— Иначе и быть не может, ты же знаешь, — упрекнул он демоницу и ласково накрыл ее щеку ладонью. Она тут же потерлась об нее, подобно игривому щеночку, просящему ласки у своего хозяина. — Илэриас? — удивился он.

В следующий миг она высвободилась из его объятий и встала.

— Что? Что ты намереваешься делать?

Ничего не сказав, Лэр провела пальчиком по контуру торса Абигора. И от уверенного прикосновения демоницы у него самого в груди запылал пожар. Демон, резко выпустив руку, обвил ее талию, и та, податливая, охотно обняла в ответ его плечи. Он жадно впился в ее губы и с такой силой принялся терзать их, нещадно давя своими, что поцелуй сделался невыносимо жестким и болезненным. Тогда демоница снова почувствовала вкус собственной и его крови, стекавшей по подбородку. Страсть Абигора этим и была особенной — он не контролировал себя в моменты близости, как и тогда, когда они оставались наедине.

Спустившись поутру вниз, Асмодей первым делом заметил горячий пар, такой мог исходить от асфальта в знойный день. Но, как оказалось, это плавилась гостиная. С беспокойством заглянув туда, он увидел Илэриас, точнее, ее в объятиях Абигора. Эту ночь демоница провела с ненавистным ему генералом. Кожаный диван был разложен, а простыни под ними и на них оказались насквозь мокрыми, кое-где даже виднелись капли крови. Бережно ступая, инкуб подобрался ближе и смог разглядеть капли пота на лбу супруги. Герцогиня тяжело дышала и была крайне бледна.

Несмотря на открытую дверь на веранду, в большой комнате стояла духота, так что шелковая пижама, в которую был облачен Асмодей, прилипла к телу и потемнела от влаги. Асмодей невольно поднес руку ко рту. Это значило одно — демоница сейчас и вправду больна.

— Задница Везельвулова, какой жар! — вскрикнул Уфир, вплывая в комнату в одних боксерах.

— Где Дар? Он спит? — тихо произнес инкуб. — Ей сейчас необходимо сбить температуру. У нее снова началось.

— Да уж, она и Дар друг друга стоят, — осклабился тот. — Сейчас проверю, где наш остужайка. — Но не успел демон развернуться, чтобы отправится на поиски вампира, как тот собственной персоной возник за его спиной. Уфир в замешательстве взглянул в глаза фон Кейзерлингу, в них отражалось все: непонимание, боль, гнев, обида. — Ты только спокойнее, ладно? Не горячись. — Он примирительно выставил перед собой руки и на всякий случай мягко его отодвинул. — Это… ты, видно, не знаешь… — замялся он, не зная как рассказать ему об еще одном недуге демоницы.

— У Илэриас лихорадка, — произнес Асмодей, глядя вампиру в глаза. — Такое уже бывало однажды. Я знаю, это следствие того, что она сильно нервничала в последнее время.

— Да, точно. Ее лихорадит от эмоциональных перепадов, — уперев руки в бока, Уфир согласно кивнул. — Но вопрос в том, почему в этот раз она не поделилась своими переживаниями со мной, ведь нельзя же все держать в себе. Я не раз ей это говорил.

— Быть может, есть то, о чем ты не знаешь? — правая бровь инкуба взметнулась вверх.

Устав слушать домыслы демонов, вампир растолкал их и подошел к дивану, чтобы грубо сдернуть с демоницы руки Абигора. Вырываясь из сладкого сна, тот открыл глаза, не в силах понять, что происходит.

— Отвали, — прошипел Дар, после чего аккуратно поднял тело демоницы. — А ты, — он развернулся к Асмодею, — не расскажешь, что тогда было? Из-за чего она так перенервничала в первый раз?

В ответ инкуб неловко рассмеялся и замахал руками перед его лицом:

— Сейчас не время, давай отложим этот разговор.

Опасения по поводу причастности Асмодея к психоэмоциональному фону Илэриас подтвердились. Дар сурово взглянул на него.

— Ты мне обязательно расскажешь, — бросил он и направился через веранду к бассейну.

— Ангелы побери, какая муха его укусила? — Абигор безмятежно почесал затылок и лениво взглянул ему вслед.

— Волнуется за сохранность своей «темной леди», не видно, что ли? — помрачнел инкуб, стоило фон Кейзерлингу оставить их. Обернувшись к Уфиру, он скомандовал: — Займись-ка ее лечением.

— Да. Унесу что-нибудь к ним, — согласившись, кивнул тот, и пронаблюдал, как Дар погрузился в бассейн с Илэриас на руках. Когда пальцы ног герцогини коснулись воды, та зашипела и забурлила, как если бы в нее бросили шипучку. — Кажется, в этот раз все серьезнее, — констатировал он.

— Что происходит? — внезапно у двери раздался обеспокоенный голос Хиро, и все обернулись.

— Мать заболела. Твой отец, раз у него есть метка Люцифера, ошибочно посчитал, что справится, — усмехнулся Асмодей.

— Я слышал, при помощи нее он может замораживать целые полковые дивизии в бою, а потом разрушать их подобно тому, как сделал вчера Дар с теми отморозками.

— Ага. Бум! И все. Нет никого, — возгордился Абигор.

— А отчего так произошло? Задело заклятие скалапендры?

— Нет, — покачал головой инкуб. — Просто у нашей герцогини накипела конкретная внутренняя проблема. И решать мы ее должны все вместе.

— А если это что-то очень, очень личное? — осторожно поинтересовался Хиро, вспомнив реакцию мамы на то, что он назвал Кхаи ее новым ухажером.

— Ты что-то знаешь?! — раздраженно вскинулся глава семейства.

— Перестань! — толкнул его в плечо неожиданно возникший позади Таро. — Чего нападаешь?

Не ожидая такого холодного тона от собственного сына, тот оцепенело застыл.

— Я подумал, что твой брат что-то знает — и все, ясно? Меня просто волнует, что беспокоит вашу мать, — разозлился инкуб.

Глядя на них, Уфир многозначительно покачал головой и отправился на поиски лекарства. Асмодей и Таро остались сверлить друг друга взглядами. Абигор же, почувствовав неловкость и не зная, куда себя деть, потянулся убирать диван, но встрял некстати появившийся Себастиан:

— Я сам, — тихо произнес он, выхватив у него из рук мокрые простыни. Ощутив запах герцогини, дворецкий уставился в никуда. В его голове возник образ госпожи в объятиях генерала, и все, что произошло между ними минувшей ночью, пронеслось за несколько секунд. В раздражении Себастиан нашел взглядом Илэриас, но, увидев ее в полуобморочном состоянии на руках у вампира, невольно сглотнул. Раздражение развеялось под натиском беспокойства. Но ему показалось странным то, что оно не ощутилось, когда ей внезапно стало плохо. Это могло значить лишь то, что связь между ними обрывается.

— Ты чего? — видя, что Себастиан завис, Абигор повел ладонью перед его глазами.

— Да так. В висках что-то гудит, — отозвался тот. — Принесу для госпожи полотенца и лед, — откланявшись, дворецкий поспешно удалился.

…

Дар почувствовал, что резерв силы уже на исходе, когда в поле зрения появился самодовольный Абигор — уже в купальных плавках и с полотенцем через плечо, а в руках он держал поднос с поздним обедом для Илэриас.

— Себастиан постарался, дорогая, ты должна перекусить, — произнес он, опуская его рядом с Лэр. Уже в черной шелковой сорочке, по горло лежа в ледяной воде, покрывшейся тонкой коркой изморози, демоница лениво приоткрыла глаза. — Охлажденный фруктовый салат со льдом и сливками и гора твоего любимого мороженного «васаби», — улыбаясь, кивнул на поднос генерал.

Наблюдая за ним, вампир возвел глаза к небу.

— Я отлучусь ненадолго и снова тебя заменю, — вставая, бросил он.

— Да как же, отдыхай больше! — рассмеялся Абигор вслед.

Он дождался, когда Дар оставит их одних и взглянул на торчащие соски Илэриас.

— Аби. Имей совесть, не надо пялиться, — замечая это, простонала демоница.

— Ладно, не буду, — отведя взгляд, стушевался тот. — Ты что, есть совсем не хочешь? Давай я тебя покормлю.

Не дожидаясь ответа, он почерпнул ложкой салат.

Похрустывая кусочками льда, Лэр все съела.

— А теперь закури. Ты же знаешь, как мне нравится запах твоих сигарилл.

— Конечно. Именно это я сейчас и хотел сделать, — радостно согласился тот.

Почувствовав аромат, напоминавший сладкую вату со вкусом вишни, демоница блаженно застонала.