И в моей жизни больше нет света,

Я не знаю покоя и не сплю по ночам.

Я знаю. В этот момент сладостная истома завладела каждой клеточкой ее тела.

Илэриас поспешила оказаться на берегу, и я последовал за ней.

Я знаю. Когда она слышит «свою» музыку, ей хочется танцевать — так она делится энергией.

Она стала раскачивать бедрами, скрестила на груди руки и принялась оглаживать саму себя. Я становился позади и опустил руки на ее талию. Тогда она ладонями дотронулась моего лица и прижалась спиной к груди и торсу, продолжив двигаться. Я поцеловал одну из ладоней, обвивших мою голову, и подался вперед, принявшись повторять ее движения.

Я не выношу, когда ты меня дразнишь.

Я люблю тебя, хотя ты мне сделала так больно,

Порочная любовь…

Порочная любовь…

Дотронься до меня, детка

Это наша порочная любовь.

Дотронься до меня, детка

Порочная любовь…

Дотронься до меня…

Она такая же сумасшедшая, как и я. Только клинит ее от музыки. А меня от нее.

— Представь, что я твой шест, — ненавязчиво прошептал я, после чего она обернулась ко мне лицом.

Илэриас чуть отстранилась. И я заметил улыбку, замершую на ее губах, и взгляд, лениво скользнувший по телу — такой осязаемый…

А потом ее прерывистое дыхание, когда она позволила сомкнуть губы на ее шее. Я поцеловал ее с языком — и демоница не возразила. Тогда я потребовал настоящего поцелуя, губами приблизившись к ее рту, властно проник внутрь. Ее было дыхание влажным, а язык мягким и сильным.

Порочная любовь

Порочная любовь

Порочная любовь

Порочная любовь

Я повалил ее на траву, не прекращая пылко целовать.

Лед и пламя. Интересное сочетание, ведь правда? Я почувствовал себя мороженым во рту искушённой демоницы. И мне такие странные ощущения понравились еще тогда, на следующий день ее коронования.

Наши ласки сделались жадными и неистовыми. Но, как назло, в этот момент хлынул сильный ливень, вмиг испортивший такой жаркий поцелуй.

Холодные капли дождя остудили пыл Дара. Сейчас он был очень зол. При взгляде на него Лэр даже показалось, что его слегка залихорадило. Опершись коленями о землю, он приподнялся, в глазах его скакали бесы.

— Уходим отсюда, Леди, — произнес вампир, мягко ухватив ее за запястье.

Он заставил Лэр принять вертикальное положение и затем, взяв ее на руки, оттолкнулся ногами от земли и взмыл в небо. В этот момент, сделал он это намеренно или то была чистая случайность — демоница не поняла, весь город погрузился в темноту. Отовсюду исчез свет, а сама она отчетливо различила свист его крыльев в воздухе. В мгновение ока они оказались перед своим домом — и свет вернулся, а густой ливень перешел в мелкий дождь.

Демоница стояла перед воротами в чем мать родила, ежась от холода. Дар стянул с себя косуху и заботливо накрыл ее плечи. Она тут же потянула края на себя, внезапно осознавая, что до пояса полностью обнажена, и нужно прикрыть хотя бы торчащие от холода соски. Сам вампир тоже был в одних джинсах и бос. Все, чего недоставало, они в спешке оставили у прудика в Центральном парке. Вампир притянул Лэр к себе за плечи и ласково огладил ее щеку, и тут из дома к ним навстречу вышли обеспокоенные демоны — Асмодей и Уфир.

— С тобой все в порядке? — вкрадчиво прошептал инкуб.

Дару не понравились его слова, и он, крепче стиснув плечо Лэр, рыкнул ему в ответ:

— Она. В полном. Порядке. — Желваки его так и заходили, глаза метали молнии.

Сама же демоница едва сдержалась, чтобы не скривиться. Она уже поняла, вампир завелся с полуоборота, и теперь следовало его успокоить, прежде чем Асмодей почувствует ее боль.

Чтобы привлечь внимание Дара к себе, она обвила его бедра и, опустившись ладонью чуть ниже, как можно сильнее сжала ягодицу, отмечая, что та у него была как стальная. В ответ вампир томно заглянул в ее глаза и ленивым взглядом скользнул туда, где прятала груди.

«Малышка…» — хотел отозваться он, но его, похлопав по плечу, отвлек Уфир.

— Это был безобидный вопрос госпоже, что ты заводишься? — сделал он это, чтобы вручить папироску, от которой ароматно пахло ванилью: — На вот, держи.

Лэр удивилась, когда вампир затянулся, а затем, расслабленно выдохнув сладкий дым, тут же передал ей.

В замешательстве она взглянула на Асмодея, который обычно был противником женского курения. До того он не сводил с нее напряженного взгляда, а теперь уголок его губ дернулся в хитрой улыбке, а глаза подернулись мутью: он едва заметно кивнул ей, и демоница неспешно и вместе с тем красиво затянулась. Она заметила, что правая бровь инкуба слегка поднялась, и тот даже прикусил нижнюю губу, будто ему понравилось, как она это сделала.

Лэр молча вернула косячок Уфиру, который, заметив эти переглядывания, произнес:

— Смотрю, вы не вовремя попали под ливень.

В ответ Лэр только фыркнула, плотнее кутаясь в косуху.

— Мы пойдем внутрь. Не хочу, чтобы герцогиня простыла, — замечая это, сказал Дар и, бережливо обняв ее за плечи, потянул за собой.

Без лишних слов позволив ему это сделать, она напоследок обернулась и успела заметить, что Асмодей и Уфир остались снаружи, говоря о чем-то вполголоса.

Недавний жест демоницы снова распалил страсть. И Дар, как только они оказались в уютном полумраке коридора, прижал ее к стене. Одной рукой нырнув под край косухи, он обвил тонкую талию, другой — уперся в стену рядом с ее плечом и, наклонившись, заглянул в большие серые глаза. Случилось это так быстро, что Лэр не сумела воспротивиться. Да и не смогла бы: динамичные электро-биты на фоне султанских мотивов теперь заполнили каждую клеточку ее тела и подействовали подобно экстази. Лэр мгновенно опьянела.

Это не ускользнуло от внимания Дара и он, довольно улыбнувшись, наклонился к ее губам, ощущая, как сердце демоницы медленно пропускает удар-другой.

«Надеюсь, не попадусь на глаза Таро и Хиро», — мелькнуло у нее в мыслях, и в следующую секунду она ощутила, как вампир языком раздвинул ее губы и впился в рот с такой жадностью, будто она и впрямь была для него живительным глотком жизни.

Разум демоницы заволокла сладостная истома, и она со всей страстью ответила на поцелуй Дара, теперь уже не думая о том, что их может заметить кто-то из асмодеевцев — мечтая только о наслаждении, которое дарил ей вампир.

Дар будто тоже опьянел от этого поцелуя. Оторвавшись от ее губ, он склонил голову и провел по ее шее языком, слыша в ответ, как Лэр сладко стонет, обвив его голову и прижав к себе. Он опустился еще ниже и, дотронувшись языком соска, сильно сдавил губами, а затем полностью взял его в рот, будто жалея. Испытав невероятное наслаждение, демоница еще сильнее прижала вампира к себе. Тогда он нашел ее губы и вновь впился в них, принявшись неистово терзать. Рядом послышались одобрительные улюлюканья, и на мгновение он оторвался. Их окружила толпа, и среди гостей обалдело замерли сыновья Лэр, с которыми были их спутницы.

На Таро и Хиро лица не было. Им много раз доводилось видеть, как она с Асмодеем играла образцовую пару на светских приемах, и их «любовь» ограничивалась объятиями и вежливым разговором. А дома, когда мать оказывалась в объятиях любимого Абигора, они видели только щенячьи нежности и короткие игривые поцелуи. А то, что они случайно лицезрели сейчас, было им незнакомо.

Демонята были удивлены и озадачены, увидев такую страсть Лэр к Дару фон Кейзерлингу — явную, настоящую, сыграть которую она бы не сумела. Тогда оба подумали о том, что все это время их мать искусно притворялась, что испытывала к вампиру по меньшей мере брезгливость. Как оказалось, это было не так.

— Вот это чувства, — тихо охнула Блэр, но так, чтобы Хиро, который до сих пор ее не поцеловал, услышал.

Она тут же поймала на себе его озадаченный взгляд, а сам демоненок выдавил неестественную улыбку.