Демоница усадила его на кровать рядом с туалетным столиком и, достав несколько ватных дисков и свой уникальный дорогой парфюм, принялась вытирать лицо фон Кейзерлинга.

— Нехило он тебя отделал. Оставь, завтра уберешь подтеки. А то люди заподозрят в волшебстве, — произнесла она, прекрасно осознавая, что ссадины на его лице могут затянуться в одно мгновение.

— Как скажешь, — поднял на нее свои льдистые глаза Дар и вновь ухмыльнулся, приподняв уголки губ. Но вдруг вспомнив о недавнем разговоре, поспешил предложить: — Поедешь завтра со мной на нелегальные гонки?

Его слова застали Лэр врасплох, и она застыла с занесенной рукой.

— И чему ты так радуешься? — она позволила себе усмехнуться и даже как-то по-доброму взглянуть на него.

— Ну же, соглашайся. Я знаю, как ты этого хочешь, — вдруг подмигнул Дар и отчего-то расцвел еще больше.

Вампир был прав. Это чувство было несравнимо ни с какой другой эйфорией — такое мог доставить ей только он. И теперь он зовет ее, зная, что она не в силах будет отказать.

«С другой стороны, чем еще можно заняться, находясь в Нью-Йорке?» — размышляла она, раздумывая о том, сколько еще времени они проведут среди людей.

— Конечно, — улыбнулась герцогиня в ответ.

— Вот и славно, — глядя на нее, Дар счастливо улыбнулся и уверенно опустил руку на ее бедра.

Демоница опешила от такой наглости и когда поймала на себе его взгляд, готова была вспыхнуть от ярости.

— Что ты делаешь? — правая бровь ее вопросительно вскинулась.

— Успокаиваю. Не слышишь, как громко стучит сердце? Вот так, тук-тук-тук, — постучал себя кулаком по груди фон Кейзерлинг. — Ты волнуешься сейчас…

— Зачем же так трогать меня! — прошипела она и, зло взглянув, скинула с себя его руки.

— Илэ-э-э-эриас… — с хрипотцой протянул Дар. — Просто обними меня, — попросил он и, нащупав ее теплые ладони, сам обвил ими свою шею и тут же прижался щекой к животу, сцепив в замок руки за ее спиной.

В замешательстве Лэр позволила себе лишь огладить его волосы.

После этого мини-представления вечеринка инкуба была окончена.

Ты больше не хочешь моей любви.

… Чтобы все было хорошо,

Тебе нужно, чтобы кто-то крепко обнимал тебя.

Ты думаешь, что любить — значит умолять?

Извини, но я не стану этого делать.

(Илэриас)

Когда Абигор дернулся в темноту зала, чтобы найти Дара, а сыновья с девушками под руку следом скрылись в толпе, я и медсоветник остались наедине. Тогда он очень быстро ввел меня в курс всего, что я не знала о вампире.

— Мой дорогой друг, ты свои мозги до того простерилизовал, что окончательно лишился здравого смысла и у тебя осталось только одно безумие! — шипела я на Уфира после его настоятельной рекомендации поиграть с вампиром в любовь. — И вообще, почему вы все вечно молчите, а я такие важные новости узнаю последней?

— Прости, так получилось. Дар очень просил не болтать тебе об этом, ему и без того очень стыдно перед тобой.

— Абигор знает?

— Да, он тоже в курсе, — Уфир закивал. — Вероятно, ты заметила, почему все так переполошились за семейным ужином в Вертероне?

Вспомнив реакцию демонов, когда в ходе разговора я позволила Дару отправиться на уик-энд с нами, я невольно прыснула.

— Асмодей и Абигор теперь опасаются, что его в любой момент накроет, — снова покивал он.

— Асмодей сам попросил меня, когда я танцевала рядом, чтобы…

— Тогда ты понимаешь, что он спас всех нас от очередного приступа безумия вампиреныша?

— Ужас, — я не сразу осознала, что могло произойти, но благодаря отменной фантазии меня пробрал страх.

А мой друг между тем продолжил, до того сильно затянувшись папиросой:

— Вероятно, он что-то увидел в его взгляде и ему это не понравилось… Слушай, Дар от тебя без ума, тебе ли не знать? Сейчас ты его терапия. И его спасение.

От Уфира я узнала, что совсем недавно вампир разнес нижние ярусы нашей демонской обители после очередной неудачной попытки добиться моего с Асмодеем официального развода. Не знаю, что было в голове Дара, но парень явно не в себе уже давно. Особенно учитывая точно такие же попытки заполучить меня в свое царство. Вот только с той разницей, что по-первости я ответила ему взаимностью, но со временем списала это на проклятие Вертерона.

«Ты не представляешь, сколько в нем силы! Он едва не разорвал нас троих на куски и взгляд его был совершенно бешеным!»

Уфир явно преувеличивал, но, судя по его словам и тому, что случай был не первый, вампир вполне мог лишиться терпения и вытворить нечто подобное. И этими тремя «пострадавшими» были: он, Абигор и сам Асмодей.

— А помнишь ночь Совершеннолетия Дара?

— Угу, — невнятно промычала я в ответ, больше беспокоясь о том, что, возможно, Абигор уже нашел Дара.

— Знаешь, что было потом? Дар все же лишился девственности в ту ночь, только это была другая королева, не ты. Знаешь, кто она?

— Нет. Из другого вампирского клана?

— Если бы, — хмыкнул он. — Само Величество Скалапендра. Ты с ней еще не сталкивалась. Она очень могущественный и древний демон. Жестокий и любвеобильный, как Асмодей. Наш вампиреныш подумал, почему бы и нет. Ему нужно было… Понимаешь, дурацкое вампирье поверье, мать его! И что-то определенно пошло не так. Дело-то свое он сделал, вот только с того момента его начало малость клинить. Не знаю, что она там с ним сотворила. Да и Дар не хочет рассказывать. Даже под мощным гипнозом, я пытался, — нервно усмехнулся он, а плечи стали дрожать в приступе очередного безудержного смеха.

Опять взыграла моя бурная фантазия, и я, представив эту самую Скалапендру полугибридом с извивающимся брюхом, покрытым прочным черным панцирем со множеством мощных тараканьих ног, ощутила, как тошнота подступила к горлу.

— Скалапендра сделала Дара еще более могущественным и сильным. При желании этот вампиреныш может трансформироваться в ужасное существо, чтобы уничтожить противника. Поверь, на поле боя равных ему по силе не найдется. Он просто разорвет любого вот этими вот руками, — Уфир поднял свои и судорожно затряс ими перед моими лицом.

В последнее время я стала замечать, что у моего друга у самого психика стала неустойчивой, не говоря уже о слухах, которые про него ходили в Демонии.

— Но ведь ты такой же монстр, — не удержалась я, высказав это вслух.

И зря! Взглядом, которым он меня одарил, можно было прожечь насквозь.

И тут мы услышали крики, хлест ударов и ринулись к толпе. А что было дальше, уже ни для кого не секрет. И теперь, здесь и сейчас оказавшись наедине с монстром, я не знала, как быть.

(Дар)

— Илэриас. Есть разговор, — вместо ровного голоса опять вырвался хрип. Я отнял голову от живота демоницы и заглянул ей в глаза, которые в прямом смысле зажглись интересом. — Ты ничего не подумай, выслушай то, что я сейчас скажу, и не перебивай, пожалуйста. — Поджав губы, демоница отстранилась и затаилась, будто в ожидании бросая при этом косые взгляды. Тогда, тоже поднявшись и встав напротив, я продолжил: — Кроме свидетелей никто в Демонии не знает о фиктивности твоего брака с Асмодеем и… о лженаследнике.… Да, я о Таро, — замечая ее волнение, кивнул я. — Абигор, Уфир и даже этот всезнайка Агалир, между прочим, он лучший друг Асмодея, каждый из них поклялся тебе, что сохранит эту тайну.

— И-и? — нетерпеливо подначила моя леди и смерила настороженным взглядом.

— Илэриас. Дело в том, что я не верю демонам.

На это Илэриас не нашлось, что ответить, она лишь прикусила нижнюю губку. И вышло это так соблазнительно, что мне тут же захотелось впиться в ее красный пухлый рот и терзать, терзать ее губы с такой жадностью, будто для меня это живительный глоток силы, как шестнадцать лет назад. Я застыл на некоторое время, обдумывая, что сказать дальше. А затем, стремительно сократив между нами расстояние, заглянул в бездонные серые глаза. И навязчивая мысль сама сорвалась с языка: