— Да нет же, я с ней был! Я! — Абигор снова разозлился, тыча себя в грудь пальцем, и, увидев в проеме появившегося Себастиана с охапкой свежего белья в руках, кинулся к нему: — Скажи же, Себастиан, что тремя ночами ранее я был в покоях твоей госпожи. Ну, помнишь, я еще столкнулся с тобой, и ты был неприлично одет?

— Неприлично одет, — задумчиво повторил Уфир, припоминая тот случай с дворецким.

Между тем Себастиан опешил при виде налетавшего на него провидца и автоматически шагнул в сторону.

— А почему он был неприлично одет? — продолжил разговаривать сам с собой Уфир и, наконец, устремив взгляд на Абигора, пронаблюдал, как тот едва не врезался в дверной косяк.

— Ай! Больно же! — демон потер ушибленное плечо и взглянул на дворецкого.

— Что? Больно должно быть мне? — не понял Себастиан, продолжив изумленно смотреть на господина.

— Да нет же… — закатил глаза Абигор.

Повторив свой вопрос, медсоветник понял, что тогда Себастиан солгал.

— Погоди, а зачем ты соврал? — все никак не мог уняться провидец.

Лицо Себастиана вмиг стало пунцовым, и он, понурив голову, нехотя сознался:

— Просто я не выношу вида господина Уфира и таким образом хотел быстрее избавиться от его навязчивого присутствия, — дворецкий поднял виноватые глаза на медсоветника и, будто извиняясь, ему улыбнулся.

— Да. Меня почему-то многие не выносят, — неожиданно легко согласился тот. — Помнится, ты даже как-то застал меня за одним нелицеприятным действом.

Однажды Асмодей отправил Себастиана с бумагой на подпись к занятому Уфиру, которому вечно не было дела до общих собраний. Появившись в его кабинете, тот воочию увидел ужасные смертоносные лианы медсоветника-инкуба, которыми он мучил двоих подопытных. Картина перед его глазами предстала ужасная, а сам Себастиан тогда застыл как вкопанный.

— Что же до вас обоих, — обратился к ним медсоветник, — могу послать с низкого старта. По горящей путевке. В легкое эротическое трехбуквенное турне. — Он произнес это с расстановкой и на последней фразе, яростно притянув к себе одного из парней, мгновенно развернул спиной и, грубо пригвоздив рукой его голову к столу, воткнул в его задний проход острие хвоста. В стороны брызнула кровь, и часть ее попала на губы. Уфир, с отвращением сплюнув, произнес с издевкой: — Теперь из-за тебя добавились новые пятна на халате. Вот же досада.

Несчастный так орал, что Себастиана невольно оглушило. Парень хотел было достать ужасного демона, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление, но двигаться у него возможности не было. Из брюк медсоветника вылез его детородный орган, больше походивший на черного угря с рядом острых зубов. «Угорь» проник в рот несчастному — и тот начал давиться и кряхтеть.

— Я буду нежным, — будто мурлыкая, приговаривал Уфир.

Дворецкого самого при виде этого пробрала дрожь — он оцепенел и не в силах был шелохнуться. Но медсоветник, казалось, его попросту не замечал, наслаждаясь садизмом. Напротив, его гневный взгляд устремился на второго парня. Он выставил в его сторону свободную руку, пальцы которой трансформировались в пять тонких ветвистых лиан, и те, угрожающе вытягиваясь и извиваясь, атаковали и его. Один отросток плавно скользнул в рот, другой в несколько кругов намертво обмотал тело и, хищно прошипев, вошел в заднее отверстие. Оставшиеся ветви разделились: одна расстегнула молнию на брюках, другая обвилась вокруг яиц, а третья проникла в отверстие члена. После чего еще одна свободная лиана заскользила по естеству вверх-вниз.

Вот такое мерзкое представление тогда увидел Себастиан, и оно до сих пор всплывало в его памяти при виде господина Уфира.

И сейчас, когда дворецкий вспомнил этот случай, его вновь передернуло.

— Да уж, извини, что тебе довелось увидеть меня вот таким. Я… — видя его реакцию, медсоветник лениво улыбнулся. И потом, многозначительно взглянув на него и зачем-то опустив руку на его плечо, добавил: — Но можешь увериться, для тебя я вполне безобиден. Ведь ты незаменимая часть моей ненаглядной Илэриас.

— Твоей? Ненаглядной? — вновь вспыхнул Абигор, зло уставившись на Уфира.

— Ну да, — пожал плечами тот и, убрав руку от Себастиана, деловито переместил ее в карман брюк. — Пускай она и выбрала тебя своим избранником, но отныне я должен признать, что, как и вы, очень близок с ней. На роль хорошего друга, Абигор, я ей вполне подхожу. Уж мне-то она может и душу излить, и в плечо поплакаться. И защищать ее я буду до последней капли крови, если надо.

— Но-но, — недоверчиво цыкнул языком провидец и, прижав ладонь ко лбу, устало произнес: — Тогда сделай так, чтобы ей стало лучше, «хороший друг».

На колкость Уфир не отреагировал, а снова обратил внимание на Себастиана, которому уже явно надоело слушать их перепалку.

— Ванна с пузырьками готова?

— Да.

— Ну, тогда меняй белье, проветри комнату и развесь тут везде эту травку, — он сунул дворецкому под нос странный свернутый кулек. А видя, как тот поморщился, насмешливо произнес: — Для нас пахнет не очень, но на герцогиню подействует успокаивающе.

— Что это? — полюбопытствовал провидец, приблизившись к Себстиану и почти засунув в кулек свой нос. — Фу-у-у-у! — но тут же отшатнулся, принявшись разгонять рукой мятно-горький запах.

— Полынь. Обычная лесная полынь.

— Какой кошмар, — не в силах больше терпеть разнесшуюся вонь, Абигор отвернулся и, придвинувшись к Лэр, подхватил ее на руки, чтобы унести помыться.

Себастиан понаблюдал за реакцией медсоветника, тот зачем-то тяжело вздохнул и направился вон из спальни. Он не был до конца уверен, что господин Уфир так легко отступился, не надеясь завоевать Илэриас, и потому пообещал себе следить за ним особенно пристально.

Спустя пару часов Абигор спустился с герцогиней вниз, держа ее на руках, чтобы насильно накормить обедом. Уфир и Себастиан, которые ожидали их прихода, с изумлением пронаблюдали, как пришедшая в себя Илэрис теперь активно сопротивляется в крепких тисках провидца и бессильно лупит его кулачками:

— Отпусти, отпусти меня, тебе говорят! — сердилась она. — Сказала же, я не хочу есть твою еду!

— Готовил не я, готовил Себастиан, — улыбнувшись, терпеливо отозвался Абигор.

— Под моим зорким контролем, — добавил Уфир, зачем-то ехидно ухмыльнувшись.

Тогда Лэр смиренно села между ними во главе стола и в очередной раз недоверчиво всмотрелась в мутную жижу в своей тарелке.

— Что это?

— Овощной супчик с добавлением целебных травок, — улыбнулся медсоветник.

— И зачем мне они? Я уже чувствую себя вполне нормально, клянусь.

— Надо, моя милая, надо. Чтобы тебе стало еще лучше. — Абигор сам зачерпнул ее ложкой суп и поднес ко рту герцогини: — Ну же, давай, любимая, ложечку за меня-а-а…

Лэр проглотила первую ложку и тут же скривилась:

— Какая же горечь гадостная! Полынь-трава, что ли?

— Ага, — зачем-то сознался провидец. — Она растет тут неподалеку.

— Найду — вырву!

— А теперь за меня-а-а… — Уфир тоже принялся помогать провидцу и, взяв свою ложку, проделал то же самое.

Лэр снова искривилась и, сощурив глаза, высунула язык.

— Теперь за Себастиана, — подначил Абигор, поднеся ко рту еще одну.

Третью герцогиня выплюнула и тут же пожалела об этом. Капли бульона расплескались по груди провидца, а сама она столкнулась с его посуровевшим взглядом.

— Прости, — пискнула демоница, заметно съежившись.

— Ничего, — сухо отозвался он. — Думаю, с тебя хватит.

По-настоящему обидевшись, Абигор отодвинул от себя стол и, демонстративно поджав губы, вышел на улицу. Лэр проводила его удивленным взглядом, затем обернулась к Уфиру.

— Бедненькая, — пожалел он ее и погладил по голове.

— О, а что это за штуковина у тебя в кармане? — забывая про недавний инцидент, мгновенно оживилась она и подобно кукле захлопала ресницами.

— Что? Ты не побежишь за ним? — удивился тот, проигнорировав интерес герцогини.

— Вот еще, — пробурчала она. — Делать мне больше нечего.