— Ладно, тогда поехали. Хочу сам вблизи на эти шагающие куски гранита взглянуть, — произнес Лаврентий Павлович, приняв решение. Для себя он сделал вывод о том, что Мерецков, похоже, ничего не соврал по телефону про Гиперборею. А это означало, что и самому наркому вскоре придется общаться с представителями таинственной страны.

Генерал Мерецков не горел желанием встречаться с Берией. Подключившись к Живому Камню, Кирилл Афанасьевич уже получил исчерпывающую информацию обо всех деяниях наркома, подсказанную людьми из будущего. В историю Лаврентий Павлович вошел одновременно и палачом, возглавлявшим репрессии, и эффективным менеджером, как называли талантливого руководителя в двадцать первом веке. В заслугу Берии ставили создание для Советского Союза атомной бомбы. Действительно, подготовительные работы по атомному проекту он организовал в кратчайшие сроки, привлек лучших ученых, многих из которых сам же до этого репрессировал, чтобы работали в «шарашках» и в закрытых городках, словно рабы, и не рыпались никуда. Под наблюдением у Берии не забалуешь и государственной тайны не выдашь.

Методы Берии оставляли желать лучшего, но, необходимые результаты он Сталину выдавал. А история судит строго, и приговор определяет по результатам деятельности. И потому самому Мерецкову хотелось остаться в ней просто Победителем. Чтобы потомки помнили не Жукова, отправлявшего на смерть живые волны плохо вооруженных красноармейцев, бесконечно атакующих в лобовых атаках какие-нибудь немецкие укрепления под Ржевом, погибая десятками тысяч. Пусть лучше запомнят его, Мерецкова, Победителя немцев и финнов малой кровью при помощи шагающей техники из гранита.

Как полководец, Кирилл Афанасьевич почувствовал в себе амбиции, едва лишь подключившись к Живому Камню. Осознав происходящее и получив знания о будущем, он сразу понял, что с новыми возможностями, открывшимися у него, он действительно сможет побеждать и поэффективней того же Жукова. Но, эти новые амбиции Мерецкова ограничивались желанием сберечь родной народ, чтобы погибших сограждан стало в этой войне как можно меньше. Чтобы не заплатила родная страна чудовищную кровавую цену. Чтобы сберечь для мирного послевоенного строительства как можно больше людей. А всю самую тяжелую работу на поле боя пусть делают каменные великаны, раз уж они теперь не только объективно существуют, но и имеются в наличии. Мерецков рассуждал про себя о том, что нужно постепенно заменять армию людей армией великанов, раз уж такая возможность представилась. Ведь каменные бойцы не знают усталости, не чувствуют боли и не страдают от ран. Знай только, вовремя подзаряжай их, да используй тактически грамотно, чтобы всегда находились в досягаемости от пунктов подзарядки.

Едва узнав из докладов новой службы радиолокационного наблюдения, организованной военными из двадцать первого века, что самолет с Берией уже летит и скоро приземлится, Мерецков выехал из Петрозаводска в расположение Гиперборейского полка. Генерал рассудил, что там будет находиться в полной безопасности, а каменные великаны надежно защитят, даже если Берия явится арестовывать его вместе со всеми своими бойцами НКВД, расквартированными в Петрозаводске. Кирилл Афанасьевич твердо намеревался разговаривать с Берией, если и не с позиции силы, то, по крайней мере, на равных. Мерецков, конечно, понимал, что за спиной Лаврентия Павловича стоит товарищ Сталин, но, знал он и то, что сам может рассчитывать на поддержку Живого Камня. Поэтому ни в чем Берии уступать не собирался. Впрочем, Мерецков решил, что и открытого противостояния тоже следует избегать, а лучше бы найти какой-нибудь разумный компромисс, который устроит все заинтересованные стороны. Ведь на войне, несмотря на личную неприязнь, им предстоит сражаться на одной стороне.

Младший лейтенант Владимир Рокотов действовал в наступлении уверенно. Его пулеметный взвод поддерживал огнем каменные танки, скашивая очередями через амбразуры в гранитных бортах своих шестиногов тех финских военнослужащих, которые сумели ухитриться не попасть под разрывы танковых снарядов. А это было весьма непросто. Красноармейцы не переставали удивляться мощи этих боеприпасов, которые, вроде бы, имели калибр всего-то миллиметров пятьдесят, а создавали в местах попаданий такие воронки, словно бы прилетел «чемодан» с линкора. Они с легкостью сокрушали даже железобетонные доты, а все остальное от их воздействия просто рассыпалось на мелкие кусочки. Да и скорострельность танковые пушки показывали высокую, могли даже очередями стрелять, образуя впереди из вражеских позиций полнейший хаос и нагромождения обломков вперемешку. И шестиногам приходилось, наступая на противника, постоянно обходить широченные воронки. А легкие шагающие танки оказались настолько проворными, что могли, при необходимости, идти напролом, спускаясь в эти огромные ямы с одной стороны и поднимаясь наверх по противоположному склону, не сбавляя темпа. И все преграды им были нипочем.

Шестиноги тоже проворно бежали за танками, но препятствия все-таки старались обходить. Ведь в шестиногих машинах, в отличие от танков из камня, сидели люди. А сам Рокотов уже знал, что все эти шагающие танки управляются дистанционно, и что операторы их находятся в надежно защищенном бункере далеко от передовой. Потому Владимир и не удивлялся, когда ЛШТ-1, преодолевая реки или озера, проходили их прямо по дну, иногда надолго погружаясь с головой. Шестиноги же переходили вброд лишь водные преграды глубиной до двух метров, а там, где попадалась более глубокая вода, бойцам приходилось вылезать из кузовов и пользоваться надувными лодками, которые перед походом предусмотрительно выдали каждому отделению. Причем, такое форсирование водных препятствий применялось лишь после того, как шагающие танки подавляли на противоположном берегу водоема всякое сопротивление противника. После чего шестиноги переходили на другой берег по дну, а люди спокойно переплывали на надувных лодках. Потом из лодок бойцы выпускали воздух, сворачивали их и снова грузились в каменный кузов, вылив из него остатки воды.

Прорвав оборону противника, передовая ударная группа каменных танков и бронетранспортеров двигалась слишком быстро. И обычная пехота, идущая сзади за ними, просто не успевала поддерживать подобный темп. Но, от пехотинцев этого и не требовалось. Они всего лишь занимали местность, очищенную от большинства врагов, добивая только случайно уцелевшие мелкие группы. Впрочем, те финские солдаты, которым каким-то чудом удавалось выжить после сокрушительной атаки шагающих танков, охотнее сдавались в плен подходящим красноармейцам, чем сопротивлялись. От пленных становилось известно, что боевой дух в финской армии падает тем больше, чем больше на фронте появляется каменных чудовищ, которых, оказывается, финские военнослужащие считают проклятием Карелии, древними великанами, пробудившимися из-под скал от войны и пролитой крови.

Новые шагающие танки красных прорвали оборону и ворвались в оперативную глубину, круша на своем пути все, уничтожая огневые точки, полевые орудия, технику, блиндажи и солдат в окопах. Причем, действовали они абсолютно хладнокровно и безжалостно. Даже танковая рота, брошенная генералом Энгельбрехтом в контратаку, ничего не смогла добиться. А все танки вскоре разлетелись по полю боя разорванными кусками стальной брони после убийственных попаданий противника. Финские солдаты, едва завидев каменных чудовищ с красными звездами, теряли присутствие духа и разбегались, несмотря на наличие спешно организованных заградительных отрядов. Немцы еще старались держаться, но уже отчетливо понимали, что ни снаряды, ни, тем более, пули никакого вреда новой ходячей технике русских причинить не могут. А противник делает, что хочет, убивая всех, кто проявляет волю к сопротивлению.

Поначалу, когда разведка сообщила, что каменные танки оторвались от основных сил красных и слишком сильно вклинились в оборону группы «Онега», генералу пришла мысль ударить с флангов и замкнуть прорвавшиеся подразделения в огневой мешок. Ведь противник продвигался весьма ограниченным числом боевых машин. Но, не тут-то было. Вражеские шагающие механизмы рассредоточились и ощетинились таким веером залпов из своих сверхмощных орудий, что фланговые атаки захлебнулись даже толком и не начавшись. И после этого разгром обороны оказался предрешен. Да и не предполагал генерал артиллерии, когда наспех создавал оборонительную линию, что враги могут сходу форсировать глубокие водные преграды и быстро передвигаться по бездорожью через лесистую местность. Не снижая скорости своего продвижения, новая техника большевиков опрокидывала любые инженерные заграждения и шла напролом через минные заслоны, оказываясь в тылу у немецких и финских войск, обороняющихся на плацдарме возле реки Свирь.