– А кого любишь ты?

– Никого. Мой муж пропал. Так что я люблю его образ, люблю свои воспоминания.

– Нельзя жить в воспоминаниях, – неожиданно сочувственно произнесла Инара, – нельзя долго предаваться тоске по утраченному счастью, если его нельзя вернуть. Надо научиться жить настоящим. Жизнь очень быстро проходит, вот в чём дело. Я тоже некогда утратила любимого человека, – вдруг призналась она. Владимир слушал её так, как наивные сектанты слушают своего ересиарха. То есть не анализируя и не уставая вдохновенно обожать.

– А теперь? – спросила Ландыш, – Решила жить настоящим?

– Да, – ответила Инара.

– Тем, что скоро заканчивается? – спросила Ландыш.

– Да, – ответила Инара.

– Почему скоро заканчивается? – спросил Владимир, отлично поняв, кому она признаётся в сокровенных переживаниях. Не Ландыш, а ему. – Мы будем жить бесконечно долго. Счастливо.

– Не думаю, – ответила Ландыш. – Не забывай о том, где ты, кто ты и кто она.

– А кто она?

– Царица Паралеи. А ты космический бомж.

– Бомж? – звучно повторила Инара как птица, да она и была похожа на птицу. – Влад-Мир, ты по профессии «бомж»? Что же это означает? То, что ты путешествуешь туда, где тебя никто и никогда не узнаёт в лицо? Где нет твоих близких и ничего тебе близкого? Но если ты нашёл такого близкого, кто не забудет твоего лица уже никогда? Зачем же тебе и дальше быть «бомж»? – Она не знала, как склоняется непонятное слово. – Ты можешь стать мужем и отцом. Ты найдёшь себе здесь любую работу по душе и способностям.

– Соглашайся, Влад-Мир, – язвила Ландыш, – когда ещё сама царица сделает тебе такое предложение.

– Я не царица. Мне кажется, что ею хочешь быть ты. И я не исключаю, что у тебя получится.

И пока Владимир соображал, что ему ответить на откровенный призыв прекрасной и весьма властной феи Паралеи, в их закуток вошёл старик.

Он был всё в том же френче, всё такой же впечатляюще-властный и бодрый не по возрасту. – Здравия всем! – произнёс он. – Счастлив увидеть тебя вновь, дочка, – он поцеловал руку Ландыш. Владимир его, похоже, не заинтересовал. Тут мог находиться кто угодно. Никто, кроме Ландыш, не был ему нужен. Так показалось. Он долго созерцал её кольцо, и оно как одушевлённое отвечало ему особенно-ярким сиянием, или это было случайным световым эффектом, поскольку включили верхнее освещение, и стало намного светлее.

– Кто-то отдаёт вам честь неожиданной иллюминацией, – заметил Владимир. – Только что тут было так темно, что и лиц было не разобрать.

– Кому бы? – усмешливо ответил старик. – Меня тут никто не знает.

– А Инару? – спросила Ландыш.

– Зачем кому-то знать Инару, кроме её родных и друзей? – уже мягко улыбнулся он ей в ответ. Он сел на свободное креслице, величаво оглядев пространство зала позади себя, где и был возможен обзор. – Я заметил, что тут прогрессируют старые порядки. Это нежелательно.

– Ты не знаешь главного, – сказала ему Инара, став холодной и прежней задавакой по виду. – В закрытом давно отделении с бассейном устраивают ночные оргии. Там есть и комнаты для того, чтобы предаваться постыдным совокуплениям в общественном месте. Такие услуги тут платные, как в гнилое прежнее время. И ещё неизвестно, какие планы они там вынашивают в промежутках между возлияниями и развратом. Кто-то доставляет им туда подлинную «Мать Воду». Они галлюцинируют и мечтают о возврате прежних времён, отец. Они все, твои наймиты, прежние аристократы.

– Где же я возьму нужных профессионалов на тот период, пока мой народ обучается нужным знаниям. Эти негодяи долгое время держали его в угнетении, безграмотности и обмане. Хорошо, что ты мне о том сказала. Есть повод призвать их к ответу за нарушение закона. Пару лет в отдалённых местах планеты на рудниках и карьерах по добыче природных ископаемых им не повредят, а стране будет польза. У них отличная мышечная масса для тяжёлой работы, а ум только закалится от невзгод. – Старик стал мрачен и заметно потемнел лицом. Он смотрел на свой огромный зелёный кристалл в кольце, и тот чернел на глазах.

– А что будет с девушками? – спросила Ландыш, смутно поняв, что Рамине может угрожать некая беда. – Там же с ними девушки? Да та же Рамина …

– Туда отправилась, вертя своим задом под пышным подолом, – договорила Инара.

– Девушки временно будут отправлены в дома неволи, а потом их отвезут на аграрные поля, где всегда не хватает рабочих рук, – сурово отчеканил старик.

– Как же Рамина? – воскликнула Ландыш. – За что её-то?

– Какая Рамина? – всё также сурово отозвался старик, как будто он и не был только что таким ласковым и родным по своему отношению к Ландыш.

– Она сестра Олы-Мон, – ответила Инара.

– Ну и что? Закон один для всех. Что это за привилегия – сестра Олы-Мон? Разве и сама Ола-Мон вне народного закона для всех? Попадись она во время развратного поведения в общественном месте или при распитии запрещённых напитков и приёма иных галлюциногенов, то и она была бы отправлена на работы в удалённые части планеты. Там нормально. Далеко только от столичных соблазнов, да и рабочая загруженность больше. Только и всего. Люди, пройдя через минимально-тяжкое наказание, становятся умнее и уже не повторяют нарушений перед обществом. Мы никого не мучаем напрасно, не измываемся, не давим непосильным трудом, как делали они во времена своей власти и преступного произвола над всем народом. Мы только увещеваем, даём понять, что надо менять не только поведение, но и само мышление. Пороки надо давить в самом их зародыше! Они как болезнетворные микробы поражают народный организм. Иммунитет никогда не должен дремать! – Он сделал знак одному из парней, обслуживающих людей вокруг. Тот подошёл, и старик велел позвать администратора заведения. Когда очень быстро пришёл администратор, старик дал ему блестящий жетон и велел отнести в место, которое и назвал. Название это ни о чём не говорило Ландыш. Набор звуков. Тот беспрекословно удалился. Старик поднялся следом и сказал, что скоро вернётся. Инара довольно чему-то улыбалась.

– Что происходит? – не понял Владимир.

– Ничего особенного, Влад-Мир, – ответила Инара. – Очищение необходимо, хотя бы изредка. Придут солдаты и заберут негодников, посмевших забыться и возомнить себя прежними господами положения.

– Как же Рамина? – опять вскричала Ландыш. – Если она там, то…

– То её отправят на аграрные работы на пару месяцев. Только и всего. Не обслуживай пороки тех, кто всего лишь служители на благо народа, а не прежние аристократы, – Инара продолжала недобро ухмыляться, что её не красило.

– Какая же ты злая! – возмутилась Ландыш. Владимир встал и ушёл куда-то, быстро затерявшись в запутанном пространстве, похожем на лес, посреди которого и были затеряны столики с веселящимся народом. Смеялись мужчины, звенела посуда, повизгивали женщины, мерцали уютные и разноцветные светильники, похожие на волшебных светлячков на балу лесных фей, – всё было, как и в тот вечер.

– Куда он? – растерялась Инара. – Что я не так сказала?

– Ты злая! – повторила Ландыш, – он не хочет тебя видеть.

Вернулся старик. – Где же твой спутник? – спросил он у Ландыш.

– Ушёл, – ответила за Ландыш Инара.

– Почему? – старик обратился к Ландыш. Ландыш покусывала губы, нервничая из-за Рамины – мушки-дрозофилы, не знающей о том, что на её обнажённые плечики вот-вот упадёт паутина безжалостного и безличного паука-закона.

– Потому что у вас очень плохие и жестокие законы, – ответила она.

– Плохие и безжалостные законы? – переспросил старик. – А ты хотя бы представляешь, из какой трясины погибели мы вытащили страну и за короткое время привели её в порядок, где сносно существуют все? Ты хотя бы в приближении представляешь, что это такое – толпо-элитарное государство? Где гнилая и порочная элита отравляет своими продуктами распада весь социум? Где тот, кто работает и производит блага, самый презираемый и попираемый член общества? А тот, кто есть пожиратель лучшего и не им созданного – тот живёт как небожитель и ни за что не отвечает ни перед другими людьми, ни перед будущим? Да его и могло не случиться, будущего! Всё летело в изничтожающую пасть исторической ловушки!