальцев Руслан забирает смартфон.

– Марина, это моя вина, – произносит он. Не слышу, что отвечает тетя, но говорит она долго. – Обещаю, что буду лично тебя ставить в известность, – Марина в своем репертуаре, стребовала с Руслана обещание. – С ней все хорошо, после обеда верну домой.

Сбрасывая вызов, Арданов отбрасывает телефон к нам в ноги, притягивает меня к себе, сжимает в объятиях. Возвращение в реальность было похоже на ледяной душ. Я не сожалела о том, что провела эту ночь с Русланом, но мне было стыдно, что я напугала Марину. Отец наверняка тоже волновался, иначе не стал бы звонить сестре.

– Влада, ничего страшного не произошло, – целуя меня в висок. – Главное, что с тобой все хорошо. Хочешь умыться свежевыпавшим снегом? – переход с темы на тему был таким резким, что мне показалось, будто я ослышалась. – Вот ты уже и улыбнулась.

– Нет, я просто в шоке. У нас нет теплой воды? Я не готова идти и умываться снегом, – так явно представила, что поспешила натянуть на себя одеяло, пока реально не начала мерзнуть. Арданова мой жест заставил улыбнуться.

– Ты не представляешь, как это полезно...

– Пусть для меня это останется тайной, – смеюсь я...

Неприятный разговор с тетей все равно не выходит у меня из головы. Мы готовим завтрак, целуемся, обнимаемся, но полностью расслабиться больше не получается.

Когда мы возвращаемся домой, от Марины приходит сообщение.

«Сереже я сказала, что ты ночевала в детском доме», – на душе становится легко, она ведь поняла, что я провела ночь с Русланом, но не осудила. Поняла и прикрыла.

«Спасибо. Люблю тебя», – отправляю ей ответ, леплю много сердечек в конце.

«Подхалимка. Я тоже тебя люблю», – настроение ползет вверх после таких признаний. Марина не обижается - для меня это очень важно.

– Я заеду вечером, сходим куда-нибудь, – произносит Руслан, останавливая машину у моего подъезда.

Прежде чем попрощаться, мы минут пять целуемся в машине.

– Шапку надень, – командует он, когда я выхожу из салона. Из подъезда в этот момент выходит Антон, бросает взгляд на Арданова, на меня. Осуждающе посмотрев, не здороваясь, проходит мимо. Неприятно.

Узнал его Руслан или нет, я так и не поняла. Он уезжает после того, как я выхожу из лифта и отзваниваюсь ему, что пришла домой. Открыв своим ключом дверь, стараюсь издавать минимум звуков. Предпочитаю не пересекаться с Валей.

– Ты где всю ночь была? – вылетает она из кухни. Демонстративно закатив глаза, прохожу мимо. Еще я перед ней не отчитывалась. – Думаешь, отец поверил, что ты у тетки была? Я видела, как ты сейчас с каким-то богатым хахалем в машине сосалась! Всю ночь шлялась, а Марина твое блядство прикрывает! – орет она, дергая меня за рукав кофты.

– Здесь только одна блядь, и это не я, – выплевываю, не задумываясь, но о своих словах не жалею. Моментально получаю хлесткую тяжелую пощечину, и то ли я не ожидала, то ли не привыкла, чтобы меня били, но ощущение, что у меня голова отлетела.

– Валя, ты что творишь?! – орет отец, подлетая к своей сожительнице, а я несусь в свою комнату...

Влада

Впервые отец и Валя поругались. Не помню, чтобы он раньше перечил своей любовнице. На все закрывал глаза, а тут решил заступиться...

– Ты не имеешь права трогать мою дочь! – несмотря на разгневанный тон, я не прониклась к нему благодарностью. Именно папа виноват в случившемся. Зачем он привел эту женщину в наш дом?

– Значит, вся твоя семья имеет право меня оскорблять, унижать, а меня и защитить некому?! Я должна молча это сносить? – перекрикивала Валя отца. В ход шли какие-то вещи, которые она разбрасывала или швыряла в папу.

– Ты ведь понимала, что тебе в моей семье будут не рады, но согласилась все это терпеть! Говорила, что мы со всем справимся! — пытаясь перекричать эту истеричку, отец надрывал голос.

– Так сколько можно терпеть? Ради чего я все это выношу? Думаешь, ты один такой на свете? Найду себе молодого и без прицепа! – кричала они так, что их слышали все соседи.

Отца после ее слов стало неслышно, а Валя продолжала выкрикивать гадости. Она намеренно причиняла ему боль. Неужели после этого он будет верить, что она его любит?

– Ты куда собираешься? – раздается бесцветный голос отца, из него словно ушла жизнь.

– А тебе какое дело? Ты же не спрашивал свою дочь, где она провела ночь! Вот и меня не спрашивай, ты мне не муж и не отец! – продолжает брызгать ядом Валя. Через минут двадцать хлопнула входная дверь. Никаких сомнений, что это ушла Валя.

Спрятавшись в спальне, я не собиралась из нее выходить и вмешиваться в их конфликт. Пусть сами разбираются. Мне вообще не хотелось ни с кем разговаривать. Марине отослала сообщение, что я дома. Вытерла ватным диском растекшуюся по щекам тушь. Одна щека опухла и покраснела, даже легкие касания причиняли боль.

Папа ко мне не заглянул. А ведь я ждала...

Переодевшись, легла под одеяло. Слезы капали из глаз, причина их – обида. Хотелось маминых объятий, чтобы она гладила меня по спине и заверяла, что все будет хорошо…

Разбудил меня стук в дверь. Открыв глаза с удивлением, увидела, что за окном темно. Вот это я заснула. Неудивительно, прошлую ночь почти не спала...

Сколько время?

– Влада, к тебе можно войти? – повторился стук в дверь. Я ждала папу несколько часов назад, но он пришел только сейчас.