Чёрный камзол с серебряным шитьем, чёрные плотные прямые штаны, чуть облегающие мощные бедра и икры. Белоснежная рубашка, фривольно расстёгнутая на четыре пуговицы, открывающая взглядам сильную шею. Волевой подбородок, плотно сжатые губы и пронзительные светло-синие глаза в обрамлении чёрных ресниц. Длинные чёрные волосы до талии заплетены в замысловатую прическу, которую носят чаще всего уроженцы горного и холодного севера.

Сгорая от любопытства, южная леди всматривалась в три узкие ленты, вплетённые в смоляные косы: белая, синяя, серебро. Соответственно на языке северных цветов: не женат, без Имени, воин.

Девушка хмыкнула, в растерянности закусив губу. Без Имени — значит, нет наследия. «Изгнан из клана? — южанка перебирала в голове варианты. — Или всё же…».

Под сводами уже освещённого магическими огнями и свечами зала разнеслось объявление:

— Танец признания. Леди могут приглашать мужчин.

Девушка очнулась и поставила пустой бокал на один из многочисленных небольших столиков, разбросанных по залу возле цветов, колонн и ниш с диванчиками.

— Не забудь про цветок, — раздался совсем рядом чей-то незнакомый голос.

Девушка дёрнулась, обернулась, но никого в досягаемости не обнаружила. Хмельные глаза заволокло дымкой, когда, повернувшись обратно, возле пустого бокала обнаружила цветочную пару.

* * *

Райдриг ненавидел все эти приёмы, балы и прочие мероприятия. Его по иронии никогда не объявляли, хотя по праву крови это вполне возможно. Спасало то, что Сифрим Третий понятия не имел, кого именно нанимает периодически для того, чтобы уладить какие-то вопросы своей страны. Но даже так незамеченным остаться не удалось. Всё же он выделялся. Во-первых — ростом. Во-вторых — длинной волос, ведь в Антарии таких длинных почти не носили. В-третьих — суровой физиономией. Хотя, если подумать, то и без этого причин для чужого праздного любопытства хватало.

Довольно тепло побеседовав с главой разведки, который первым поймал наёмника, пришлось так же перекинуться парой слов с главой центрального банковского отделения Антарии. Присутствовали здесь и знакомые купцы, что не раз брали его в наём на флагманы своих торговых эскадр в качестве проводника и переводчика. Они относились к нему очень уважительно, так как именно помощь воина многим из них помогла разбогатеть или не разориться несколько лет назад. Старый вояка, начальник городской стражи, а ныне почтенный отец семейства с дочерью дебютанткой, радостно тряс Райду руку и приглашал в гости. Наёмник кивал, прекрасно понимая, что никуда не пойдёт, пока потенциальную невесту не сосватают кому-нибудь ещё.

Музыка очень сильно раздражала слух. Безвкусица всегда сильно действует на нервы. С другой стороны, а какая разница? Райдриг не танцевал. Не потому что не умел. На то имелось две причины: злобно-дикий вид и боязнь хрупких леди. Мужчина всегда сравнивал их, таких утончённых и хиленьких с комнатными цветами. Вдруг тронешь осторожно, а она возьмёт и разобьётся. Касательно собственного вида всё и того было проще: он пугал людей, даже не желая этого. Тот, кто изначально слаб, всегда лучше других чувствует опасность. Это инстинкт, так уж сложилось. Устав ловить спиной взгляды, он вышел на балкон. Догорел закат. Ветер с моря нёс с собой легкую прохладу, что помогала справиться с духотой в бальном зале.

«И зачем нужно было сюда тащиться? — ворчал про себя наёмник. — Неужели нельзя по старинке встретиться в тайном кабинете без посторонних? Бред какой-то».

— Танец признания. Леди могут приглашать мужчин, — донеслось из зала.

Райдриг хотел уже вздохнуть спокойно, радуясь, что можно ещё немного побыть в одиночестве, но сбоку от двери на балкон раздалось деликатное женское покашливание. Райд обернулся на звук и удивлённо дернул бровью, смерив внимательным взглядом ту, что осмелилась подойти к нему почти на расстояние вытянутой.

Светло-рыжие волосы локонами падали из высокой прически за спину, как огненно-медовый водопад. Серые глаза на бледном лице были накрашены очень причудливо, несвойственно здешней моде. Губы приоткрыты и чуть влажные, словно девушка их только что облизала. Щёки красавицы немного заалели. Платье также выделялось на всеобщем фоне: красное, длиною в пол, с разрезом до середины бедра. Глубокий вырез, обыгранный черным кружевом, переходящим в летящий рукав. Полная грудь, округлые бедра, призывно выставленная из-под платья ножка в изящной туфельке на тонком каблуке — Райдриг такие только на магичках видел несколько раз.

— Что-то случилось, уважаемая дарра? — наёмник вежливо отвесил полупоклон.

— Я Вас приглашаю на танец. Не откажите в этой маленькой просьбе, дарр, — девушка смотрела ему прямо в глаза, не моргая, и это показалось воину довольно знакомым.

Он окинул незнакомку взглядом ещё раз и заметил в её руке цветок. Это был тарранлинд — красивый и в целом почти безобидный цветок. Если исключить момент, что после его срыва, он начинает издавать тонкий сладковатый дурманящий аромат. Его необходимо выбросить не позднее, чем через два часа, иначе запах становится столь сильным, что может помутиться рассудок. Действие пусть кратковременное, но мощное, и последствия воздействия дурмана всегда непредсказуемы.

— Дарра, вы в своем уме? — Райдриг строго смотрел на девушку, но та словно не замечала его неудовольствия.

— Более чем. Я. Хочу. С Вами. Танцевать, — произнесла она, паузами выделяя каждое слово, и шагнула ближе.

— Не думаю, что это хорошая идея, — хмыкнул северянин, впервые в жизни подумывая о позорном отступлении.

— Не думаю, что у вас есть выбор, — хмыкнула, передразнив его интонацию, эта странная леди, приблизившись ещё на полшага.

Райдриг подавил смешок, начав забавляться ситуацией и бесстрашием девушки, потому не заметил, как дарра шустро оказалась почти вплотную к нему и посмотрела прямо в глаза. Шокировано разглядывая нежный, непривычный для Антарии чуть островатый овал лица, он второй раз оказался удивлён прыткостью дарры. И её напористостью: в петлице его камзола прочно угнездился пышный бутон. Их только что образовавшаяся пара уже привлекла к себе некоторое внимание. Пришлось следовать правилам хорошего тона. «Проиграл такую глупую словесную битву», — мужчине хотелось покачать головой.

Тихо скрипнув зубами, Райдриг предложил партнерше локоть, и они направились обратно в бальный зал. Девушка внутренне светилась, как маленькое солнышко. Вино её будоражило, аромат цветка дурманил, взгляд холодных глаз заставлял мурашек вышагивать по спине стройными рядами с периодичностью рваного дыхания.

— Не будьте таким угрюмым, дарр, — прошептала она, вкладывая свою руку в огромную ладонь мужчины.

Наёмник дернул уголком губ, что ну очень условно можно было бы отнести к попытке улыбнуться:

— Не люблю лишнего внимания к своей персоне.

— Почему? — южанка искренне не понимала, почему такой выдающийся человек и с таким твёрдым характером сторонится других.

— Вам не мешает мой рост? — резко перевёл тему воин, скользнув на мгновение ладонью по спине южанки.

— Вполне. Люблю высоких и мощных мужчин, — дарра улыбнулась, совершенно потеряв остатки стеснительности и здравого смысла.

— Даже так? — Райдриг криво ухмыльнулся, делая резкий разворот, чтобы повести партнершу по паркету в другую сторону зала.

Девушка краем глаза уловила растерянное выражение лица монаршей особы, но значения не придала.

— А ваш меч вам не мешает в танце? — брякнула дарра и задним умом прикусила себе язык, сообразив, что с такой интонацией звучала фраза крайне двусмысленно.

Райдриг весело блеснул глазами и наклонился опасно близко к лицу своей партнерши. Его жаркое дыхание коснулось пылающих щек:

— Ножны вокруг моего меча плотные и надежные, а перевязь крепка.

Девушка воззвала к своему здравомыслию, но то, видимо, решило сделать вид, что спряталось:

— Может ли быть так, что грубая кожа приятнее мягкого бархата? — девушка ощутила, как горят щёки, как кровь быстрее бежит внутри, как что-то до этого момента незнакомое разгорается в груди.