Сразу после того, как кардинал исчез из виду, я с демонятами поспешила домой. Только вот мы не ожидали, что нас уже порядком заждались.

(Дар)

Как она могла? За что? Неужели мне не доверяет? Ведь люблю. Люблю всем сердцем, несмотря ни на что! Закрою глаза на эту нелепую встречу. Но, если она допустит дальнейшее общение с Кхаем, убью его.

— Илэриас. Ты зря играешь на моих чувства, — встаю у нее за спиной.

Моя Леди смотрит, точно испепеляет взглядом.

— Дар, — осторожно подает голос Асмодей.

— Не встревай, — рычу, не оборачиваясь. — Я его уничтожу, сотру в серую пыль! Его место на подошве моих ног! — я сейчас просто в бешенстве и говорю ей это в глаза, не мигая.

До того все больше мрачневшая, теперь Леди делает ко мне шаг и со всей силы бьет маленькими кулачками в грудь:

— Кретин! Чтоб ты провалился! Ненавижу! Ненавижу!

И почему так злится?

— Что? Дорожишь обществом этого ангела?

В ответ она всхлипывает и хлещет сильнее: мне достается по лицу, плечам, куда придется, — а затем грубо отталкивает. Отвожу взгляд — на глазах выступают слезы. Это слезы боли, безумной ревности и ярости — ярости, которую я сдерживаю из последних сил.

— Обещаю. Я уничтожу его, если увижу, что он снова коснется тебя! — кричу в сердцах.

Теперь она бьет меня, не переставая. Терплю. Все остальные демоны замерли, не решаясь встревать.

— Хотела, как лучше для Таро? Но зачем было идти одной?!

Демоница вдруг окончательно приходит в бешенство и замахивается — живот пронзает острая боль. Я смотрю туда и вижу, что она оставила неровный след от пяти внезапно выпущенных когтей. Боли не чествую — сейчас ее притупляет тяжесть гнева и обиды. Замечаю, что в глазах Леди застыли слезы. Она, замерев, наблюдает за тем, как мои раны затягиваются, будто их и не было, оставив в напоминание лишь кровавые подтеки, а после смиренно уходит к себе в комнату, не проронив ни слова.

Гонясь за огнем Леди, я обжегся об него не единожды — раз за разом она оставляет меня с разбитым сердцем.

Вместо того чтобы, наконец, оставить ее в покое, следую за ней.

— Вот так мы начинаем наши отношения?

Ворвавшись в комнату демоницы, замечаю, что дверь хлопнула слишком громко. До того сидевшая на кровати, устремив взгляд в ночное небо, Леди вздрагивает.

— Я виновата, — к моему удивлению она покорно опускает голову.

Хочу еще сказать что-то, но слова застревают в горле. Неужели она теперь понимает, какую ответственность я несу за нас обоих? Что последнее слово остается за мной, и только я принимаю окончательное решение в той или иной ситуации? Даже касаемо детей. Имею право навязать свою точку зрения всем асмодеевцам.

— Впредь буду советоваться с тобой, Дар, — теперь Илэриас виновато поднимает на меня свои голубые озера.

Воцаряется гробовая тишина, от которой мне неловко, да и весь пыл куда-то мгновенно улетучивается.

— Мне сейчас очень трудно вести с тобой диалог. Нужно время, чтобы остыть, — наконец, находятся нужные слова, и я в спешке покидаю ее, оставив наедине с мыслями.

Хочу найти Таро, который показался мне подозрительно спокойным. Может, он расскажет то, что меня успокоит? И зря я так с Илэриас? С этими мыслями застаю демоненка на кухне и замечаю, как он с жадностью опустошает уже ополовиненную бутыль с виски прямо из горла, запрокинув голову.

— Зачем ты это делаешь? Хотя и я не прочь. Что ж, выпью, — приблизившись, отбираю бутылку и тоже прикладываюсь.

— Дар…

— А?

— Дело есть.

Проглатываю последние капли, кидаю опустошенную бутыль в мусорную урну и поднимаю взгляд на Таро.

— Я долго думал над твоим отношением к матери и пришел к выводу…

— Что?

Показалось?

— Укуси меня, — потрясенно слышу я.

— Что?

Я потрясен. Не показалось?

— Говорю, укуси меня.

— В ушах жужжит, что ли? Не пойму, — говорю вслух, а сам сомневаюсь в здравии ли я и в ясном ли сознании? А вдруг все же переклинило? Для достоверности щиплю себя за руку.

— Дар, — Таро крепко хватает меня за руку выше локтя. — Оглох, что ли? Сказал, укуси меня, — звучит уже как приказ.

Нет, не показалось. Не глюк.

— Давай притворимся, что ты этого не говорил, а я не слышал. Ты хоть знаешь, о чем просишь?

— Знаю, — произносит он уверенно

— Могу ударить не хуже виски, но, боюсь, ты после этого долго не встанешь, — предупреждаю в последний раз, глядя прямо в глаза.

— Что потребуешь взамен?

Это нагло и цинично. Вот гаденыш. И что у него на уме?

— Какую цель ты преследуешь?

— Я добровольно хочу связать наши с тобой судьбы, Дар.

— Ах, ты об этом… — на ум приходит воспоминание о том, что в случае наследования Таро престола Асмодея, я должен буду помогать во всем. — В этом нет необходимости. Я и так с тобой связан судьбами. К тому же, как ты сам только что заметил, я без ума от твоей матери и не отступлюсь.

— Это тоже причина.

Я снова ослышался? Что-то не понимаю… Он мне угрожает?

— А какая тут связь? — хмурясь, уточняю я на всякий случай.

— Прямая. Я согласен на твой брак с ней и в будущем готов слушать тебя во всем. Но, если ты ее сделаешь несчастной, обещаю: тем счастливчиком, кто тебя изничтожит, буду я.

Какая неумеренная дерзость!

— Что, правда, что ли? Тогда по рукам, — вдруг соглашаюсь неожиданно для самого себя.

В следующую секунду, крепко обвив плечи, притягиваю к себе Таро — так быстро, что он не успевает среагировать, и вонзаю ему в шею острые клыки: сладкая кровь льется в рот, обжигая горло.

(Хиро)

После инцидента между Даром и матерью, который довелось наблюдать всем, я в эту же ночь заговорщически отправился в клуб на Ирвинг-Плейс. Да, снова. Не знаю, зачем потянуло туда Абигора. Может, ему захотелось увидеть там Кхаи, и у него, как и у Дара, тоже зачесались кулаки от ревности? Ведь я знаю: мой отец все так же пылает чувствами к матери и никогда к ней не охладеет, что бы там ни выдумал Асмодей. Таро же остался дома. В виду минувших событий я вполне понимаю его — сейчас ему далеко не до девочек.

Прибыв на место, мы дружно принимаемся расслабляться, в больших количествах употребляя крепкий алкоголь. Сказать по правде, складывается такое ощущение, что меня стремятся научить пить. Больше всех старается Абигор. Я понимаю, отцу погано, но то, что он ополовинил бар, и у него ни в одном глазу, мягко говоря, удивляет. А я пропустил всего лишь три бутылки виски, но от них мне очень хорошо. С каждой минутой обстановка становится все комфортнее, а беседы — занимательнее.

В какой-то момент Асмодей хлопает меня по плечу и показывает куда-то вглубь толпы. Глядя туда, я цепенело замираю и чувствую, как сердце в замедленном режиме пропускает удар-другой. Тук! Тук! Тук! А потом колотится, как бешеное. Тук-тук-тук-тук… И снова мерно стучит. Тук… тук… тук…

В висках пульсирует так, что кажется, будто голова сама раскачивается в стороны.

Какие красивые глаза! И почему знакомые? В свете прожекторов ее тело манит изгибами. Длинные каштановые волосы развеваются по плечам и волнами струятся по спине при каждом движении. А улыбка… Это девушка выглядит счастливой.

Не помню, как оказался посередине танцзала, нас разделяло лишь несколько человек. Теперь мы встречаемся взглядами, и она на мгновение замирает. Позади слышу одобрительные улюлюканья остальных демонов. Инкуб что-то кричит мне, но я не слышу.

Вальяжной походкой незнакомка направляется ко мне. Продолжает счастливо улыбаться. Вот она совсем рядом. Ее руки оказываются у меня под футболкой. Пьяна? Я тоже. Ну, и пусть. Сейчас это неважно.

Милая, откуда ты такая красивая?

Естественно, она не понимает, кто перед ней. Но смотрит так, будто услышала. Сейчас подумает, что ей это померещилось. Смотрю в ее глаза — так и есть. Как будоражат ее шаловливые тонкие пальчики, порхающие по вмиг напрягшемуся животу.