– А не напиться ли нам, парни и девушки? – воскликнула Ландыш, когда ей надоело пребывать в скрюченном внутреннем состоянии. Она задрала свой аккуратный подбородок, она изящно взмахнула кистями, мозолистыми ладошками вниз, и засмеялась звонким колокольчиком. Смехом, которым она смеялась только при жизни Радослава.

– Напиться, напиться! – закричала радостно Рамина, уже сумевшая среди непролазных зарослей кого-то разглядеть. Того или тех, кто сможет в отличие от сидящих рядом уж точно её развлечь. – Напиться просто необходимо, а я потом к вам присоединюсь. – Она встала и ушла к тем, кого и наметила себе, чтобы дать им знак своей доступности на данный вечер. Точнее, она уже успела им такой знак послать. Она о чём-то перешёптывалась с чужими мужчинами и девушкой, сидящими неподалёку за живой перегородкой, а потом всунулась милой розовощёкой мордашкой в прорезь между листьями и сказала Ландыш, – Я тут свою знакомую встретила. Побуду с ними. Ты не скучай. Тут же два умника на одну тебя.

Сирт заказал что-то служащему, снующему по запутанному помещению. – Вот за что я люблю Рамину, так это за её правильное поведение в любой ситуации. Отлично, что она ушла, – сказал он. – Я заказал такую роскошь, что не Рамине такое и пробовать. У неё и своего горючего достаточно, так что и незачем искусственно её подогревать. А мы, действительно, что-то озябли. – Он давал намёк на то, что взаимная скованность несколько затянулась. Служащий принёс поднос, на котором стояла синяя фляга. Она была сделана в виде нагой сидящей женщины. Та весьма вольно раскинула ляжки, а груди были неестественно надуты как два шара. Даже у кормящих женщин так не бывает. Но это же была игрушка, и не без умысла ей придали такие гипертрофированные формы. Она должна была придать тем, кто её опустошал, сексуальную раскованность. Вот как поняла Ландыш сей наглядный символ.

– Прильнём же к нашей «Матери Воде», – радостно схватил флягу Сирт. Он открыл пробочку-причёску дамы и налил густую жидкость в ярко-зелёные бокалы себе и Ландыш. А Руднэю нет. Ландыш могла бы спросить, почему так, но решила стойко игнорировать сфинкса. Она так и называла его про себя. Размашисто, как пьют чистую воду, она выпила несколько глотков залпом из бокала, что и подал ей Сирт. Дикая вкусовая смесь вошла в неё. Вначале заполнила её рот, встала колом как замёрзшее желе, а уж потом самостоятельно пролезла в её горло, как живая. Зашевелилась в желудке, не столько озадачивая, сколько ужасая. Горячая, горькая, леденящая и вкусная, всё одновременно ввело её в панику. – Кажется, я скоро умру, – жалобно сказала она.– За что ты меня отравил? – при этих словах Ландыш смотрела на Руднэя, видя, как он приоткрыл губы и впервые широко ей улыбнулся. Он оттаивал на глазах.

– Сирт, ты негодяй! Ты зачем её отравил? – он громко засмеялся. – Ты хотя бы объяснил, что нельзя пить залпом. Это же не обычная вода!

– Разве она вчера родилась? – ответил Сирт. – Уже и мужа успела похоронить, а не знает, что такое «Мать Вода»? Я уж решил, что она здесь завсегдатай, раз опрокинула в себя двойную порцию.

– Думать надо, прежде чем бокалы наполнять. – Руднэй взял бокал, из которого Ландыш испила жуткую отраву, и допил оставшуюся часть напитка. – Теперь мы оба с тобою отравлены, – сказал он. – Теперь нам гарантирована участь, умереть в один день. Ты ведь этого хочешь?

Ландыш не уловила его перемещения, поскольку была полностью охвачена происходящим в её внутренностях, но ощутила, что Руднэй сидит рядом. На том самом креслице, где недавно сидела Рамина. В её желудке стало тихо и отрадно настолько, что ей захотелось отблагодарить сфинкса за несостоявшуюся погибель. В то же самое время ей стало настолько легко дышать, что она готова была взлететь к потолку как воздушный шарик. Она впервые задрала голову к потолку, но не увидела никакого потолка. Там было небо, усеянное звёздами. Присмотревшись, она поняла, что это не звёзды, а светильники, раскиданные повсюду. А потолок всё же есть, но он стеклянный. Она слегка наклонилась к сфинксу, пытаясь уловить его запах, и ничуть не удивилась, что запах был родной.

– Ты милый, – сказала Ландыш, – я давно жду тебя. Я же тебя видела.

– Где? – спросил он. В отличие от бедной Ландыш он нисколько не утратил трезвости мышления.

– Во сне. Ты купался в озере. В горах. Ты был в горах?

– Был, – ответил он. – И тебя я там видел. Как ты купалась в озере. Там ещё был твой друг. Он не купался.

– Мой друг? Это который же? Костя, должно быть. Ты был на нашем озере? Ты не смог бы туда попасть! Мы живём под силовым куполом. Хотя да. Над озером купола нет. Но разве ты умеешь превращаться в старика?

– Почему в старика? – удивился он, вкрадчиво продвигая свою руку, чтобы обнять её за талию. – Я вовсе не старик. И я не сказочный волшебник.

– А Сирт кто? Тоже не волшебник?

– А что? – встрял Сирт. – Было бы и неплохо мне стать волшебником. – Он вздохнул. – Уж тогда бы Инара точно была превращена мною в змею за её злую холодность. За её обман и ускользание. И от кого только могла такая женщина родиться?

– Так у тебя личная драма! – пожалела его Ландыш. – Тебя, такого хорошего и такого умного не любит какая-то Инара?

– Меня никто не любит, – ответил он. – Поэтому я и хожу в рубашке вечного жениха, от которого сбежала невеста.

Ландыш опять вспомнила о прерванном разговоре с Руднэем. – Так каким образом ты попал на горное озеро? Туда же нет дорог?

– Ты же туда как-то попадаешь. Таким же образом и я, – он уже не пытался шифроваться перед нею. А перед Сиртом было и не надо.

– Через тоннели? Ты умеешь управляться с нашими машинами? Кто тебя научил?

– Я не понимаю, о каких машинах ты говоришь. Я просто знаю секретные входы и выходы в горах. Тоннели сами движутся туда, куда и надо.

– Сами движутся? Тоннели? Так не может быть! Я такого не видела.

– Увидишь, – сказал он. – Что в сравнении с ними твои машины. Тоннели созданы теми, кого давно нет на нашей планете. Даже люди из твоей расы не способны были разгадать их тайны. Но говоря так, я даю тебе пояснение. Я и сам наполовину человек, принадлежащий к той звёздной расе, которая породила и тебя.

– Значит, я видела тебя не во сне, а наяву? Но почему у меня твёрдая уверенность, что это был сон?

– Я точно не спал, когда тебя увидел. А ещё раз ты была там с маленькой девочкой и с другой женщиной. Вас сопровождал высокий лысый мужчина. Было такое?

– Конечно! Мы же все там купаемся. Тут жарко. Но где ты мог прятаться, что мы тебя не заметили?

– В скальной пещере. Оттуда всё отлично просматривается. А наблюдатель легко может скрыть своё присутствие.

– Вот же влипли! – сказала Ландыш, – а Кук воображает, что его никто из местных не раскусил. Вокруг же безлюдье.

– Мы с самого начала знали о вашем появлении. Но выходить на прямой контакт Тон-Ат считал преждевременным. Инициатива должна была исходить от вас.

– Так нам не надо от вас ничего. Мы скоро покинем ваш мир. Мы ищем своего человека. Он давно тут. Остался один.

– Тут никого и давно уже нет. Тех, кто принадлежит к вашей расе. Но об этом ты будешь разговаривать с моим отцом. Он знает больше, чем я. Он скоро сюда придёт.

– Твой отец? – переспросила она, погружённая совсем уже в другую реальность, чем та, из которой она сюда пришла вместе с Раминой. Издалека доносился знакомый смех Рамины. Она нашла тут того, кого искала. Валерий зря переживал за Рамину. Не нужен он ей был. Ландыш стало жалко неуклюжего плюшевого медвежонка Валерия за его обольщение легковесной Раминой.

– Ты не пугайся. Мы не хотим никому из вас причинить хоть что-то плохое. Моему отцу нужно то, что у вас есть, но вам оно ни к чему.

– Что бы это могло быть?

Сирт куда-то исчез. Ландыш не заметила, как он ушёл. – Почему у Сирта такая странная внешность? – спросила она у Руднэя, прижимаясь к нему так, как будто это Радослав сидит рядом с нею.

– Он же полукровка. Его отец был из ваших землян. Как и мой отец был землянин. – Руднэй трогал губами её уши. Ей было щекотно, а сама ласка была настолько привычна, что Ландыш уже забыла, что всего лишь несколько часов назад она и понятия не имела о человеке-сфинксе.