Молодые и не очень мужчины настолько откровенно разглядывали Ландыш, когда они проходили к нужному им месту, известному Рамине, что сама Рамина занервничала, что не она тому причина. За пышный подол самой Рамины только пару раз и ухватились чьи-то руки. Рамина игриво – возмущённо им встряхивала и шла дальше. За Ландыш было не уцепиться, узкую и предельно обтянутую платьем. Какой же огромный оказался тут зал! Да не один. Целый лес, подлинный лабиринт. Рамина подошла к молодому мужчине в чёрном костюме и с белым шарфом вокруг шеи. Он точно был служителем здесь, поскольку заметно распоряжался теми парнями, что обслуживали клиентов. Рамина сунула ему в руку какой-то квадратный жетончик, и служащий почтительно склонил голову перед девушками. Он сразу же повёл их в один из уютных и обособленных уголков. Там стоял сервирован столик со всякой снедью и сосуды с разноцветными напитками. Рамина по-хозяйски уселась в одно из креслиц и потянула к себе Ландыш, застрявшую в неподвижности.

– Ты чего всё время озираешься, как будто ты в настоящих джунглях. Не бойся. Тут хищников и людоедов нет.

– А в джунглях есть людоеды? – спросила Ландыш.

– Наверное. Я же не знаю, кто там прячется. Там много чего есть. Сэт рассказывал, что планета огромная. Что до сих пор полно диких и неисследованных мест. Когда-нибудь, как ты говорила, в череде веков, народ исследует и приведёт в порядок всю планету. Все станут чистыми и учёными, как Сирт – мой племянник. Он – сын Олы и Сэта. Он часто тут бывает.

– А кто они сами по себе?

– Сэт? Он старый, беспощадный даже по виду, можно сказать очень злой человек, но очень талантливый и влиятельный управитель одного из народных Департаментов. Он муж моей сестры Олы, выходит, что мой родич, но я его боюсь, и умерла бы от страха, если бы такой человек со мною заговорил для чего-то, а я его не знала бы. Как будто палач к тебе приближается, а ты не можешь убежать, ты вся в верёвках и вся в его страшной власти. Вот он какой! А Сирт его сын, мне племянник. Он исследователь опасных пространств и разведчик тех мест, где есть полезные для цивилизации вещи. Их добычей занимаются уже другие люди, целые их подразделения. Он путешествует вместе с солдатами. Там же опасно, дико. Он до сих пор учится. Ему необходимы знания, много знаний. Вот он и читает много книг. А мне зачем?

– Сирт какой?

– Не знаю. Мне такой был бы не нужен, не будь он моим родственником. Если честно, то зануда страшный. Длинный как жердь и с такими же огромными ступнями, как у милого Ва-Лери. Кажется, он не особенно любит девушек, так как считает, что они сосут энергию из мужчин, а она нужна для науки и прочих полезных дел.

– Чего же он тогда сюда ходит? Разве не ради знакомства с красивой женщиной? Вон их тут сколько.

– Не думаю. Тут очень вкусно готовят. Только и всего. Тут также собираются его приятели – болтуны, мнящие себя серьёзными вершителями великих дел и всякие прочие изобретатели.

– Умные мужчины, одним словом.

– Не знаю. Не общалась с чрезмерно умными никогда. По виду они все умные, пока не улягутся с тобою в одну постель. Тогда маска умничанья сброшена, и под тобою или над тобою банальное животное. Хорошо, если страстное. А если вялое, хуже нет ничего.

– Ва-Лери страстный?

– Да. Была бы я с ним так долго, будь он плох?

Ландыш стало скучновато, хотя еда и напитки были очень необычны и вкусны. Она еле-еле их пробовала, боясь нарушить устоявшийся обмен веществ принятием непривычных продуктов. Конечно, на такой случай существовала всегда при себе очистительная капсула. Тут раздвинулись густые ветви комнатных деревьев, на тарелочки просыпались лепестки осыпающихся цветов. Растения и цвели и плодоносили одновременно. Рядом возник высокий молодой мужчина, в котором Ландыш как-то безошибочно узнала Сирта. Тот улыбался во весь рот, глядя на девушек, как на хорошо ему знакомых. Но Ландыш-то точно его ни разу не видела.

– Рамина! – произнёс он сипловатым голосом. Глаза его были несколько совиные, да вдобавок и зелёные. Ландыш он не понравился. Большой нос, большой рот, высокий лоб. Весь он, подчёркнуто крупный и лишённый даже намёка на изящество, всегда необходимого настоящей красоте даже мужественного мужчины. Грубоватая внешность для привереды Ландыш была неотрывна от грубоватости и внутренней. Или от её врождённой простоты. Можно иметь развитый ум и не очень талантливо устроенную душу. Душа же должна быть тонко проработанной. Вот как было у Радослава. Он был сложный, не образец нравственного совершенства уж точно, но невероятно затейливый в своих глубинных узорах. Собранный из влекущих тайн, полный силы, вне возраста молодой и ярый, хотя и усталость в нём порой проявляла себя. Но то была усталость последних лет от вынужденного безделья, от изнуряющей скуки, куда затолкал его Кук. А он привык к насыщенной и умной деятельности среди не последних представителей человечества Земли. Ландыш не понимала, был ли Радослав умным, если объективно. Она считала, что он умный, а вот Кук так не считал. Кук считал его не по достоинству раскрашенной заурядностью. Так что можно было сделать вывод, что Кук сгубил её Радослава. «О чём бы я сегодня не думала, всё сводится к Радославу», – так она подумала и решила вернуться в явь.

Сирт уже сидел за столом как у себя дома. Он заметно распоряжался всем тем изобилием, что и красовалось на столе, оплаченным вовсе не им. А он по-хозяйски переставлял тарелки и судки, а также угощал девушек, хотя не они пришли к нему, а он к ним. Он отправлял в свой большой и зубастый рот большие куски рыбы и пихал следом хрустящие листья какого-то растения. Ландыш уловила приятный запах от разбрызгиваемого сока этих листьев. Ей захотелось их попробовать, и она взяла один листик. Он был такой острый на вкус, как перец чили, что девушка открыла рот в ужасе, боясь задохнуться от горечи. Сирт, смеясь, дал ей бокал с зелёным соком. Напиток был сладковатым и очень вкусным. Ландыш выпила очень много, половину бокала, и фыркнула, чем вызвала повторный смех Сирта. Вообще же, отличный парень, как она успела убедиться. С ним было просто и так, словно она давно его знает. Его свободно облегала зелёная, как и сок, рубашка. Штаны обычные, тёмные. Волосы густые и заметно светлее тех, что у большинства вокруг.

Сирт заметил, что она его изучает и сказал, – Если ты думаешь, что я надел зелёную рубашку, чтобы идти в Храм Надмирного света для ритуала соединения сердец, то ты ошибаешься. У меня и невесты пока нет. Если хочешь, могу отправиться с тобою. – Он явно шутил. Но почему он решил, что она так подумала, непонятно.

Рамина ответила ему, но вышло так, что дала пояснение Ландыш, – Действительно, чего ты как жених всегда бродишь в зелёных рубашках? Народ так и думает, парень собрался жениться. А невесты рядом нет.

По-видимому, тут женились в зелёных одеяниях. Ландыш сказала, – А у меня есть зелёное платье. Из натурального шёлка и с вышивкой. Мой муж очень его любил. Но я редко его носила.

– Муж? – уточнил Сирт, заметно удивившись её словам. – И где же он?

– Ты проходила в этом платье ритуал зажигания зелёного огня в семейном алтаре? – спросила Рамина.– Тогда храни это платье. А то износишь его, и в чём же тебя отнесут на поля погребений?

– Я туда не собираюсь, – ответила Ландыш, отлично поняв, что это за «поля погребений».

– Да уж, – встрял Сирт, – ты загнула, сестрёнка! Где же он?

– Кто? – спросила Ландыш.

– Твой муж? – настырно спросил он и уставился на неё глазами совы. Или ещё какой птицы, но птицы большой и клювастой. Вернее, носатой. Глаза его не выражала того особого интереса к ней, какой возникает у молодого мужчины к молодой женщине, только напряжённое любопытство с примесью опаски. А вдруг она кусается? Она пошарила в своей памяти, кто ещё так на неё глядел? Молодой маг на планете Ирис, когда она с ним столкнулась на той знойной улочке…

– Мой муж погиб, – ответила она.

– Бедняжка, – сказала Рамина. – Каково это остаться без мужских ласк, если к ним привыкаешь. У неё и дочка есть, – обратилась она к Сирту.