Памятуя о своей печальной участи, она непрестанно твердила детям, чуть ли не с рождения, о том, что их судьбы и жизни им не принадлежат в полной мере. Что долг перед отчизной выше всего. И тут такое происшествие. Уму непостижимо. Валирэн снова стала закипать от гнева, поэтому на горничную, тихо вошедшую в комнату, королева чуть ли не рявкнула, впервые не сумев сдержаться.

— Где наследный принц?!

Девушка испуганно побледнела, но быстро взяла себя в руки, сглотнула, опустила голову и сделала реверанс, после чего громко и чётко ответила

— Час назад его Высочество, наследник престола, пребывал на тренировке по владению оружием со своим наставником, — горничная продолжала держать голову склонённой, не смея взглянуть на гневающуюся королеву.

— Пошли за ним. Пусть передадут, что дело не терпит отлагательств. И приготовь на сегодня моё тёмно-вишнёвое строгое платье, — приказала Валирэн, не оборачиваясь.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — раболепно произнесла прислуга и принялась быстро выполнять приказы своей госпожи.

Когда Сифрим-младший появился на пороге материнских покоев, Валирэн только-только поднялась из-за туалетного столика, за которым горничная делала ей строгую высокую прическу. Взглядом отослав прислугу, королева некоторое время смотрела на сына, ожидая от того хоть какой-то реакции.

— Вы звали меня, матушка? — спокойно спросил принц, даже не подумав приветственно поклониться.

Валирэн стремительно преодолела разделявшее их расстояние и с размаху влепила сыну пощёчину. Бледная щека стала стремительно наливаться краснотой. Королеву опалил негодующий взгляд отпрыска, на которого мать никогда прежде не поднимала руку.

— Несносный мальчишка. Как ты мог? — королева едва сдерживалась, чтобы не ударить своего ребёнка ещё раз.

— О чём вы, матушка? — удивился Сифрим неподдельно, ведь действительно не имел понимания, за что именно гневается на него та, что дала жизнь и всегда заступалась перед отцом.

— Ты прекрасно понимаешь, о чём я! Сколько я тебе раз повторяла, что ты обручён с принцессой Талой из Лэйвара? — Валирэн говорила и пыталась отыскать хоть какие-то отголоски совести или раскаяния на красивом лице.

— Это да, я прекрасно знаю, — дёрнул бровью молодой человек, тщательно скрывая раздражение из-за того, что снова поднялась тема его женитьбы.

— Я всё всегда тебе спускала. И пьянство, и азартные игры, и даже продажных женщин — твоё право. У нас целый дом прислуги, а ты? Как ты отплатил своей матери за то, что я тебя постоянно выгораживала и защищала перед твоим отцом? — обладай королева магией, то, скорее всего, сожгла бы нерадивого отпрыска на месте. — Ты посмел завести интрижку с молодой герцогиней ван Аргарт! Да ей же нет и семнадцати лет! Мало того, что вообще додумался её обесчестить, я уверена, из-за сиюминутной пьяной прихоти, так ещё вряд ли озаботился тем, чтобы девица Терия не понесла бастарда от тебя! Если общество узнает об этом, ты себе даже представить не можешь, какой разразится политический скандал. Беспутный шалопай! — Валирэн в итоге не сдержалась и ударила Сифрима по второй щеке. — Молись богине Удачи, что я не решила рассказать отцу о твоей оплошности! Снова пожалела тебя, дурака безответственного. Слушай внимательно — королева понизила голос, интонация стала такой холодной, что у принца невольно пробежали мурашки вдоль позвоночника. — Ты немедленно прекращаешь всякие встречи с Терией ван Аргарт, а я постараюсь сделать так, чтобы вся эта грязь не достигла ушей короля. Всё понятно?

Закончив свою отповедь, Валирэн строго посмотрела на сына. Тот обреченно потупил взор и кивнул. Впервые он видел мать в таком состоянии. И как бы молодому и горячему принцу ни хотелось взбрыкнуть и выразить протест, самым разумным решением являлось подчиниться воле венценосной матери. Потому как, если матушку он уважал, а после сегодняшней вспышки ещё и опасться стал, то отца Сифрим порой боялся до дрожи в коленках. При всём своём показном безразличии и холодности к семье, Сифрим Третий был строг и суров к своим отпрыскам, когда дело касалось политики. Коротко поклонившись и поцеловав материнскую руку, принц Сифрим покинул комнату разгневанной родительницы. За ближайшим поворотом он столкнулся с братом.

Тарим, легкой походкой шагая якобы мимо, обронил:

— Доброго дня, братец.

— И тебе того же, — буркнул Сифрим, злобно зыркнув на брата. — Твоих рук дело?

Тарим сменил направление движения и теперь шагал рядом с первым наследником, удаляясь от королевского крыла по коридору. Удивлённо выгнув брови, второй принц дружески похлопал брата по плечу.

— Ты о чём сейчас? — поинтересовался Тарим.

— Не ёрничай, — принц Сифрим еле сдерживал ярость, кулаки так и чесались приложить ближайшего родственника по физиономии. — Это ты матушке рассказал про меня и Терию.

— Ирвилла с тобой, не делал я этого, — младший принц сделал отгоняющий напасти знак. — Сам прекрасно знаешь мои забавы и игры. Думаешь, я бы просто так, ради развлечения поставил тебя под удар, зная, что ты в курсе моих маленьких тайн?

— Тогда кто? — аристократические брови сдвинулись к переносице.

— Есть предположение, — задумчиво протянул Тарим, искоса рассматривая брата. — Новый и единственный любовник нашей королевы.

— Тарсинг? — хмыкнул принц и скривил губы. — Этот тщеславный осёл?

— Он самый, — кивнул второй принц, подтверждая догадку брата.

Сифрим задумался. Это вполне могло оказаться правдой, ведь ушлый ван Саран имел много ниточек, словно паук, терпеливо оплетал он всех вокруг своими сетями, вынуждая своих жертв следовать его собственным планам. В любом случае итога это не меняло. Несмотря на указания матери, наследник решил действовать самостоятельно и довольно радикально. Правда, в пределах разумного, как ему казалось. И подальше от грозного отца и умной матушки.

— Тарим, ты мне поможешь? — Сифрим посмотрел на брата, тот разглядывал его в ответ.

Младший принц кивнул, на губах его появилась едкая улыбка, а в глазах явно нездоровый блеск от предвкушения.

Райдриг размашисто шагал по коридору. К утру раны на его теле затянулись в достаточной степени, чтобы не причинять особого беспокойства. В левой руке наёмник держал небольшой свёрток, предназначенный для тарсийки.

Печать на комнате несла следы трёх попыток проникновения, но девушка ни разу не подходила близко к двери изнутри. Неужели спала?

Северянин свободно вошёл в покои посла, и едва успел сдержать инстинкт защиты, не позволяя себе ответить на совершенно неожиданное резкое движение.

— Ты жив, — как южанка смогла оказаться так быстро рядом с ним, мужчина так и не смог понять.

Также как и того, что хрупкая и нежная девушка прямо сейчас обнимала его, спрятав лицо за завесой медовых волос. Наёмник растерянно замер, совершенно не понимая, что необходимо делать в такой ситуации.

Хотелось, конечно, поднять руку и провести ладонью по великолепному шёлку волос. Скользить пальцами между прядей, наклониться и вдохнуть чистый чарующий женский аромат. Увидеть своё отражение в волшебных серых глазах, как накануне, когда нависал над взбалмошной тарсийкой, упавшей на кровать.

«Я не могу», — Райд сжал зубы и очень медленно выдохнул, понимая, что не имеет права не то, что касаться, даже смотреть в сторону этой необычной и притягательной женщины.

— Вполне живой, — произнёс спокойно северянин. — А кто-то, судя по всему, не очень, — пробормотала вдогонку наёмник, рассматривая нетронутую еду на столике.

Линайра медленно отняла руки и, не поднимая глаз, спрятала ладони за спину, делая вид, что ничего не произошло. Райд окинул взглядом один из костюмов для верховой езды, который они приобрели вчера в городе, оценил фасон блузки, которая из-за движения южанки облегала высокую и упругую грудь. Пуговицы выглядели так, будто вот-вот сорвутся с ткани под напором частого дыхания дер Вальд.

— Так и знал, что есть не станешь, — буркнул северянин и сунул Линайре в руки свёрток.