— Эм, — Керн не знал, как на это реагировать. — Присылай договора, я подумаю. Сам знаешь, как сложно вести дела за пределами Империи.

— Да, понимаю, но мы постараемся, не так ли? — в ответ Виталий Павлович кивнул, словно Франсуа мог его услышать. — Передавай привет внуку. — Керн уже решил, что пора отключаться, чтобы всё как следует обдумать, но тут Франсуа продолжил. — Да, а как у Константина со здоровьем? Может колики в желудке?

— Почему ты спрашиваешь? — Виталий Павлович напрягся. — По моему личному мнению Костя здоров, как молодой лось.

— Да, просто он так быстро пьянеет. Буквально с двух бокалов легкого вина. Никогда такого не видел. Но, раз ты уверен, что всё в порядке, то и я уверен. До встречи, надеюсь за подписанием договора.

Виталий Павлович очень аккуратно положил трубку и уставился на неё, как на ядовитую змею. Зачем Франсуа это сказал? Неужели старый пьяница не сумел промолчать? Потому что, в отличие от него, Керн уже встречал человека с такой же странной особенностью, пьянеть буквально от паров алкоголя и потом жутко мучиться похмельем. И что теперь ему делать с этим знанием, которое ни ему, ни Косте совершенно не нужно. Машка была права, когда попыталась всеми силами скрыть эту правду от всех. Надо бы её предупредить, чтобы не давала сыну пить, если хочет, чтобы её секрет оставался секретом. Особенно нужно будет за этим следить на Новогоднем балу.

Сидящий в кресле мужчина поставил бокал на стоящий перед ним столик и огляделся по сторонам. Городская императорская резиденция никогда ему не нравилась, то ли дело Летний дворец, такой воздушный, словно парящий по воздуху, устремляя ввысь тонкие шпили. Стоящий перед ним человек уловил недовольство во взгляде патрона и ухмыльнулся про себя. Ну надо же, этого хлыща окружающая его роскошь не устраивает.

— Пока остается жив Вольф, вся наша операция в поезде просто выведенного яйца не стоит, — раздраженно произнес мужчина.

— Я, если честно, не совсем понимаю, зачем это было нужно, мы только привлекли к своей деятельности ненужное внимание, — стоящий человек нахмурился.

— Нам нужен бунт, идиот. Но не для того, чтобы попытаться сменить власть, это пока нам не по силам, а, чтобы отвлечь внимание. В тоже время должна пройти тщательная разработанная атака на банковский сектор. Вольф пропустит первый этап, потому что или ненадолго отрешится от дел, или же включится в бунт, как и все остальные отцы, потерявшие единственных детей. Вот зачем нужна была операция «Поезд». А вовсе не из-за дурацкой внешней доктрины, как все эти напыщенные уроды думают.

— Надо было убить Керна, пока была возможность, — проворчал человек.

— Тогда мы не смогли бы обвинить его деда, отвлекая теперь уже непосредственно от нас внимание, — раздосадовано проговорил мужчина.

— Его по итогу не удалось обвинить, — от этих слов мужчина поморщился, словно лимон сжевал.

— Приструни Снежиных. Я устал уже подчищать за ними. Словно это капризные дети, которым доставляет удовольствие кидаться своим собственным дерьмом. Передай, что я недоволен. Эти идиоты накличут беду на свои головы, и даже я ничем не смогу им помочь, — произнес мужчина и откинулся на спинку кресла.

— Хорошо, я передам, — человек легко поклонился.

— У тебя что-то ещё? — мужчина приподнял бровь, выразительно посмотрев на стоящего перед ним.

— Керн снова отчудил. Надрался в хлам, и, кто бы мог подумать, пятью бокалами вина, — человек хмыкнул, а сидящий в кресле мужчина замер, сверля его тяжелым взглядом. — Никогда такого не видел, просто в говно. Но, молодец, сумел виноградник на спор выиграть, — и человек не выдержал и хохотнул.

— Если это всё, то можешь идти, мне надо подумать, — человек снова, легко поклонившись, тихо вышел из комнаты, а мужчина не мигающим взглядом смотрел в это время в стену.

Он, в отличие от собеседника, видел подобное и не раз.

— Почему ты не пьешь? Шампанское, для придания блеска глазам. Ведь праздник, Новогодний бал, как-никак.

— Я не пью, ты об этом знаешь, сколько можно об одном и том же, — совсем ещё молодой мужчина поморщился.

— И я надеялся, что ты уже вылечился. Ты же обращался к целителю?

— Да, но целитель сказал, что я могу только смириться. Это у меня наследственная нехватка какого-то фермента в организме.

— Тебя обманули, в нашей семье ничего подобного никогда не бывало.

— Зато в семье мамы было, — юноша нахмурился, но его лоб тут же разгладился, а на губах появилась мечтательная улыбка. Он тогда проследил за этим взглядом, обращенным на тоненькую юную красавицу — Марию Керн.

— Все равно это ни о чём пока не говорит, — мужчина схватил бокал и швырнул его в стену. Как ни странно, но ему полегчало. — Ничего, скоро этот чертов Новогодний бал. Вот тогда у меня будет возможность всё проверить наверняка.

Домой я вернулся уже под утро. Неспешно приняв ванну и переодевшись, я, спустился в столовую, чтобы наконец-то нормально пожрать. В ванной я именно отмокал, не давая себе свалиться в транс. Мне сейчас только безликих не хватает. Уж как-нибудь в другой раз поговорим. Потому что я был уверен в том, что они появятся, как только я потеряюсь в Астрале.

Дед уже не спал. Он сидел за столом с газетой в руках и просматривал новости.

— Доброе утро, — он продолжал просматривать газету и поздоровался, даже не взглянув на меня. — Или оно не такое уж и доброе? Когда башка трещит, а во рту будто мухи сношаются, утро в любом случае перестает быть томным, — и он отложил газету, взглянув при этом не меня с усмешкой. Я сразу же понял по этому взгляду — знает. Знает про все мои куролесинья. Откуда он узнал мне сейчас даже интересно не было. — Пришел ответ от юристов и редакции газеты, которую ты приобрел. Говорят, что процесс сертификации запущен и приблизительно к апрелю газета снова сможет издаваться. Как ты вообще планируешь с сотрудниками поступить?

— Я ещё не думал и не встречался с ними, — несмотря на дедовский тон, аппетит у меня не испортился, и я с удовольствием поглощал довольно простой, но сытный и вкусный завтрак.

— Так может быть, выделишь немного времени в своем плотном расписании и посетишь уже типографию? Людям нужна определенность. Да и тебе не помешало бы уже определиться, что ты вообще хочешь получить от газеты. — Дед поджал губы.

— Хорошо, на днях заеду. — Я насытился и теперь потягивал горячий кофе. Девчонка, которая мне его подала, тут же отошла от стола, чтобы не мешать разговору.

— Нет, Костя, ты заедешь в типографию сегодня, в крайнем случае завтра, — отрезал дед, снова беря в руки газету.

— А почему этим я должен заниматься? — должно быть, я всё же ещё не до конца отошел от коварного вина, раз начал задавать такие вопросы. — Издательство — собственность клана, и...

— Нет, это твоя личная собственность, — перебил меня дед. — И будь так добр начни уже ею заниматься. Потому что газеты в плане издательства никогда не входили в круг моих интересов и первое, что мне приходит на ум в отношении издательства — продать его от греха подальше. Впрочем, если тебя это устроит, то, так уж и быть, я готов от имени клана принять это бремя.

— Да ладно, что ты завелся, — я поставил пустую чашку на стол. — Я же не отказываюсь, просто вот прямо сейчас мне некогда. Но завтра, так завтра. Прямо с утра я займусь газетой. — И я решил быстро ретироваться, чтобы не нарваться на какое-нибудь зубодробительное нравоучение.

— Костя, я хочу знать, что у тебя произошло на фуршете с весьма уважаемыми пожилыми виноделами? — вопрос деда застал меня уже возле двери. Да я уже ручку дверную повернул, чтобы дверь открыть, но пришлось поворачиваться и отвечать.

— Как оказалось, я совершенно не умею пить, — я пожал плечами.

— Это конечно встречается, не такой уж ты феномен, но, ответь мне, ради бога, почему ты продолжал пить это проклятое вино, как только понял, что ненормально быстро пьянеешь? — я неопределенно хмыкнул.